Я отправляюсь в свою комнату и раздеваюсь, чтобы принять душ, когда телефон снова начинает звонить. Гляжу в потолок, набираясь сил. Этот мужчина не собирается облегчать мне жизнь. И я это знаю. Но потом я понимаю... это не «Black and Gold». Я терпела этот проклятый трек весь чертов день, каждый раз заставляя телефон замолчать. Приятно удивляюсь, когда вижу, как на экране вспыхивает «Мама».
Я слушаю ее в течение двадцати минут, пока она выкладывает мне полный маршрут путешествия Дэна из Австралии в Хитроу. Он приедет в следующий понедельник утром, проведет неделю в Ньюки и вернется в Лондон в субботу. Убедившись, что в Ньюки все в порядке, я иду в душ. Сэм Спарро снова начинает исполнять «Black and Gold», и я переключаю телефон в беззвучный режим... снова. Если не услышу, как он звонит, то не буду испытывать искушения ответить. После душа падаю в постель и, как только голова касается подушки, засыпаю.
***
— Проснись, соня! — Пронзительный голос Кейт режет барабанные перепонки. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю на часы.
В слепой панике выбираюсь из постели и пытаюсь хоть немного успокоиться. Мать вашу, уже восемь! Я проспала тринадцать часов. Господи, как же мне это было нужно!
— Почему ты не разбудила меня? — кричу, мчась в душ. Через час мне нужно быть в «Здании жизни» на встрече с личным ассистентом Микаэля.
— Я и сама спала, — отвечает Кейт, вся такая счастливая и свежая. Почему ее глаза полны задора и огня? Вскоре понимаю причину — когда впечатываюсь в полуголого Сэма, который выходит из ванной.
— Полегче, цыпочка! — смеется он, поддерживая меня.
Я отрываю взгляд от его мускулистого тела.
— Прости! — выпаливаю, сильно смущаясь. Неужели этот мужчина всегда бродит по квартирам, где живут женщины, полуголым?
Его заразительная улыбка обнажает милую ямочку на щеке, он делает шаг в сторону и кланяется.
— Она вся твоя.
Я влетаю в ванную и захлопываю дверь, чтобы скрыть покрасневшее лицо, но у меня нет времени думать о своем смущении. Запрыгиваю в душ, мою голову, заворачиваю волосы в полотенце по пути в комнату и в исступлении летаю вокруг, собираясь. Сейчас, найдя все, что мне нужно с первого раза, я рада, что так хорошо прибралась. Надеваю красное платье, бежевые туфли на каблуках и остервенело сушу волосы, прежде чем забрать в пучок. Быстрый взмах пудры, румян, туши — и все готово. Я еще никогда не собиралась так быстро.
Снимаю телефон с зарядки и, стерев сорок два пропущенных звонка от Джесси, бросаю его в сумку. Влетев на кухню, обнаруживаю, что Сэм и Кейт сидят за столом. Неужели сегодня больше никто не работает?
Сэм отрывает взгляд от тарелки с кукурузными хлопьями и ухмыляется.
— Видела Джесси? — спрашивает он.
Я останавливаюсь и в полубезумном состоянии смотрю на него. Он улыбается мне.
— Нет, а почему ты меня спрашиваешь?
— Ты что, просидела в своей яме всю ночь? — говорит Кейт, совершенно сбитая с толку.
— Да, я пришла с работы около половины седьмого и рухнула в постель. И больше не называй мою комнату ямой, — гордо поправляю я. — А что?
Кейт бросает взгляд на Сэма, Сэм — на Кейт, а потом они оба глядят на меня. Оба выглядят сбитыми с толку и слегка встревоженными.
— Ты не видела его и не разговаривала с ним? — спрашивает Сэм, его ложка зависла около рта.
— Нет! — огрызаюсь. Да что с ними такое? Я не собираюсь больше ни видеться с ним, ни разговаривать. — Я же к нему не пришита, — говорю я резко.
— Вчера вечером он звонил мне раз пять, искал тебя, — объясняет Кейт.
— А мне десять! — перебивает Сэм.
Кейт выглядит по-настоящему обеспокоенной.
— Мы приехали около восьми и решили, что ты еще на работе. Он был в полном отчаянии, Ава. Мы звонили тебе, но не могли дозвониться.
Ох, у меня нет на это времени. Что, по его мнению, со мной могло случиться? Этот мужчина — неврастеник, и я определенно не его забота.
— Телефон стоял на беззвучном режиме. Что ж, как вы видите, я жива и здорова, поэтому если он опять позвонит, можете так ему и передать. — Я отрывисто фыркаю. — Надо бежать, я опаздываю.
Поворачиваюсь, чтобы выйти из кухни.
— Когда он перестал звонить, я решила, что ты с ним, — кричит Кейт мне в спину.
— И не собиралась, — отвечаю, спускаясь по лестнице.
***
Прибываю в «Здание жизни» вовремя, немного волнуюсь, встретив в вестибюле миниатюрную блондинку. Она средних лет и очень похожа на фею, с резкими чертами лица и коротко стриженными волосами. Ее простой черный деловой костюм никак не сказывается на бледном цвете лица.
— Вы, должно быть, мисс О’Ши. — Она протягивает мне бледную руку. — Меня зовут Ингрид. Микаэль ведь предупредил вас, что я буду здесь?
У нее очень сильный датский акцент.
— Ингрид, пожалуйста, зовите меня просто Ава. — Я беру ее руку и слегка пожимаю. Она выглядит такой хрупкой.
Она улыбается и кивает.
— Конечно, Ава.
— Микаэль позвонил мне вчера и сказал, что задерживается в Дании.
— Да. Я устрою для вас экскурсию. Работы еще не завершены, поэтому наденьте вот это.
Она протягивает мне желтую каску и яркий жилет. Надевая этот комплект безопасности, представляю, как странно он сочетается с моим женственным красным платьем. На мгновение впадаю в панику, опасаясь, что Ингрид заставит меня надеть какие-нибудь ботинки со стальными носами, но она нажимает кнопку лифта, и мои тревоги рассеиваются.
— Начнем с пентхауса. Он очень похож на макет «Луссо». — Подъезжает лифт, и мы заходим внутрь. — Вы, конечно, знакомы с «Луссо».
Ингрид улыбается, обнажая ровные зубы. Она мне нравится.
— Да, я знакома с «Луссо».
Отвечаю ей дружелюбной улыбкой. Знакома ближе, чем ты думаешь! Тут же перекрываю доступ своим витающим мыслям. Я не должна думать о нем. Я не должна думать о нем. Повторяю эту мантру всю дорогу до пентхауса, а Ингрид тем временем объясняет незначительные различия между «Луссо» и «Зданием жизни». Их не так уж и много.
Лифт ведет прямо в пентхаус, и это одно из отличий. Перед пентхаусом в «Луссо» есть фойе. Второе отличие — подземный паркинг.
— Вот мы и на месте. После вас, Ава.
Я иду туда, куда она указывает, и попадаю в знакомые мне просторы. Размеры этого пентхауса, должно быть, почти такие же, как и в «Луссо». В данный момент, являясь пустой оболочкой, он кажется больше, но я помню, что в «Луссо» чувствовалось то же самое.
— Как видите, мы использовали дуб. Все окна и двери сделаны на заказ и изготовлены из экологически чистого дерева. Уверена, Микаэль сообщил вам в письме об этой особенности. — Бросаю на нее быстрый взгляд. Должно быть, она заметила мое озадаченное выражение лица, потому что засмеялась и покачала головой. — Он не упомянул об этом?
— Нет, — отвечаю я, надеясь, что читала внимательно.
— Вам придется его простить. Он немного выбит из колеи своим разводом.
Разводом? Вот, значит, что задержало его в Дании? Кажется слегка неуместным, что она сообщила об этой детали его личной жизни мне. В наши дни все такие открытые и откровенные. Или это я слишком закрытая?
— Поняла, — улыбаюсь я.
В течение следующих нескольких часов Ингрид проводит меня по всему зданию. Я фотографирую помещения, делая по пути заметки. В «Здании жизни» есть вся та же роскошь, что предлагает своим жителям «Луссо» — шикарный оздоровительный клуб, круглосуточный консьерж и новейшие системы безопасности. Список можно продолжать. Микаэль и его партнер безусловно знают, как обеспечить современную жизнь класса люкс. Из окон открывается невероятный вид на Холланд-парк и город.
Мы снова оказываемся в главном фойе.
— Спасибо за экскурсию, Ингрид. — Я снимаю очаровательную каску и жилет.
— Всегда пожалуйста, Ава. У вас есть все, что нужно?
— Да, буду ждать известий от Микаэля.
— Он сказал, что позвонит вам в понедельник, — говорит она, пожимая мне руку.
Мы прощаемся, и я уезжаю обратно в офис. По дороге звоню своему врачу, мне нужна новая пачка таблеток. Куда они подевались — загадка. Мне назначают прием на сегодня в четыре часа, и это большое облегчение. Не то чтобы в ближайшем будущем я планировала много заниматься сексом. За последнее время у меня его было достаточно.
***
— Добрый день, — приветствую я Тома и Викторию.
Том хмурится и смотрит на часы.
— Упс! Я опаздываю к миссис Бейнс. У нее будут котята! — Он вскакивает из-за стола, поправляет галстук в желто-синюю полоску — что выглядело бы не так уж плохо, если бы на нем не было оранжевой рубашки — и приглаживает свои белокурые локоны. — Вернусь, как только успокою эту чокнутую старую курицу, — нараспев произносит он, забирая сумку и выплывая из кабинета.
— Пока, — кричу я, садясь за свой стол. — Виктория, ты в порядке? — Она грезит наяву. — Алло? — зову я.
— А? Ох, прости. Я задумалась. Что ты сказала?
— Ты в порядке? — повторяю я.
Она лучезарно улыбается, перебрасывая через плечо длинные светлые локоны.
— Лучше и быть не может.
Ну, конечно. Интересно, не связано ли ее хорошее настроение с неким сдержанным умным мужчиной по имени Дрю? Я не видела ее с субботнего вечера, но, насколько помню — до того, как поглупеть от алкоголя, — они с Дрю вели довольно дружескую беседу. Неужели сейчас у всех так?
— И отчего же? — спрашиваю, приподняв бровь.
Она хихикает, как маленькая девочка.
— В пятницу вечером у меня свидание с Дрю.
Я так и знала — хотя до сих пор не могу в это поверить, — что легкомысленная Виктория и серьезный Дрю вместе.
— В каком-нибудь приятном местечке?
Она пожимает плечами.
— Он ничего не сказал. Только спросил, можем ли мы встретиться.
У нее звонит мобильный, и, помахав им передо мной, она извиняется. Переключаю внимание на компьютер, убирая звук своего телефона, когда он начинает трезвонить «Black and Gold». Это уже происходит на автомате: я протягиваю руку и нажимаю кнопку сбоку, даже не глядя. После того, как он трижды прозвенел, скача по столу, я полностью выключаю звук. Этот мужчина — не проходящая боль в заднице.