А затем толпа увлекла меня к тому месту, где старый Хеппенстолл собирался выдавать призы. К своему изумлению, я увидел, что рядом со мной стоит Стегглз.
- Привет, старина! - жизнерадостно улыбаясь, сказал он. - Сегодня вам здорово не повезло.
Я обдал его презрением, но на это жалкое ничтожество никакие взгляды не действовали.
- Не повезло всем, кто крупно рисковал, - продолжал он. - Бедный Бинго Литтл проигрался в пух и прах на беге девочек с яйцом на ложке.
Мне совсем не хотелось разговаривать с отпетым негодяем, но я так удивился, что невольно спросил:
- В каком это смысле "в пух и прах"? Мы: он сделал совсем небольшую ставку.
- Не знаю, что вы называете "небольшой". Он поставил на Пруденс Бакстер по тридцать фунтов от трёх человек.
Мир передо мной покачнулся.
- Что?!
- При ставках десять к одному. Видимо, его прельстила разница шансов, и он попытался сорвать крупный куш, но - увы! - у него ничего не вышло. Никаких неожиданностей в этом соревновании не произошло.
Я попытался посчитать в уме, сколько денег потерял наш синдикат. Мне удалось сложить половину цифр, когда издалека до меня донёсся голос старого Хеппенстолла. Я помнил, что при раздаче призов старик обычно говорил очень доброжелательным, по отечески снисходительным тоном, но сейчас почему-то голос у него был страдальческим, и он смотрел на толпу с печалью во взоре.
* * *
- А теперь я хочу сказать несколько слов о только что завершившемся беге девочек с яйцом на ложке, - произнёс он. - Как мне ни прискорбно, но я должен выполнить свой долг. Я не в силах пренебречь обстоятельствами, которые стали мне известны. И я не погрешу против истины, если скажу, что потрясён до глубины души.
В течение пяти секунд он дал зрителям возможность догадаться, что именно его потрясло, затем продолжал:
- Три года назад, как вы прекрасно помните, я был вынужден вычеркнуть из списка нашего ежегодного праздника бег отцов на четверть мили, так как до меня дошли слухи, что в деревенской гостинице заключались пари на победителя, а самого быстрого отца просто подкупили, чтобы он не пришёл первым. После этого ужасного случая моя вера в человеческую природу сильно пошатнулась, но должен признаться, я не сомневался, что порок не коснётся соревнований детей. В данном случае я говорю о беге девочек с яйцом на ложке. Увы! Как выяснилось, я оказался обманутым в своих ожиданиях!
Он вновь умолк, чтобы передохнуть и справиться со своими чувствами.
- Я не стану утомлять вас неприятными подробностями. Достаточно сказать, что незадолго до соревнования один из приезжих, слуга человека, гостящего в Твинг-холле, - я не назову его имени, - дал нескольким участникам забега по пять шиллингов, чтобы они: э-э-э: финишировали. Глубокое чувство раскаяния заставило его прийти ко мне и во всём признаться, но сделанного не воротишь. Зло свершилось, теперь пришло время возмездия. Нельзя ограничиться полумерами. Наказание должно быть суровым. Таким образом, я объявляю, что Сара Миллз, Джейн Паркер, Бетси Клей и Рози Джукс дисквалифицированы и отныне лишаются права принимать участие в любительских соревнованиях, а эта прекрасная сумочка для вышивания, любезно предоставленная лордом Уикхэммерсли, присуждается Пруденс Бакстер. Поприветствуем победительницу!
ГЛАВА 15 Дух метрополии
Никто лучше меня не знает, что во многих отношениях малыш Бинго - парень хоть куда. Хотите верьте, хотите нет, но жизнь моя протекала бы не так интересно, если б я не был знаком с ним со школьной скамьи. И если мне захочется немного развлечься или куда-нибудь сходить, я в первую очередь выберу себе в спутники Бинго. Но я не могу не отметить, что у него имеются некоторые недостатки. Например, ему следовало бы изменить своей привычке влюбляться в каждую вторую встречную, а затем громко оповещать мир о своей любви. Если вы человек скрытный, не общайтесь с Бинго, - лучше сразу напишите о себе рекламную брошюру.
Знаете, к чему я это говорю? Не прошло и месяца после того, как я вернулся из Твинг-холла, мне пришла телеграмма следующего содержания:
Послушай, Берти, старина, наконец-то я полюбил. Она самая удивительная девушка в мире, Берти, старина! Наконец-то я полюбил по-настоящему, Берти! Немедленно приезжай и захвати с собой Дживза. Да, кстати, ты знаешь табачную лавочку на углу Бонд-стрит, с левой стороны? Если не трудно, купи мне сотню их особых сигарет и пришли сюда. Я уверен, когда ты её увидишь, ты тоже скажешь, что она самая удивительная девушка в мире. Не забудь захватить с собой Дживза. Пришли сигареты. БИНГО.
Телеграмма была отправлена из почтового отделения в Твинге. Значит, придурок отдал этот совершенно непотребный текст в руки потрясённой местной телеграфистке, которая, вне всяких сомнений, была первой сплетницей на деревне. К вечеру новость наверняка облетела всю округу. С тем же успехом он мог нанять глашатая. Когда я был ребёнком, мне очень нравилось читать о всяких рыцарях, и викингах, и особого рода деятелях, которые не краснея поднимались из-за стола во время пира и ни с того ни с сего разражались песней о том, что их девушки - бесценные сокровища. По-моему, Бинго родился слишком поздно. В те времена он чувствовал бы себя как рыба в воде.
Дживз принёс мне телеграмму на подносе вместе с рюмкой виски, которую я обычно пью перед сном. Прочитав восторженное послание Бинго, я тут же рассказал о нём толковому малому и добавил:
- Само собой, удивляться не приходится. Вот уже два месяца, как бедолага ни в кого не влюблялся. Интересно, кого он нашёл на этот раз?
- Мисс Мэри Берджесс, сэр, - сказал Дживз, - племянницу его преподобия мистера Хеппенстолла. Она гостит в Твинге, в доме священника.
- Великий боже! - Я подозревал, что Дживзу известно всё на свете, но никогда не думал, что он обладает даром ясновидения. - Откуда ты знаешь?
- Когда мы отдыхали летом в Твинг-холле, сэр, я довольно близко сошёлся с дворецким мистера Хеппенстолла. Он человек любезный и время от времени сообщает мне местные новости. Судя по его словам, сэр, племянница мистера Хеппенстолла очень достойная молодая леди, серьёзная и благоразумная. Мистер Литтл слишком epris, сэр. Брукфилд - так зовут дворецкого - сообщил мне, что на прошлой неделе он заметил, как мистер Литтл стоял лунной ночью и смотрел на его окно.
- Чьё окно? Брукфилда?
- Да, сэр. По всей видимости, мистер Литтл находился под впечатлением, что это окно молодой леди.
- Но за каким ладаном, прах побери, его вообще понесло в Твинг-холл?
- В связи с тем, что мистеру Литтлу крупно не повезло на скачках в Хэрст-парке несколько недель назад, сэр, он вновь был вынужден занять место гувернёра у сына его светлости, лорда Уикхэммерсли.
- Боже всемогущий, Дживз! Есть ли на свете такое, чего ты не знаешь?
- Не могу сказать, сэр.
Я задумался.
- Тебе кажется, он хочет, чтобы мы приехали и немного ему помогли?
- По-моему, именно с этой целью он отправил телеграмму, сэр.
- Ну, что нам делать? Поедем?
- Я бы советовал поехать, сэр. Если позволите выразить моё мнение, я считаю, мистеру Литтлу надо помочь.
- Думаешь, на этот раз он нашёл то, что надо?
- Я слышал о молодой леди только хорошее, сэр. Я убеждён, что она окажет прекрасное влияние на мистера Литтла, если его роман закончится благополучно. Подобный союз, в чём я не сомневаюсь, также вернёт мистеру Литтлу расположение его дяди, так как у молодой леди большие связи в обществе и свой постоянный доход. Короче говоря, сэр, мне кажется, мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы брак между молодой леди и мистером Литтлом состоялся.
- Ну, если у Бинго за спиной будешь стоять ты, - сказал я, - то даже он вряд ли сумеет что-нибудь напортить.
- Вы очень добры, сэр. Я надеюсь оправдать ваше доверие.
На следующий день Бинго встретил нас на вокзале в Твинге и настоял, чтобы Дживз отвёз багаж на машине, а мы с ним прошлись пешком. Не успев сделать и двух шагов, он заговорил о девушке.
- Она удивительное создание, Берти. Совсем не похожа на легкомысленных современных девиц. Она нежная, серьёзная, прекрасная, чистая. Она напоминает мне: как её зовут?
- Мэри Ллойд?
- Святую Сесилию, - сказал малыш Бинго, обдав меня презрением. - Она напоминает мне святую Сесилию. Глядя на неё, мне хочется стать лучше, благороднее, умнее, мужественнее.
- Никак не могу взять в толк, - задумчиво произнёс я, вслух развивая пришедшую мне в голову мысль, - по какому принципу ты их выбираешь? Я имею в виду девушек, в которых ты влюбляешься. Я не встречал среди них двух одинаковых. Сначала это была Мэйбл, официантка, потом Гонория Глоссоп, затем Шарлотта Кордэ Роуботам:
Я должен отдать Бинго должное: услышав это имя, он задрожал с головы до ног. Честно признаться, когда я вспоминаю Шарлотту, меня тоже пробирает дрожь.
- Надеюсь, ты шутишь, Берти! Ведь не станешь же ты сравнивать те чувства, которые я питаю к Мэри Берджесс, то святое обожание, ту духовную:
- Ох, ну хорошо, я тебе верю, - сказал я. - Послушай, старина, тебе не кажется, что мы заблудились?
Учитывая, что мы направлялись в Твинг-холл, я не совсем понял, зачем нам понадобилось идти таким длинным маршрутом. От вокзала до Твинга было две мили по дороге, а мы свернули на тропинку, пересекли несколько холмов, прошлись по полю и очутились ещё на одной тропинке.
- Иногда она прогуливается здесь со своим братом, - пояснил Бинго. - Я подумал, мы могли бы встретить её и раскланяться, и тогда ты её увидел бы, а затем мы пошли бы домой.
- Шикарное развлечение и достойная награда после долгой прогулки в туфлях по свежевспаханным полям, - сказал я, - но всё-таки больше мы ничего не предпримем? Разве мы не поболтаем с девушкой и не проводим её немного?
- Боже всемогущий! - искренне удивившись, воскликнул Бинго. - Не думаешь же ты, что я осмелюсь на такое? Я лишь любуюсь ею издалека, ну, в общем, сам понимаешь. Скорее! Она идёт! Нет, это не она!