- Да, но послушай:
- Разве ты забыл, - спросил Бинго, - что мы вместе учились в школе?
* * *
Я шёл в свою старую, добрую квартиру, а в груди у меня всё клокотало. В одном я не сомневался: после всего, что произошло, наши пути с Дживзом должны были разойтись. Прекрасный камердинер, спору нет, лучший в Лондоне, но это не могло меня остановить. Я ворвался в гостиную, и: на маленьком столике лежали сигареты, а на большом - стопка иллюстрированных журналов; мои тапочки стояли, где им было положено, и вообще вся обстановка казалась до такой степени домашней, если вы понимаете, о чём я говорю, что я успокоился в течение двух секунд. Так бывает в пьесе, когда герой, собираясь совершить преступление, вдруг слышит колыбельную, которую в детстве пела ему мама. Умиротворение. Вот-вот. Я вовремя вспомнил это слово. Оно как нельзя лучше подходило к моему душевному состоянию.
А затем в дверях появился добрый старый Дживз, перед которым плыл поднос со всем необходимым, и было в малом что-то очень привычное и располагающее к себе.
Но я стиснул зубы и твёрдо решил, что буду непреклонен.
- Я только что разговаривал с мистером Литтлом, Дживз, - сурово произнёс я.
- Вот как, сэр?
- Он: э-э-э: сообщил мне, что ты дал ему дельный совет.
- Я сделал все, что мог, сэр. И я счастлив доложить вам, что мои усилия увенчались успехом. Виски, сэр?
- Спасибо. Э-э-э: Дживз.
- Сэр?
- В другой раз:
- Сэр?
- Нет, ничего. Поменьше содовой, Дживз.
- Слушаюсь, сэр.
Он начал уплывать из гостиной.
- Да, Дживз!
- Сэр?
- Я хочу: дело в том: мне кажется: я имею в виду: Нет, ничего!
- Слушаюсь, сэр. Сигареты у вашего локтя на маленьком столике, сэр. Обед будет готов ровно без четверти восемь, если, конечно, вы не пожелаете отобедать в ресторане.
- Нет, я останусь дома.
- Да, сэр.
- Дживз!
- Сэр?
- Нет, ничего, - сказал я.
- Слушаюсь, сэр, - сказал Дживз.