В пакетах она обнаружила груду одеял и постельного белья, всего этого было достаточно, чтобы спастись от холодной ночи. Лука не купил ничего очень дорогого, ничего, что могло бы разозлить ее. Это был лишь подарок заботливого друга, если ей хотелось таких отношений.
Вспомнив о коробке с продуктами, Ребекка поспешила в кухню исследовать ее содержимое.
В коробке были несколько упаковок свежего молока, за которое она была искренне благодарна, чай, пачка песочных бисквитов, свежий хлеб, масло, ветчина, яйца и нескольких банок фруктов.
И два больших, сочных бифштекса. Сахара не было. Как и молотого кофе.
Ребекка приготовила бифштекс тем же вечером и съела его с хлебом и маслом, запивая чаем.
Затем постелила себе новые гладкие простыни и набросала одеял, водрузив сверху разноцветное стеганое одеяло Луки.
Перед сном она побаловала себя свежим чаем и песочным бисквитом, а затем блаженно скользнула под одеяла. Настроившись долго еще лежать с открытыми глазами, она заснула почти сразу и проспала восемь часов.
Утром впервые за последние месяцы Бекки чувствовала себя выспавшейся и свежей. Она планировала съездить в деревню, пополнить запасы продуктов, но подарок Луки сделал это ненужным. Сегодня она могла наслаждаться своим уединением и провести день за любимым занятием — чтением одной из книг, которые привезла с собой.
Пожалуй, стоило немного убраться в доме — на случай, если Лука снова нагрянет. Чтобы не подумал, что она портит его собственность.
В конце концов она подмела пол и смахнула пыль. Потом разместилась с книгой в саду на траве, освещенной приветливым солнцем. С этого места Бекки видела всю проселочную дорогу, по которой мог приехать Лука, если бы захотел.
Наконец она увидела какую-то машину. Вместо дорогого автомобиля Луки ехал старый фургон.
Он остановился возле узких ворот забора, и из окошка кабины появилась голова Луки.
— Я проеду здесь? — закричал он ей.
Она изучила ширину ворот.
— Не думаю.
Он спрыгнул и подошел к забору, чтобы убедиться самому.
— Ты права, здесь уже дюймов на шесть. Сейчас я это исправлю.
Лука залез в кузов фургона и вернулся с большим молотком, которым начал ломать забор, расчищая себе путь. На нем были джинсы и рубашка, и он был совсем не похож на человека, которого Бекки знала еще вчера.
Наконец, закончив разрушение ворот, Лука подъехал к двери, спрыгнул и посмотрел на небо, затем на свои часы.
— Ну что ж, у меня хватит времени, чтобы начать, — сказал он.
— Начать что?
Но Лука уже открывал заднюю дверцу фургона. Внутри были длинные доски и лестница, которую он вытащил и приставил к стене дома, к тому месту, где находилась дыра в крыше.
Заставив Ребекку придерживать лестницу, он поднялся наверх и осмотрел разрушенную крышу глазом профессионала. Затем спустился по лестнице вниз.
— Чашка чая была бы кстати, — сказал он.
Он говорил это с надеждой, но не глядя на нее, понимая, что сейчас ее слова будут решающими.
Всего лишь несколько простых слов, способных навсегда убить в нем надежду или, наоборот, воскресить ее.
— Чай? — сказала Бекки с полуулыбкой. — Но ты только что приехал.
— Британцы всегда делают чай своим рабочим, заметил он. — Иначе никакой работы.
— В таком случае я ставлю чайник, — согласилась она.
Начало было положено. К счастью или нет, она позволила ему остаться.
Заваривая чай, Бекки слышала, как он работал на крыше, потом спустился и пошел к фургону, откуда вернулся с меньшей лестницей, которую понес в спальню.
Бекки знала, что он обязательно посмотрит, постелила ли она простыни и укрывалась ли одеялами, которые он привез. Несколько мгновений спустя Бекки зашла в спальню и увидела его проверяющим крышу изнутри дома.
— Эти балки совсем прогнили, — объяснил Лука. — Мне придется их убрать, так что какое-то время дыра над тобой будет больше, чем сейчас.
— Вряд ли это что-то кардинально поменяет, — весело сказала она. — Большая дыра или очень большая дыра, эффект тот же самый.
— Верно. Я рад, что ты не теряешь присутствия духа.
— Означает ли это, что оно мне понадобится? Я должна готовиться к худшему?
— Тебе повезло, что на тебя не свалилась одна из этих штуковин. Смотри. — Он показал наверх.
— Дай-ка я залезу.
Бекки поднялась наверх и сразу увидела то, о чем он говорил. Балки могли рухнуть в любой момент.
— Слезай, — сказал он. — Сейчас я их столкну.
— Они упадут на кровать? — спросила она.
— Некоторые из них — да.
— Тогда дай мне секунду убрать постель.
Лука помог ей накрыть кровать старыми одеялами, затем сказал:
— Теперь твоей кровати ничто не угрожает.
Он снова командовал, но это не раздражало ее, как прежде. Он знал свое дело, и все его действия были разумны.
Некоторые балки упали во двор, некоторые в комнату. Лука осмотрел свою работу с довольным видом и начал убирать их.
Он таскал бревна с большим азартом, казалось, не замечая, что комната является ее спальней. И начал ворчать, только когда она попробовала поднять тяжелую доску.
— Зачем тогда здесь я? — обиженно спросил он.
Бекки все же настояла на том, чтобы помочь убрать одеяла, заваленные мусором. Вместе они вынесли их на улицу и вытрясли.
— Теперь мы оба перепачкались, — сказал он, пробуя очистить грязь со своих волос и одежды. Я только приведу себя в порядок и сразу же поеду в деревню. Тебе что-нибудь нужно?
Бекки колебалась секунду.
— Да, немного сахара и хорошего кофе.
Это был знак того, что она ждет его посещений. Интересно, как он отреагирует, подумала она.
— Прекрасно, — сказал Лука. — Что-то еще?
— Нет, спасибо. Ничего.
Он вскочил в фургон и отъехал. Прошел час, прежде чем он вернулся. Приехал с продуктами молоко, мясо и макароны, задняя часть фургона была нагружена досками.
— Для забора, — объяснил он. — Те, что есть, скоро закончатся.
Бекки планировала сходить в деревню за досками, но ей было тяжело, поскольку не давали покоя приступы тошноты.
Она спрашивала себя, догадывается ли он о ее состоянии, и понимала, что пока не может рассказать ему. Но когда хотела отнести несколько досок, он немедленно остановил ее.
Это ничего не означало. Конечно, он делал всю тяжелую работу, его гордость не позволила бы ему поступить иначе. Он всегда был галантен. Бекки помнила, как он ухаживал за ней, словно она была хрупкой драгоценностью. Он всегда нежно разговаривал с ней, никогда не повышая голос, и старался оградить от жестокой жизни. Все это выглядело старомодно и совсем не современно. Бекки была современной, независимой женщиной, которая не нуждалась ни в каком потакании, но почему-то с трепетом вспоминала об этом.
— Эй! — закричал Лука.
Бекки очнулась от счастливых грез.
— Ты что-то сказал?
— Да, я спросил, ты будешь готовить макароны с пармезаном или проведешь в мечтах весь день?
Есть один очень голодный мужчина. Все готово!
Лука был озадачен, когда Бекки начала смеяться. Она пробовала остановиться, но не смогла.
— Бекки…
— Я сожалею, я пытаюсь.., я…
— Что тут смешного? — недоуменно спросил он.
— Я кое-что вообразила. Пустяки.
— Если это пустяки, почему бы тебе не накормить меня прежде, чем я умру от голода?
— Уже иду.
Бекки подхватила коробку с провизией и поспешила в дом, все еще смеясь. Наконец она справилась с собой. Этот небольшой инцидент помог ей обрести душевное равновесие, и она почувствовала облегчение.
Ее умение готовить макароны находилось не на высоте, когда она переехала сюда. Но Бекки совершенствовала его и теперь вполне достойно могла приготовить макароны по-итальянски с томатным соусом.
— Все будет готово через десять минут, — сообщила она.
— Лука заглянул через окно.
— Прекрасно, я только приведу себя в порядок.
Пока таскал доски, испачкался снова.
Она помешала макароны и выглянула в окно.
Лука подошел к колонке, снял рубашку и попытался качать воду одной рукой и умываться другой. Вода текла рывками, и он не мог толком умыться. Бекки подошла помочь ему.
— Я буду качать, — сказала она, вручая ему мыло.
Он без возражений взял мыло, и она начала качать воду. Солнце ярко вспыхивало в каждой капле, летящей от струи и стекающей по его мощным рукам.
— Надо вымыть голову, — предложила она и намочила его пыльные волосы, затем стала намыливать.
— Мыло попало мне в глаза, — захныкал он.
— О, не будь таким ребенком!
— Ты бессердечная женщина.
Когда он наконец вымылся, Бекки принесла ему полотенце, и он с довольным видом стал вытираться.
— Уже лучше. Что это такое? — Он рассматривал пластмассовый флакон, который она поставила на скамью. — Жидкое мыло?
— Это подходит для любых целей.
— Ты вымыла мои волосы жидким мылом? опешил Лука. — Ты понимаешь, что я буду пахнуть лимоном?
— Надо же было чем-то помыть тебе голову, пока твои волосы не слиплись и не покрылись коркой. Единственный шампунь, который у меня есть, пахнет женским парфюмом.
— Лимон — это прекрасно, — неожиданно заявил он.
Теперь, когда лед в их отношениях растаял, они дружелюбно препирались, понемногу пытаясь искать безопасный стиль общения.
После еды Лука обошел вокруг дома, проверяя замки, и был потрясен тем, что увидел.
— Передняя дверь плохо закрывается, а черный ход не запирается вообще. Хорошо, что я прихватил с собой все необходимое.
Лука установил новые замки и сказал раздраженно:
— Как ты жила здесь все это время? Никакой защиты! Кто угодно мог войти.
— Так ведь никто не приезжает сюда. Однако я рада, что ты поставил замки.
Поднявшись наверх, он снова занялся крышей, затаскивая новые доски и поднимая невероятный шум. Наконец основной каркас был сделан.
— В любом случае это будет твоя последняя ночь под открытым небом, — заявил он, рассматривая дыры пониже. — Завтра вечером я положу новый настил.