– Мама!
– Снимай, кому сказала!
– Но там же рана. Она открыться может!
– Да? Странно. По моим расчетам уже должно было затянуться. Что-то я упустила в твоем обучении… надо будет поговорить с наставником Ба о пересдаче курса «Практической саморегенерации».
«Практическая саморегенерация»? Если задуматься о смысле, то звучит весьма… грозно. Даже как-то… по-мазохистски.
– Мама!
– Сни-май! – По слогам повторила большая медведица.
Недовольно засопев, Хана извернулась, дотянулась пастью до края повязки и легко содрала ее со своего бока. Тут же зачихала. Ну, да – алхимические препараты пахучие… весьма.
Не забыть – ни в коем случае не облизывать попу Ханы. Кто их знает, этих волшебных зверей – может, у них размножение контактным путем осуществляется. Потерлись друг о друга – хоп! – медвежата!
– Что-то ты какой-то неспокойный, маленький охотник… – Оценила мой вид старшая медведица. – Пожалей свою нервную систему – она, говорят, не восстанавливается. Охота твоя идет хорошо, мы свою часть сделки выполняем… Чего ты такой дерганный, а?
– Осталось самое трудное, Хозяйка Леса…
– Лю! Не нервируй меня! – Непередаваемым голосом оборвала медведица. – Вы, двуногие, немного подутомили уже этой «Хозяйкой» – после смерти Ма Джувэя даже поговорить нормально не с кем. Зана. Тетя Зана… или… – Морда медведицы Заны не была предназначена для демонстрации каких-либо других эмоций, кроме ярости, но сейчас я был уверен, что она ухмыльнулась. – Или мама Зана…
– Мама! – Возмущенно пискнула Хана.
– Цыц! Ну? В чем проблема-то, маленький охотник Лю?
– Никаких проблем нет, тетя Зана. Просто впереди самое неприятное…
– Эх, человече… – Тяжело вздохнула Зана. – Чтоб ты понимал. Самое неприятное – это рисковать дочерью, подставляя ее под стрелу этой, как ты выразился, «имбы».
– Простите, тетя Зана. – Повинился я. – Но люди устроены так, что в первую очередь их интересуют собственные проблемы.
– Это ты так мне вежливо и «тонко» намекаешь на то, что тебе плевать на наши проблемы? – Медведица прищурилась… выглядело угрожающе. – Ну, с объективной точки зрения, ты прав. Придраться не к чему. Такая шняга не только у вас, двуногих. Да. Так что? Ты собираешься довершать начатое? Или отступишься от своей добычи, оставив ее нам? Как ты и сказал, дальнейшее – уже твоя инициатива и твоя «трабла». Мы готовы подождать, пока ты их утрясаешь. Мне достаточно решения моей проблемы – в лесах провинции Увзан не будет армии, состоящей из людей, мало осведомленных о традициях провинции Увзан.
Собственно, этим-то я косолапых и купил. Их могущество в провинции держится только на древних договоренностях с кланом Ма. Если в ходе войны клан Ма уничтожат или сильно ослабят, то владычеству косолапых в лесах Увзан придет конец. Превратятся в обычную дичь. Благо, выбить их по одиночке нетрудно. При их-то склонности не сбиваться в стаи. А если еще подключатся прайды, стаи и стада других тотемов – косолапым любителям сладкого в лесах Увзан станет совсем кисло.
– Я довершу начатое. Негоже оставлять подранков.
– О! Це дило! – Обрадовалась медведица. – Ты тогда времени на осмотр места стоянки не теряй! Я понимаю – азарт охоты, поиск следов добычи, все такое. Но это ж время-время! А я таки совсем не ночной хищник, чтобы ждать, пока ты догонишь караван со своими медведицами. Так что Ханочка тебя отведет на место новой стоянки. Вряд ли они в темноте смогут уйти далеко.
Кстати, возмущенного писка «Мама!» на этот раз не последовало. Напротив, Хана заинтересованно шмыгнула носиком.
– И это… Фан! – Окликнула медведица, когда Хана уверенно потрусила с полянки, а я, поклонившись (и заодно подхватив флягу с земли), двинулся за ней.
– Да, тетя Зана?
– Ты того… этого… попку Ханы пока не облизывай. Остановитесь пока на обнюхивании и поглаживании, дети мои – мама Зана слишком молода для возни с внучатами.
– Мама!
Медведи смеются… прикольно. И с чувством юмора у их старшего поколения – все в ажуре… Не вышло бы мне боком это их чувство юмора.
Эпилог
Хорошо этим вашим писателям-графоманам… Да и героям их – тоже лафа. Подошел к лагерю с какими-то нехорошими деструктивными целями, а «лагерь спал», «часовые клевали носом», «тишина разливалась над биваком»… Проходи, кто хочешь – бери, что хочешь…
Если бы. Тут вам не здесь, тут – какая-никакая, а реальность.
Лагерь, к которому меня вывела Хана, не спал. И даже не думал. Вокруг костров собрались люди. Обсуждали последний «хайп», который обеспечил этот начинающий, но очень способный «ньюс-мейкер», мастер Лю.
Я затихарился в пятидесяти метрах от крайней палатки. Ближе уже могли заметить. Даже в темноте, ослепленные пламенем костров.
Заметил плачущих друг у друга на плечах «попок». Ма Аи доблестно держалась и утешала троицу своих подружек. Но носиком, кажется, шмыгала. Другим ухом внимательно слушала, что говорит ей «луноликая». Видимо, Джиао-Джу решила не откладывать просвещение младшей сестры на потом. Разумно.
У другого костра Шу Шан тихонько (чтобы не раздражать Ма) рыдала, зарывшись в богатые достоинства Мары Бейфанг… слегка повернувшей голову в мою сторону, но тут же, спохватившись, ставшей осторожно гладить наследницу Шу по головке. Могу ошибаться, но, кажется, на лице ее мелькнула облегченная улыбка.
И знаете… как-то даже потеплело в груди – какие красавицы переживают за этого никчемного и бесполезного Лю Фана!
Своих знакомых из Ри – Шихонг, Сахон и Джу – я ни у костров, ни у повозок не заметил.
Зато они меня – вполне. Лезвие ножа захолодило кожу горла, а чужая рука крепко обняла через грудь. К спине прижалось что-то упругое и теплое.
– Ты… сбежал… братец Фан? – Спросили упругость и тепло голосом Сахон. – Как тебе не стыдно! Как трусливо! А так гордо выглядел! Я уже даже поменяла мнение на твой счет! А ты… Ай-яй-яй!
Я старался не сглатывать и вообще не дергаться – потому что нож у моего горла был «напружинен» мышцами, его удерживающими. Любое неверное движение или намек на сопротивление и – вжик! Кстати, вполне «рабочий» вариант – потому что самый легкий. В сложившихся обстоятельствах, дабы не нарушать композицию уже по факту сложившуюся между кланами Ма и Шу, самоотверженному мастеру-самоубийце Лю лучше таки быть мертвым, чем живым.
– Я говорила этой глупенькой Шихонг, – Продолжала мастерица ядов. – Что ты тот еще проходимец. Даже от медведей сумел сбежать! Молодец какой! Не только сбежал, но, наверно, еще и на нас вывести их хочешь, да?
Послышалась какая-то невнятная возня и тот характерный звук, который в комиксах обычно подписывается, как «нюх-нюх»… Кто-то кого-то обнюхивал. Эдак показательно и демонстративно.
Нож с моего горла осторожно убрали. Со спины приятный груз, увы, тоже исчез. Я обернулся. На всякий случай – медленно.
– Фан… это не твоя самка… можно, я ее съем? – Очень серьезный и деловитый голосок Ханы.
Оторопевшая мастерица ядов огромными испуганными глазами смотрела на деловито обнюхивающую ее молодую медведицу.
– Фу! – Тихо скомандовал я. – Фу, Хана! В ней всяких ядов больше, чем крови! Траванешься еще, а мне потом тетя Зана голову откусит!
– Эй, ты как со мной разговариваешь, смер-р-рд?! – Зарычала на меня Хана. – Самкам своим «фукай»…!
– А из чьей задницы я стрелу вытаскивал?
– Пф!
– И даже удержался от соблазна и не облизал ее!
– Дурак! Маме такого не ляпни – она к будущему сезону как раз медведя мне присматривает… Загремишь же, как миленький!
Ой… Угроза нешуточная. Кто знает, как тут размножаются волшебные звери вообще и волшебные медведи в частности. Тем более, большинство волшебных зверей склонны к оборотничеству.
Сахон, упав на правое колено, склонилась перед гордо, но не очень эстетично сидящей Ханой. Рядом в такой же позе склонился Джу… и, чуть дальше, Шихонг. Стандартная тройка «блуждающего охранения». Видимо, Сахон, Шихонг и Джу – сработанная команда. Мама что-то там рассказывала про тактики малых групп. Как обычно – сказками и притчами.
– Хана, не сиди на холодной земле…
– Отвали, Лю Фан! Хочу и сижу!
Я проглотил прям таки напрашивающийся уточняющий вопрос про «хочешь и сидишь?» (пошло же!), пожал плечами:
– … тетя Зана будет ругаться.
Медведица моментально вскочила. А я протянул Сахон стеклянный пузырек с пробкой из своего подсумка с «медициной»:
– Подмешаешь это всем в вечерний чай. Всем.
– Что это? – Спросила Сахон, бросив быстрый взгляд на пузырек.
– Аурэльник, чабрец и шалфей. Алхимическая полная вытяжка.
– Пф! – Профессионализм переборол пиетет перед медведями, и Сахон возмутилась. – Если ты хочешь усыпить лагерь, чтобы подействовало на всех, то есть нормальные современные составы! А не эти твои деревенские отвары!
– Тогда свой состав и подмешаешь. – Пожал я плечами. – Но чтоб спали все!
– Все? – Деловито уточнил Ри Джу, одним своим взглядом заткнув хотевшую огрызнуться Сахон. Да-а-а, взгляд у него еще тот!
– Абсолютно.
– Даже… служба?
– Все – значит все. – Повторил я.
Хана тем временем с интересом обнюхивала напрягшуюся Шихонг… со спины… много ниже спины.
– Фан! Я нашла твою самку! – Радостно сообщила медведица. – Она тебе пока еще не изменяла! И у нее только что закончилась течка!
– Спасибо, золотце! – Умилился я. – Что б я без тебя делал!
– С вашим-то нюхом? Пф! Да как вы вообще умудряетесь размножаться?!
– Разрешите выполнять… мастер Лю? – Напряженным голосом спросил Ри Джу, как всегда выделив главное и отбросив все второстепенные мелочи.
– Разрешаю. Выполняйте.
Всю троицу буквально смело. В том смысле, что они исчезли. Шихонг так и не проронила ни слова. Очень надеюсь, она рада видеть меня живым – по выражению ее лица этого было не понять.
Я повернулся к лагерю и произнес, внятно и почти в голос:
– Красавице Маре Бейфанг тоже следует принять на ночь успокаивающий чай, дабы сон ее был глубок и дал силы для нового дня!