й стилус. Как в большинстве этрусских текстов, письмо идет справа налево; таблички иногда держали развернутыми на коленях. Это ясно видно на барельефе из Кьюзи, изображающем молодого человека, пишущего на такой складной табличке. Он сидит на возвышении вместе с двумя арбитрами, вероятно записывая имена победителей игр.
Рис. 45. Складная табличка для письма и бронзовый стилус.
Кроме того, для письма этруски использовали свитки. Они уже упоминались выше, и один из таких свитков, наполовину развернутый, можно увидеть в руках Ларса Пуленаса на его саркофаге в Тарквинии. Это римский свиток (volumen), который представлял собой длинную полосу ткани, часто льняной. Слова писались в столбик тростинкой или пером черными или красными чернилами. Есть предположение, что маленький сосуд буккеро с узким горлышком, выполненный в виде петуха и с написанным на нем алфавитом, мог служить чернильницей. Свитки хранили свернутыми, часто в ящиках, это был не слишком удобный метод письма и чтения. По счастливой случайности часть этрусских льняных свитков дошла до нашего времени. Каким-то образом в античности эти свитки попали в Египет и там были использованы в качестве бинтов для мумии. В XIX веке мумию приобрел путешественник, привезший ее домой, в Югославию, она и сейчас находится в музее Загреба. Письмена сохранились достаточно хорошо, чтобы можно было установить, что это этрусский религиозный текст, перечисляющий ритуалы, которые следовало совершать в определенные дни.
Хотя греческие и латинские тексты, как и этрусские, были написаны на материалах, подверженных тлению, многие письменные памятники сохранились. Поскольку языки были известны, а тексты высоко ценились, в Средние века манускрипты неоднократно переписывались и таким образом дошли до нас. Этрусский же язык к I веку до н. э. устарел, и, если текст не был переведен на латынь, его не копировали, и документ, таким образом, исчезал. Мы можем быть уверены, что дошедшие до нас надписи, сделанные на долговечных материалах, далеко не полностью представляют этрусскую письменность, и остается открытым вопрос, как этруски использовали свою грамотность.
Мы уже говорили о некоторых дошедших до нас надписях, однако античные источники упоминают и другие сферы литературной деятельности этрусков, примеры которой, к сожалению, не сохранились. Можно привести известный отрывок из Ливия, который, поведав об образовании, полученном братом римского консула в Цере (современный Черветери) в IV веке до н. э., говорит: «У меня есть все основания полагать, что в то время римские юноши… изучали этрусскую литературу, подобно тому, как ныне они постигают греческую». Нельзя сказать точно, какую именно литературу имел в виду Ливий, однако его слова позволяют говорить об этрусской учености, а памятники подтверждают, что этруски знали произведения Гомера и работы других греческих авторов.
До нас дошли исторические повествования об этрусках, некоторые из них иллюстрированы. Воспоминания об античной истории городов, которые сохранились в Тарквинии и Вульчи, возможно, базируются на письменных источниках, положенных в основу двадцати томов, или свитков, которые написал император Клавдий об этрусках. Нам известно также об авторе с этрусским именем, писавшем на сельские темы, и об этрусском драматурге, жившем во II веке до н. э.
Дошедшие до нас памятники и все, что мы узнали об этрусках, говорят о том, что этруски были известны в античности в первую очередь благодаря своей религиозной литературе. В этом контексте упоминания об этрусках встречаются чаще. Мы знаем о Libri Tagetici и Libri Vegoici, содержащих откровения Тагеса и Вегойи, о Libri Haruspicini и Libri Figurales, повествующих о прорицании; о Libri Rituales, содержащей регламент отправления обрядов, а также информацию о ритуальном членении времени и пространства. Но ни эти письменные труды, ни памятники не раскрывают нам особенности уклада жизни этрусков. Мы не знаем, были ли у этрусков писаное право, соглашения, административные нормы, коммерческие реестры и контракты и т. д. Нельзя отрицать, что этот дисбаланс в содержании письменных памятников, возникший то ли случайно, то ли нет, повлиял на наше суждение об этом народе: мы слышим лишь слабое, возможно, искаженное эхо живого голоса этрусков.
Глава 10Заключение
На страницах этой книги удалось в какой-то мере рассказать о многих аспектах жизни этрусков, о географическом положении этрусского государства, его истории, осветить их военную, экономическую, политическую и социальную организацию, а также получить некоторое представление об их духовной жизни и практической природе их мышления, об основных аспектах развития их искусства. И все же не стоит забывать о том, что знания наши неполны, если учесть, какой пробел возник в этрускологии вследствие утраты памятников этрусской литературы. По этой причине мы вынуждены пополнять наши знания, изучая материальную составляющую этрусской цивилизации, а также труды ее недругов. Каким же образом следует оценивать характер этого народа и их достижения на фоне европейской истории?
Этрускам удалось добиться многого. В великую эпоху колонизации Западного Средиземноморья народы Северного Лация и Тосканы сохранили свои земли и, сумев воспользоваться богатыми природными ресурсами, завязали торговые отношения с греками и народами Восточного Средиземноморья, что привело к серьезным преобразованиям всех сторон их жизни. Этруски показали себя народом, способным усвоить знания и культурные особенности, дошедшие до них благодаря торговым связям. В VII веке до н. э. Этрурия и сама влилась в средиземноморскую цивилизацию. На протяжении более чем четырехсот лет Этрурия оказывала культурное влияние на своих италийских соседей, а изделия ее ремесленников преодолевали Альпы, накладывая отпечаток на местные ремесла.
VI век до н. э. стал свидетелем расцвета этрусского могущества. Греки рассказывали легенды о доблести этрусских мореплавателей, а римляне считали Этрурию грозным врагом. Если бы нам удалось прочесть этрусские документы, мы, наверное, нашли бы в них описания приключений этрусских мореплавателей, рассказы о новых землях, победах и триумфах царей Этрурии, о людях, наделенных даром прорицания. Для Этрурии это была блистательная архаическая эпоха и, хотя те немногие доступные нам источники не в полной мере дополняют сведения, полученные в результате раскопок, мы можем говорить о том, что этруски приспособились к окружающему их миру и обрели уверенность в своих силах, что не могло не отразиться в их искусстве.
Однако ближе к концу VI века до н. э. этруски терпят ряд поражений как на суше, так и на море и вскоре отказываются от политики экспансии. К концу V века города-государства постепенно приходят в упадок. Придерживающиеся старых традиций, они уже не в состоянии воспринять плоды интеллектуальной революции, происходившей в греческом мире. В борьбе с Римом этруски оказались неспособными овладеть новой военной тактикой и стратегией. В то время как молодая Римская республика уже демонстрировала свою способность к достижению социального компромисса и постепенной ассимиляции соседних народов, абсолютная власть в этрусских городах по-прежнему оставалась в руках знати, которая хотя и приносила немало пользы государству своей глубокой религиозной ученостью и покровительством искусству, но не сумела объединить этрусские полисы, когда в том была нужда, равно как и уладить межклассовые разногласия. Бессмысленно размышлять, смогли бы этруски, сумей они централизовать свои ресурсы, противостоять набегам самнитов в Кампании, галлов в долине По, атакам греков на море и растущей мощи Рима, но следует отметить, что попыток объединить этрусские полисы предпринималось крайне мало.
Потеряв политическую независимость, этруски не утратили чувство собственного достоинства и продолжали, насколько это было возможно, вести прежнюю жизнь. Они все еще придерживались своих традиций и обычаев, сохраняли местные формы ремесел и художественные стили. Но у людей, глубоко веривших в то, что ход событий определяется богами, поражение неизбежно должно было вызвать уныние. В этот период искусство этрусков отражает настроение целого народа, оно всецело посвящается теме страдания и загробной жизни. Города постепенно приходят в упадок и становятся предметом насмешек со стороны римских авторов эпохи республики. Впрочем, были римляне, которые помнили о долге Рима перед Этрурией, ведь именно во время правления этрусских царей Рим впервые приобрел полноценный статус города, были заложены основы для его последующей роли властителя средиземноморского мира. Этруски передали Риму самые дорогие их сердцу ритуалы и церемонии, равно как и практические знания. Кроме всего прочего, именно от этрусков, с их глубокой и неизменной любовью к эллинскому искусству, народы Центральной Италии впервые получили представление о нем. Не всегда можно точно установить, в каком именно направлении двигались культурные течения, но с уверенностью можно сказать, что Рим стал усваивать греческое искусство под влиянием Этрурии.
Позднее, завоевав греческий мир, римляне испытали еще более сильное влияние греческой цивилизации, и это, в свою очередь, позволило сохранить ее достижения для следующих поколений.
Весьма вероятно, что этруски внесли и непосредственный вклад в развитие европейской цивилизации. Вряд ли можно назвать совпадением то, что в более поздние века возрождение искусства началось в области, где когда-то царила Древняя Этрурия. Сравним этрусскую терракоту и голову святого Георгия работы Донателло, набросок Гадеса из одной этрусской гробницы работы Микеланджело, вспомним, что Бенвенуто Челлини восстановил прекрасную бронзовую статую Химеры, найденную в Ареццо в 1553 году н. э., и мы поймем, что художники и скульпторы Ренессанса хорошо знали этрусское наследие, которое может стать вдохновителем нового возрождения, подобно тому, как оно вдохнуло энтузиазм в ученых и археологов XVIII и XIX столетий, чьи открытия обогатили музеи мира.