Однако и греческая словесность и, что важно здесь, греческое искусство знают немало других эпизодов с участием бога-кузнеца, иных, относящихся к нему мотивов: например, свержение Гефеста с неба Герой или самим Зевсом, Гефест как хромец, Гефест – товарищ или даже супруг Афины, Гефест, лепящий первую женщину – Пандору, Гефест как участник битвы богов с гигантами, Гефест в кузнице с киклопами – в частности, работающий над щитом Ахилла и т.д. [Malten 1913:363]. Все эти мотивы и эпизоды, разрабатывавшиеся греческими художниками, остаются за пределами иконографии этрусского Сетхлана, для которой достаточно настойчиво отбираются сцены, отмеченные топикой «связывания-сковывания» и «освобождения».
Любопытно здесь, в порядке небольшого отступления, вспомнить предложенное в 90-х Л.Амбросини объяснение неясного сюжета на сильно испорченном зеркале из Коркиана [NR 971], где действуют Сетхлан (Setlans), этрусский бог Солнца Uslanes (=Гелиос), богиня Туран (=Афродита), и довольно часто изображаемое этрусками вместе с Туран божество Acaviser (в других вариантах Aχaviśur, Aχvizr, Aχuvizr), представляемое ими то в юношеском, то в женском облике, и, похоже, не имеющие прямого аналога в мифологии греков. Амбросини реконструирует в центре картины, слившуюся в поцелуе пары – Туран с юношей Акависером, захваченных врасплох Богом Солнца и Сетхланом. Она прямо предполагает в этой сцене подражание гомеровской песне Демодока. Загадочные штрихи возле фигуры Сетхлана Амбросини сопоставляет с этрусскими изображениями колеса караемого прелюбодея Иксиона, думая, будто Сетхлан прибыл из своей кузницы с этим орудием кары для изобличенных любовников или, по крайней мере, для кого-то из них [Ambrosini 1996]. Итак, она, по существу, вводит мотив предстоящего «привязывания-приковывания» еще в один эпизод с этрусским Сетхланом. Однако ссылки исследовательницы на «Одиссею» побуждают меня частично усомниться в ее решении и спросить: не лучше ли предположить в штрихах возле левой руки Сетхлана отнюдь не фигуру колеса, с которой они не очень-то схожи, но реминисценцию тех самых уз или сетей, которые сотворил гомеровский Гефест, чтобы уловить в них своих оскорбителей?
Теперь, возвратившись к имени Сетхлана, я хочу указать на возможность в случае дифтонгового происхождения корневого [е], сблизить это имя с индоевропейскими производными от корня *s(H)ei- «связывать», хетт.išḫiya-, лув.ḫišḫiya, др.-инд. syáti (sināti, sinoti), лит sjẽti : ср. др.-инд. setu «мост, связь», setar «оковы», «оковывающий», prasiti «сеть, путы», «сила», авест. hita «упряжка»; др.-в.-нем. seite, seita «шнур, веревка»; лит. siẽtas «веревка», saĩtas «привязь, перевязь, узы; причал», слав. *sětь. Особенно важно смысловое развитие основ этого корня в древнеевропейских языках, где семантика «связывания» модифицируется в значении «чародейства, магии»; см. то же лит. диал. seĩtas, диал. вариант к saĩtas, в значениях «талисман», «примета, знамение, предсказание», др.-исл. seið (жен.род) «колдовство» при seiðr (муж.од.) «веревка», siða «колдовать», др.-герм. Saitchamimi[s], теоним (дат.падеж множ. числа) <* Sait- hamjōz «те, кто могут менять свой облик посредством чародейства», кимр., брет. hud<*seito- «колдовство», др.-корн. hudol «волшебник», сюда же с другим расширением др.-ирл. soib «волшебный», «обманчивый»<*soi-bho-, siabair «призрак, фантом» [Pokorny 1959:891-892; Fraenkel 1965: 756,783][7]. Это – то смысловое поле, с которым правдоподобно может быть соотнесено имя Сетхлана – бога-искусника, мыслимого как налагатель волшебных оков и их разрешитель.
Задумываясь над перекличкой между оформлениями этого этрусского теонима и эпитетов фракийских божеств, в поисках рефлексов и.-е. *s(H-)ei- на востоке Балкан следует оставить в резерве фракийское мужское имя Σιτας, с вариантами передачи Σίττας, Σειτης, -ας, Sita, женское Σιτα, Σειτη, композит (?) Σειταουενις. В конце концов, на индоевропейской почве эти имена могут объясняться по-разному, как и те созвучия, которые Д.Дечев указывает для них в других древнеевропейских областях: лат.Sitius, Sitinius, Sitonius, Sitilius, кельт. Sita, Sitas, Sittia [Detschew 1976: 429, 451-453]. Наибольший интерес в занимающем нас аспекте представляет прозвание фракийского племени Σίθωνες на Халкидском полуострове [Strab.УП, фр.11]. По легенде, отраженной у Овидия, эпоним племени Sithon, обладал даром по своей воле оборачиваться то женщиной, то мужчиной (Metam. 4, 280: ambiguus fuerit modo vir modo femina Sithon). Это предание не только смыкается с семантикой герм. Saitchamimis, прозвания богов-оборотней, но привлекает внимание и к формальному тождеству имен фракийских ситонов и той народности Sitonum (по рукописям – Sithonum) gens из Тацитовой «Германии», 45, которая, якобы обреталась на отдаленнейшей окраине германского мира. Рассматривая этих северных ситонов в качестве финнов Скандинавии, германисты охотно толкуют их именование как родственную др.-исл. siða «колодовать» кличку, которой германцы наделили инородцев-соседей, “da die Finner wegen ihrer Schamanentums den Germanen als zauberkundig gelten” [Schönfeld 1927 :397 с литературой].[8] Не усмотреть ли в этом германском прозвище финского племени и в имени ситонов фракийских этимологически тождественные обозначения для «колдунов» от и.-е.*s(H)ei-? Тогда не пройти и мимо вероятности отражения варианта той же основы в имени одного из племен, соседствовавших с ситонами фракийскими,- обитавших на границе с Пеонией синтов, Σιντοί [Thuc. II,98; Strab. VII, фр.36]; к оформлению *s(H)ei- назальным суффиксом ср. др.-инд. sinati, sinoti «связывать», лит. диал. sinti «привешивать», ср.-ирл. sin «цепь», др.-англ. sinu «тетива» [Pokorny 1959:892; Fraenkel 1965:786]. Несомненную ветвь фракийских синтов, как сознавал еще Страбон (УП, фр. 46), представляли знаменитые лемносские синтии (Σίντιες): по Гомеру, они когда-то приняли у себя свергнутого Зевсом с неба Гефеста (Il. I, 593-594), и впоследствии сделались для него тем излюбленным народом на земле, к которому гомеровский Гефест то и дело нисходит, покидая свое олимпийское обиталище (Od. УШ, 294). Даже отвлекаясь от готовности некоторых позднейших схолиастов отождествлять синтиев с лемносскими тирсенами (Schol. Ap.Rhod. I, 608), нельзя не видеть в Лемносе, где обнаружена знаменитая тирсенская стела, - важнейший пункт соприкосновения доиталийской, северо-эгейской прародины тирсенов-праэтрусков с раннефракийским пространством. Там , по преданию, на огнедышащей горе Мосихл (Μόσυχλος) якобы пребывала Гефестова кузница (Schol. Il. XIV, 230), а один из старых городов при греках именовался Гефестием [Malten 1913:315-316]. Лемносский культ бога-чудодея и кузнеца мог бы составлять древнейший пласт в истории того образа, который нам предстает в Этрурии под именем Сетхлана.
Итак, для позднеархаич. Śeθilans, новоэтр. Śeθlans при нынешнем состоянии знаний нельзя исключить сближения с вышеприведенными рефлексами и.-е. *s(H)ei-.[9] В этом случае оправданным оказывается и сопоставление исхода на –(i)lans с раннефракийскими основами теофорных адъективов на –lanas>-ληνός, поскольку речь может идти об очень ранней (праэтрусской) адаптации диалектной индоевропейской модели.
В порядке постскриптума стоит добавить, что по записям Ч.Леланда, исследовавшего в конце ХlХ в. крестьянский фольклор Тосканы, Сетхлан (видимо, контаминировавшись с римским Вулканом) «выжил» в здешней традиции в качестве духа огня Settrane или Sethlrane [Leland 1892:106]. Примечательно, что упоминаемое Леландом заклятие, призывающее этого духа, произносилось исключительно тогда, когда хотели унять, угасить нежелательный огонь.[10] Древний изготовитель магических уз и оков трансформировался в обуздателя пламени.
Примечание 2008 года.
В последнее время Ю.К.Кузьменко в небольшой, но очень содержательной работе, обобщив обширную литературу по тацитовским ситонам, предположил в них соседствующие с крайне северными германцами племена саамов. В псевдоэтнониме Sit(h)ones он видит рефлекс саамского sijda, sita, наименование для хозяйственно-территориальных семейных объединений, базирующихся на охоте и рыболовстве [Кузьменко, 2008]. Если этот автор прав, тогда следовало бы имя северных ситонов исключить из числа рассматриваемых в моей работе индоевропейских форм.
ЛИТЕРАТУРА
Баюн-Яйленко 1985 = Баюн Л.С., Яйленко В.П. Рецензия на кн. [Гиндин 1981] // Вестник древней истории 1985, №2.
Гиндин 1981 = Гиндин Л.А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан. София, 1981.
Георгиев 1967 = Георгиев В. Траките и техният език. София, 1977.
Гълъбов 1964 = Гълъбов И. Тракийските имена на –ηνός, -ανός и техните проблеми // Известия на Института за български език, 10, 1964.
Дуриданов 1976 = Дуриданов И. Тракийски език. София, 1976.
Кузьменко 2008 = Кузьменко Ю.К. Кто такие ситоны в «Германии» Тацита и почему ими правит женщина? // Индоевропейское языкознание и классическая филология – XII. Материалы чтений, посвященных памяти И.М.Тронского. СПб 2008.
Цымбурский 2003 = Цымбурский В.Л. Фракизмы в ономастике Этрурии и в ее пантеоне//Славянское и балканское языкознание: Человек в пространстве Балкан.М.,2003.
Цымбурский 2006 = Цымбурский В.Л. Еще Thraco-Tyrrhenica (эгеофракийские обозначения коня и этрусский вотив Selvanzl Enizpetla)// Славянское и балканское языкознание: Восток и Запад в балканской картине мира (в печати).
Ambrosini 1996 = Ambrosini L. Setlans con la ruota di Issionne in una specia incise di Corchiano//Studi Etruschi, 61,1996.
Detschew 1976 = Detschew D. Die thrakischen Sprachreste. 2-te Aufl., Wien, 1976.
GK = Gerhard E., Koerte G. Etruskische Spiegel. Bd.I-V.< B., 1840-1897.