– Я бы не справился с чувством вины. – Престон снова рассмеялся.
Эффи улыбнулась, но тут же вспомнила пристальный взгляд Янто и меняющийся тембр голоса. Неужели ей все это померещилось? Почему он так поспешно увез ее из дома, а потом торопился вернуться? Он решительно гнал машину вперед и говорил с ней низким голосом, в котором слышалась хрипотца… Сердце ускорило бег, в голове, словно на сигнальной башне маяка, вспыхнули слова: «Опасность! Опасность! Опасность!»
Эффи вспомнила, как Янто рассказывал историю о Наводнении: обитатели Нижней Сотни не понимали, что обречены, пока не оказались по шею в воде. Если бы Эффи не выскочила из машины, могла ли она утонуть в собственных видениях?
Иногда в кошмарных снах Эффи сидела в зеленом кресле в кабинете мастера Корбеника, ее руки были привязаны к подлокотникам, а вокруг поднималась мутная черная вода. Она не могла уйти, а вода поступала… Хуже всего, что в тех снах Эффи даже не сопротивлялась, а жадно глотала воду как воздух.
– Думаешь, он на меня рассердится? – выпалила Эффи. – Я имею в виду Янто.
Из глаз Престона тут же исчезла всякая веселость.
– Ну… надо признать, ты выбрала не самый тактичный способ избежать неловкого разговора. Что он тебе сказал?
Эффи сделала глубокий вдох. Как объяснить ему, что случилось? Конечно, не стоит рассказывать про Короля фейри. Престон ясно дал понять, как относится к южным суевериям. Признайся она в чем-то подобном, он тут же посчитает ее ненадежной и неуравновешенной, а ей ни капли этого не хотелось.
– Ничего особенного. Ты сам сказал – просто неловкий разговор, – наконец ответила она. – Я погорячилась.
– Думаю, он это переживет, – заметил Престон, но лицо его по-прежнему оставалось встревоженным.
Головная боль Эффи вскоре начала отступать, а в глазах постепенно прояснилось. Теперь, когда Престон убедился, что ей не грозит смерть от полученных ран, они развернули чертежи на столе. За окном уже почти стемнело, и в комнату сочился бледный свет звезд. Жемчужно-белая луна скрылась за паутиной кружевных облаков.
Престон зажег и поставил на стол две керосиновые лампы, чтобы читать в их теплом свете.
Похоже, чертежам было очень много лет, об этом ясно говорил цвет чернил. Эффи знала, что лет десять назад традиционные чертежи почти перестали использоваться, теперь их воспроизводили с помощью недорогих методов печати, где синяя краска наносилась на белый фон. Чертежи поместья Хирайт оказались ярко-сапфировыми, цвета любимой марки джина ее матери. По большей части чернила выцвели или смазались, а края листов обтрепались.
На первой странице был изображен поперечный разрез дома – Эффи и мечтать не могла нарисовать что-то столь же приличное. На второй располагался поэтажный план.
– Я здесь ничего не понимаю, – нахмурился Престон.
– Зато я понимаю. – Наконец-то Эффи хоть в чем-то его превзошла.
Она скользнула пальцем вниз по странице, обводя контуры первого этажа: столовая, кухня, вестибюль и ужасная ванная, куда ее не пустили даже взглянуть. Ничего необычного. Однако попытки отыскать дверь в подвал не увенчались успехом.
– Интересно, – пробормотала она.
– Что?
– Кажется, на этих чертежах не указан подвал, – пояснила она. – А ведь подвал – не то помещение, которое можно пристроить в последний момент. Он с самого начала должен входить в план постройки дома. Разве что, этот дом возвели на старом фундаменте, частью которого являлся подвал.
Престон нахмурился:
– Ты имеешь в виду, что до Хирайта здесь было другое строение?
– Не вижу ничего странного. Бухта Девяти Колоколов ушла под воду в результате Наводнения, но что-то вполне могло уцелеть. – Эффи снова взглянула на чертежи, все больше склоняясь к своей теории. – Отремонтировать существующий фундамент намного проще, чем построить совершенно новый.
– Ну, тебе виднее, – заметил Престон, хотя в голосе не звучало особой убежденности.
Впрочем, пусть это любопытно, но им никак не помогало, поскольку Престон бледнел при одном упоминании подвала и наотрез отказывался к нему приближаться. Эффи изучила чертеж второго этажа, отыскала кабинет и дверь, ведущую на полуразрушенный балкон. Дальше шло хозяйское крыло дома, куда Янто ее не пустил: спальни, где жили он и его мать. Та, что побольше, наверняка принадлежала вдове, а Янто обитал в комнате слева.
Как всегда, стоило вспомнить о жене Мирддина, и мысли о ней настойчиво закружились в голове.
– Ты ведь никогда не встречался с хозяйкой дома? – уточнила она.
– Нет, – ответил Престон. – И даже никогда не разговаривал с ней по телефону. Она ведь старая и, полагаю, ценит свое уединение.
Однако Эффи ощутила, как по спине пробежал холодок.
– Если бы она так уж дорожила своим уединением, то не пригласила бы в дом незнакомого студента.
Скрестив руки на груди, Престон возразил, будто защищаясь:
– Меня интересуют только вещи ее мужа. Кем бы ни была миссис Мирддин, она не имеет отношения к моим научным изысканиям.
– Но если отбросить все эти изыскания в сторону… Разве тебе не любопытно, почему она закрылась в своей комнате? – С самого приезда в Хирайт и ночной встречи на дороге Эффи все казалось неправильным. – Я спросила Янто, но он почти ничего не сказал о матери.
– Эффи, мы ведь пишем научную работу не о вдове Мирддина. Радуйся, что она не вставляет нам палки в колеса.
Эффи могла бы продолжить спор, но решила пока не развивать тему и просто поджала губы.
Она снова опустила взгляд на чертежи. Личные покои, куда Янто закрыл им доступ, состояли из двух спален и двух ванных комнат. Вроде бы ничего необычного. Весь дом был совершенно нормальным.
Эффи немного приуныла, но, не желая так просто сдаваться, вновь перешла к поперечным разрезам.
Остроконечная крыша с очень пологим скатом вопреки предположениям Престона почти не оставляла места для какого-либо чердака или даже лаза. Но вдоль восточной стены дома, как раз рядом с комнатой Янто, виднелась узкая полоска свободного пространства, про которую, похоже, забыл архитектор.
Вот только ни один стоящий специалист не мог оставить незаконченным поперечный разрез (разве только Эффи, и то вследствие безразличия, а не отсутствия навыков). Так что, склонившись еще ниже над столом, она прищурилась и попыталась большим пальцем измерить размер пустого пространства.
– В чем дело? – насторожился Престон. – Ты что-то заметила?
– Да, – указала Эффи. – Если внимательно присмотреться к поперечному разрезу, можно заметить маленький кусочек свободного пространства. Однако, как ни странно, на плане этажа его нет. Судя по масштабу чертежа, оно узкое, как шкаф, и примыкает к спальне Янто. Я бы заподозрила ошибку со стороны архитектора, но знаю, что ты не веришь в случайности.
Престон, кажется, несколько обиделся, но все же не стал спорить.
– Вполне возможно, что Янто прячет там что-то из вещей отца. Он довольно скрытный тип.
– Но нельзя же идти туда прямо сейчас.
Час был уже поздний, Янто удалился в свои покои. При мысли о том, чтобы вновь столкнуться с ним лицом к лицу, Эффи затошнило. В голову, не занятую другими мыслями, немедленно просачивался образ Короля фейри: одна рука на руле, другая тянется к ней. Эффи тряхнула головой, пытаясь прогнать это воспоминание.
– Конечно, нет, – успокоил ее Престон. – Но завтра утром Янто уйдет из дома. По воскресеньям он всегда посещает церковь, и мы с тобой сможем этим воспользоваться. У нас будет примерно час времени.
Час. Приблизительно столько же они просидели в пабе, а после Янто отчаянно спешил вернуться. Может, стоило сказать об этом Престону, но какой смысл? Вряд ли из сегодняшних событий они смогут извлечь что-то полезное. Просто мозг цеплялся за любые детали в попытке отыскать хоть какой-то смысл в ужасе, что преследовал ее, словно призрак.
– А как же ни к чему не имеющая отношения миссис Мирддин? – поинтересовалась Эффи. – Ты сказал, она никогда не выходит из комнаты. Пусть Янто уйдет, но она-то останется.
Престон покосился на дверь, будто ждал, что кто-то может ворваться.
– Будем вести себя тихо, чтобы ее не потревожить.
– А если все же потревожим? – не отступала Эффи.
– Тогда придется что-нибудь придумать, – пожав плечами, пояснил Престон. – Можем сказать, что нас послал Янто.
– Неудачная ложь.
– Тогда сама что-нибудь придумаешь. – Он слегка покраснел. – Встречаемся здесь утром. Янто уедет к рассвету.
Эффи по-прежнему не нравилась эта идея, но ничего другого в голову не приходило.
– Ладно, – в конце концов согласилась она. – Увидимся на рассвете.
Престон кивнул. Повернувшись к двери – не спеша, чтобы лишний раз не травмировать содранные колени – Эффи спиной ощутила его пристальный взгляд и оглянулась через плечо. Престон густо покраснел и торопливо опустил глаза, перебирая бумаги на столе, явно смущенный, что его застукали в такой момент.
Эффи вдруг вспомнила осторожные прикосновения к своим ногам. А ведь подушечки его пальцев до сих пор испачканы ее кровью.
– Престон? – позвала она в какой-то непривычной манере: тихо, робко. Чуть ли не с надеждой.
Он поднял глаза:
– Да?
– Спасибо.
– За что?
– Ты спас меня от заражения крови, – пояснила она.
– Ну, предосторожности никогда не помешают, – сказал он. – Люди умирали и по более банальным причинам.
– Тогда спасибо, что дал мне шанс умереть от чего-то интересного.
– Больше не выпрыгивай из машины. – Левый уголок губ чуть дернулся, словно Престон пытался сдержать улыбку, но глаза за стеклами очков оставались серьезными. – На свете существуют куда более интересные смерти.
Эффи вышла из кабинета в коридор, освещенный мигающими лампочками без абажуров. Эффи тут же ощутила внезапный холод. Дверь кабинета закрылась за спиной, и она словно приросла к месту, удерживаемая некой невидимой силой. Дыхание сорвалось с губ облачком полупрозрачного пара.