все пойдет по плану, возможно, мы вовсе не вернемся сюда. Дневник можно взять с собой.
Эффи говорила уверенно, хотя на самом деле ее грызли сомнения. Пусть большую часть времени ей отчаянно хотелось убраться из этого просевшего дома с его гнетущими тайнами, порой она все же чувствовала странное желание остаться. В конце концов, это был мир Короля фейри. Возможно, для нее здесь самое место.
– Очень может быть, – сказал Престон. – Ты ведь не подписывала бумаг, связывающих тебя с ним? Он тебе не платил?
Забавно, что он так тревожился о деталях. Эффи обычно не обращала внимания на подобные мелочи и просто от них отмахивалась. Ведь стоя на коленях и рассматривая ракушки на пляже, можно не заметить вздымающуюся над головой гигантскую приливную волну.
Но если бы Эффи подсознательно не ждала всегда следующей волны, о чем бы она думала? Впрочем, сейчас не время для подобных размышлений. Нужно поговорить с Янто.
Он сидел в небрежно-опасной позе на краю утеса, развалившись на белых камнях, словно ящерица, греющаяся в лучах полуденного солнца. Сегодня небо почти сплошь затянули облака, пробивавшиеся сквозь них редкие солнечные лучи придавали его волосам маслянистый блеск. Они казались мокрыми. Как и всегда.
– Эффи, – сказал Янто, заметив ее. – Присаживайтесь рядом.
Она подошла ближе, но не стала садиться. Далеко внизу, у подножия утеса, лениво плескалось серое море, похожее на помои.
– Я хочу кое о чем попросить.
– Все что угодно, – тут же ответил Янто. – В самом деле, Эффи, подойдите сюда.
Сидя на самом краю утеса, он больше походил на выступ скалы, чем на человека. Рожденный в Нижней Сотне, в этом самом доме, Янто с самого детства знал об опасности, которую несет море. Эффи вдруг ощутила прилив сочувствия. Он и в самом деле хотел остаться здесь, несмотря на затопленный фундамент и все прочее.
Можно ли любить не до гибели, а до исцеления, можно ли отвоевать у моря затопленное и все починить?
Сделав несколько шагов, Эффи замерла на расстоянии вытянутой руки от Янто. Сейчас его глаза казались мутными и бесцветными – пока еще безопасными.
– Мне нужно съездить в библиотеку в Лэйлстон, – сказала она. – Взять несколько книг… Простите, стоило захватить их с собой из Каэр-Иселя, но я не представляла, насколько сложным окажется проект…
– До Лэйлстона не близко. Вам точно нужно ехать?
– Да. – Сердце ускорило свой бег. Неужели вправду получится? – Точно. Ближайшая библиотека – там. Не хотелось бы вновь возвращаться на поезде в Каэр-Исель…
– Давайте я хотя бы оплачу билет на поезд, – предложил Янто. – Это будет справедливо, ведь вы здесь по моей просьбе.
Эффи сделала глубокий вдох и выпалила:
– Спасибо, но в этом нет необходимости. Престон согласился меня подвезти.
По лицу Янто пробежала тень. Над головой пролетела морская птица, ее крик эхом разнесся над бушующим морем. Поднявшийся ветер бросил в лицо Эффи соленые брызги. Бесцветные глаза Янто начали меняться, мрак постепенно отступал, и Эффи тут же напряглась.
– Я не доверяю аргантийскому мальчишке, – наконец сказал Янто. – Он здесь уже несколько недель, и всякий раз, когда я спрашиваю про успехи, он пудрит мне голову научной чушью, недоступной пониманию нормального человека. К тому же мне не нравится, как он на вас смотрит.
– Да он вообще на меня не смотрит. – Эффи чуть не поперхнулась.
– Смотрит, – отрезал Янто. – Если вы в одной комнате, он не спускает с вас глаз. Как будто только и ждет, когда вы споткнетесь, чтобы поймать. Это действует на нервы.
– Ничего подобного, – возразила она, чувствуя, как к горлу подступил ком. – Вы сами сказали, он ученый… Вряд ли у него есть подобные… э-э… желания. Он слишком поглощен своей работой.
И все же слова Янто зародили в ней сомнения, вызывая в голове мысли от вполне обыденных до неуместных и откровенно непристойных. До сих пор она даже не задумывалась о Престоне в таком ключе, не пыталась угадать его желания. Был ли у него уже какой-то опыт отношений? Или, может, даже девушка в Каэр-Иселе? От подобной возможности отчего-то вдруг испортилось настроение.
– Как бы то ни было, – Янто взглянул ей прямо в глаза, – я не могу отпускать вас надолго. Уэдерелл настойчиво просит поскорее закончить чертежи, чтобы обсудить финансовую составляющую.
– Меня не будет всего два дня, – осторожно сказала Эффи и вновь отметила происходящую с Янто странность. Его глаза несколько раз, словно по волшебству, становились то мутными, то ясными, и Эффи ощутила, как внутри все сжалось. – Просто невозможно съездить в Лэйлстон и обратно за один день…
Янто вдруг поднялся на ноги. Эффи отпрянула.
– Возможно, вам и правда не помешает ненадолго уехать, – произнес он. – Порой этот дом подавляет.
Похоже, слова давались ему с большим трудом. Все эти перемены в нем сбивали с толку, он был нестабилен, как скалы, что крошатся под ногами. Сперва он наставлял на нее ружье, потом вдруг проявлял искреннее дружелюбие. Сперва до боли сжимал ее руку, а день спустя держался на расстоянии.
Ветер трепал волосы Эффи, развевал полы пальто, они то взлетали, то снова опускались. Ей вновь вспомнился призрак и тот ночной разговор. «Этот дом держит меня», – вслух говорил Янто, ни к кому не обращаясь. С недавних пор сомневаясь во всем, что касалось Хирайта и Эмриса Мирддина, Эффи почему-то твердо верила его словам.
И понимала: если она останется здесь, этот дом со временем завладеет и ею тоже.
Стоя на подъездной дорожке, Янто не сводил взгляда с Престона, укладывающего вещи в багажник машины. Рядом застыл хмурый, угрюмый Уэдерелл, чьи серебристые волосы поблескивали в окутывающей Хирайт легкой дымке.
Престона тревожила поездка вниз по утесам, Эффи же горела нетерпением уехать как можно быстрее. В тумане змеящиеся ветви деревьев были похожи на пальцы ведьмы, хватающие воздух.
– Поверить не могу, что Янто согласился, – пробормотал Престон и поднял чемодан, обнажая узкую полоску смуглой кожи на животе под задравшейся рубашкой. Эффи как завороженная не отводила взгляда, пока рубашка снова не опустилась.
– Ты недооцениваешь мои чары.
– Ты права, – усмехнулся он. – Обязательно отмечу на титульном листе научной работы: Эффи Сэйр, чародейка.
Она пыталась сдержать смех, чтобы не привлекать внимания Янто, однако тело охватила легкая сладостная дрожь.
Обойдя машину, Престон распахнул перед Эффи дверцу, а потом, скользнув за руль, вытащил из кармана сигарету и закурил.
– Будешь? – чуть помолчав, спросил он.
– Конечно, – выдохнула она, ощущая, как внутри разливается тепло.
Он прикурил еще одну, и Эффи взяла протянутую сигарету. Однако взгляд ее, словно движимый чьей-то волей, метнулся к Янто, который стоял, скрестив руки на груди, на посыпанной гравием подъездной дорожке.
Она не заметила в его глазах опасного блеска, но и привычная скрытность куда-то исчезла. Когда Янто перевел взгляд с нее на Престона и обратно, Эффи не сразу поняла, что увидела в его глазах. Все было на порядок хуже, чем она могла себе представить: хуже ярости, отвращения или злости.
Это была зависть.
Местность на юге даже зимой поражала обилием зелени. Изумрудные холмы перемежались с участками возделанных полей, напоминавших заплетенные в косы светлые волосы. На склонах тесными рядами росли хвойные деревья, чьи темно-зеленые оттенки придавали пейзажу завершенность. Из травы торчали пурпурные головки чертополоха и покрытые лишайником камни. Некоторые суеверные южане верили, что холмы – это головы и бедра дремлющих великанов.
Эффи загляделась на четкие яркие пейзажи.
– Как красиво, – восхитилась она, прикладывая пальцы к стеклу. – Раньше я никогда не была к югу от Лэйлстона.
– Я тоже, – отозвался Престон. – Честно говоря, до приезда в Хирайт я никогда не забирался южнее Каэр-Иселя.
Выехав за пределы Хирайта, они ощутили, будто вынырнули на поверхность. Все, что прежде казалось мутным и расплывчатым, теперь поражало четкостью и яркостью красок. Сочащиеся влагой стены и запотевшие окна остались позади, зеркала не покрывал конденсат. Над ними расстилалось ярко-голубое небо с бледными пушистыми облаками. Зеленые холмы с черномордыми овцами, похожими на облачка, казались отражением небес.
Этот край ничуть не походил на царство Короля фейри. Невозможно было даже вообразить его среди этих зеленых холмов, цветущих лугов и коз.
И уж конечно, не на месте Престона.
Они ехали уже два часа, сперва вверх по узким извилистым дорогам, потом вниз, мимо деревушек, где домики с соломенными крышами сбивались в кучу, как путники вокруг костра. Лишь раз им пришлось остановиться и пропустить фермера, погоняющего стадо коров. Престон почти не отрывал сосредоточенного взгляда от дороги, лишь время от времени искоса посматривал на Эффи.
– Не хочешь отдохнуть? – спросила она, расправив плечи, и поерзала на сиденье.
– Ты умеешь водить?
– Нет, – призналась она. – Мама не разрешила мне учиться.
Впрочем, в Дрейфене в этом не было особого смысла – практически в любую точку можно было доехать на трамвае или взять такси, а учитывая, что дома тесно жались друг к другу, словно клавиши пианино, все было рядышком.
Однажды Эффи спросила мать про уроки вождения, но та лишь раздраженно выдохнула: «Ты плиту не всегда выключаешь, куда тебе за руль машины?»
– Не волнуйся, – заверил ее Престон. – Я пока не устал.
Вскоре в разговоре неизбежно всплыли Мирддин, Блэкмар и дневник. Они пролистали книжицу, ища любые упоминания о Блэкмаре и «Ангарад», которые встречались довольно часто.
«Сегодня вечером у Блэкмара возникли с А. трудности», – писал Мирддин как-то летом, перед публикацией книги.
– Похоже, книгу написал Блэкмар, – наконец сделал вывод Престон и раздраженно фыркнул: его смелое утверждение не подкреплялось никакими реальными доказательствами. – Мирддин рассказывает, как в «Гринбоу» его хотели «возродить», опираясь на миф о провинциальном гении. Но Мирддин ни разу даже не упомянул о создании «Ангарад». Книга всплывает только в связи с Блэкмаром.