– Тогда вполне понятно, почему Мирддин посчитал нужным их спрятать. – Несмотря на сдержанный тон, глаза Престона заблестели.
– Это ведь доказательство, верно? Может, не совсем бесспорное, но все же важное. Доказательство их связи и свидетельство того, что Мирддин кое-что задолжал Блэкмару. Фотографии нашлись в доме Мирддина, в его дневнике. Что, если…
Эффи замолчала, охнула. С языка чуть не сорвались наивные, невообразимые слова, столь же по-детски глупые, как вера в Короля фейри.
– Что, если?.. – подсказал Престон, окинув ее странным взглядом.
– Ничего, – быстро произнесла она. – Забудь.
– Надо за ними вернуться, – настойчиво сказал Престон. – Чтобы доказать их связь, нужны и письма и фотографии. После этого останется всего лишь шаг, чтобы подтвердить, что книгу – или хотя бы ее часть – написал Блэкмар. Нужно найти их прежде Янто…
Он замолчал, заметив написанный на лице Эффи страх. Ей же вспомнилась зависть в глазах смотрящего им вслед Янто. Однако мысль, что он отыщет фотографии, пугала еще больше.
– Может, стоит уехать сейчас? – предложила она. – В бездну этот дурацкий прием…
– Нет. – Престон помотал головой. – Нужно выяснить что-нибудь у «Гринбоу», все, что сможем. Доказать интрижку – одно дело, но связать ее с «Ангарад» – совсем другое. Для этого нужны Блэкмар и редактор.
Конечно, Престон прав. С тяжелым вздохом Эффи извлекла из шкафа зеленое платье и разложила на кровати – будто тело без головы и конечностей.
– Тогда давай собираться.
Гости толпились в столовой, сияющей в свете сотен свечей. Грациозные женщины в ярких платьях с юбками из тафты, шуршащими, словно ветер в речных камышах, держались рядом с мужчинами в плотных костюмах. Затянутые в длинные белые перчатки руки, похожие на изящные лебединые шеи, обвивали руки спутников. Смеясь над чьей-то шуткой, они чинно вскидывали вверх белые ладони, чтобы прикрыть рот.
Эффи и прежде доводилось присутствовать на подобных роскошных приемах с бабушкой и дедом, но лишь ребенком. Она с недовольным видом сидела в белых чулках и лакированных туфлях на диванах и ковырялась в непривлекательной взрослой еде. Сейчас Эффи тоже чувствовала себя не в своей тарелке, не сомневаясь, что любой при взгляде на нее поймет, что она слишком молода и здесь ей не место.
В воздухе висели клубы сигаретного дыма. Усилиями слуг блюда на столе обновили, и теперь никто не мог сказать, что двое гостей подъели часть приготовленных угощений. Эффи поискала слуг и увидела, что они неподвижно, беззвучно стоят по углам комнаты, как какая-то старая фамильная мебель, которую приходится хранить из чувства вины перед предками.
Эффи надела зеленое платье. Платье дочери Блэкмара. Оно село идеально, лиф с глубоким вырезом плотно обтянул грудь, короткие рукава облегали плечи, но не врезались. В свете свечей изумрудный оттенок казался более мягким и напоминал цвет лесной зелени – мха, листьев и травы.
В этом платье она могла сойти за девущку из Зеленого народца, которые бродили по лесам Нижней Сотни с вплетенными в волосы водорослями – не фейри, менее разумные, почти примитивные существа.
Вдруг в голову закралась тревожная мысль – она могла бы быть самой Ангарад в украшениях Короля фейри.
Эффи решительно отвергла подобное предположение. Король фейри не может прийти в этот дом, Пенрос прочно привязан к реальному миру, и царство Короля фейри здесь будто находится в спячке. Эффи не замечала его с самого отъезда из Хирайта, и прошлой ночью, лежа в постели рядом с Престоном, даже не видела во сне. Впервые на своей памяти она проснулась отдохнувшей, чувствуя себя в безопасности. И ей не понадобилось снотворное.
Однако шелковое платье представлялось слишком тонкой защитой между телом и окружающим миром. Оказавшись в толпе, Эффи вдруг ощутила, как мучительно заныла кожа, будто ее стерли до крови. Пусть и красивый, ее наряд давно вышел из моды. Конечно же, ее заметят и начнут насмехаться… Сердце бешено забилось в груди, к горлу подкатил ком. Эффи съежилась, стараясь сделаться как можно незаметней, а голоса гостей текли вокруг, словно вода.
– С тобой все в порядке? – склонившись к ней, прошептал Престон.
Он надел один из костюмов Блэкмара, неплохо севший по фигуре, но рукава пиджака и штанины брюк оказались немного коротки. Отказавшись от галстука, Престон распахнул ворот рубашки, и Эффи завороженно следила за двумя полосками белого льна, обнажавшими шею, где под кожей в свете свечей бился пульс.
Она вновь поймала себя на мысли, что рассматривает его, как будто героиня дурацкого романа про Любовь с большой буквы Л. Престон наверняка посчитал бы такой заурядным.
– Да, – подтвердила она, выбрасывая из головы неуместные мысли. – Все хорошо.
– Отлично. Тогда давай искать редактора «Гринбоу» и убираться отсюда.
Блэкмар отыскал их сам. Он приблизился к Эффи и Престону, прокладывая себе путь через толпу и время от времени грубо пихая застывших на пути гостей своей тростью. Блэкмар принарядился по случаю приема, но в дорогом костюме выглядел нелепо – как будто кто-то надел галстук и пиджак на гниющую тыкву.
– Юфимия! – с широкой улыбкой воскликнул он, демонстрируя золотые зубы. – Престон. Как я рад, что вы смогли к нам присоединиться.
– Конечно, – ответила Эффи и, повысив голос, чтобы перекричать проигрыватель, добавила: – Спасибо за приглашение. Простите, что так вышло с едой. Вас не затруднит представить нас главному редактору «Гринбоу»?
Несколько грубо, но Эффи это не волновало. Напольные часы в углу только что пробили шесть. Нужно выехать в течение часа, иначе им ни за что не вернуться в Хирайт до полуночи.
– Минутку, – протянул Блэкмар и окинул ее взглядом с ног до головы. Морщинки в уголках его глаз стали еще глубже. – Вам идет платье моей дочери.
– Спасибо. – Эффи ощутила, как в груди что-то сжалось. – А можно спросить, где сейчас ваша дочь?
Блэкмар не ответил, лишь долго, пристально смотрел на нее, и Эффи ощутила, как в жилах стынет кровь. Престон прочистил горло, словно надеясь, что так сможет вывести старика из ступора.
Наконец Блэкмар моргнул и ответил как ни в чем не бывало, словно и не слышал последних слов Эффи:
– Я представлю вас мистеру Марлоу, главному редактору «Гринбоу».
Больше ничего не добавив, он вновь начал пробираться сквозь толпу. Возможно, в Пенросе все же творились кое-какие странности. Порой Блэкмар вел себя будто заколдованный.
Эффи и Престон в замешательстве последовали за ним. Она почти убедила себя, что лишь собиралась задать этот вопрос. Но нет – она знала, что спросила. И Блэкмар отказался отвечать – самым странным и грубым образом из всех возможных.
Они угрюмо переглянулись с Престоном. Что ж, нужно как можно скорее получить ответы.
Мистер Марлоу, лет сорока на вид, с тонкими черными усиками, в кричаще ярком красном галстуке, при их приближении даже не поднялся с дивана. Лишь лениво заметил, взболтав джин в стакане:
– Блэкмар, старый плут. Я попросил десерт, и ты доставил мне пирожок в шелках?
У Эффи запылали щеки. Слишком взволнованная и смущенная, она не могла выдавить ни слова в свою защиту. Престон издал сдавленный звук и негодующе нахмурился. Хотя нет, он злился. Эффи еще не видела, чтобы у него так быстро менялось выражение лица. Престон явно намеревался что-то сказать, но в дело вмешался Блэкмар. Опустившись на диван рядом с Марлоу, старик укоризненно сказал:
– Друг мой, еще нет и шести. Притормози, иначе вновь окажешься у меня на ковре.
– Это мое дело, – раздраженно бросил Марлоу, но все же опустил стакан на столик и окинул Эффи с Престоном хмурым, не совсем трезвым взглядом. – Полагаю, вы те самые студенты университета. Что ж, садитесь и задавайте свои вопросы.
Престон опустился в одно из кресел и вперил в Марлоу потемневший взгляд. Эффи вовсе не хотелось садиться.
Она вдруг отметила, что кресло рядом с Престоном приглушенного зеленого оттенка. Руки сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони, закружилась голова. Эффи ощутила, что вода обволакивает со всех сторон. Она поймала беспокойный взгляд Престона и, понимая, что молчание слишком затягивается, наконец села. Лицо все еще пылало.
– Спасибо, что приняли нас, – холодно и напряженно сказал Престон, даже не пытаясь проявлять дружелюбие. Наверняка Марлоу, даже несмотря на свое состояние, это понял. – Мы работаем над проектом, посвященным Эмрису Мирддину, и хотели бы узнать мнение его издателя. В частности, об издании «Ангарад».
– Я унаследовал компанию от отца несколько лет назад, – ответил Марлоу. – И к работе над «Ангарад» не имел никакого отношения. Однако этот проект и по сей день остается самым прибыльным. На ежегодные гонорары можно купить семь таких поместий, как Пенрос. Верно, Блэкмар?
Тот с некоторой неловкостью подтвердил.
– После публикации «Юного рыцаря», – продолжил Престон, – вы сразу же договорились с Мирддином о другой книге?
– Насколько я знаю по рассказам отца, публикация потребовала много усилий. – Марлоу снова поднял стакан. – Как говорится, нужна целая деревня, чтобы вырастить ребенка. – Его взгляд стал рассеянным. – Ну так с книгой почти то же самое.
– Значит, пришлось приложить совместные усилия? – Престон выгнул бровь. Эффи ощутила, как екнуло сердце. – Интересно, учитывая, что в «Ангарад», как известно, нет ни посвящений, ни благодарностей автора.
Марлоу пожал плечами:
– Мирддин был странным. Возможно, так решил мой отец. Ему нравилось продавать не только книги, но и авторов. Ведь автор – часть истории. Ну и то, что Мирддин родился в захолустной лачуге в Нижней Сотне, сыграло немалую роль. Он неплохо пишет для неграмотного рыбацкого сына.
Даже сейчас, после всего, что узнала, Эффи ощутила, как в груди вспыхнул гнев. Глубже впившись ногтями в ладонь, она спросила, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
– Когда Мирддин представил в «Гринбоу» первый черновик?