Министерству просвещения, бывшему раньше, по словам старшего поколения, «родным домом» для сотрудников вузов огромной страны, надеюсь, таким оно остается до сих пор, хочется пожелать ему не сокращать вузы, не уменьшать их количе ства – талантливой молодежи у нас так много! Не следует закрывать перед нею двери вузов.
Сегодняшнее время актуализировало проблемы семьи, ее сущности, этики, традиций. Вместе с этим усиливается интерес к родовым связям и отношениям. Разве это нравственно, этично забывать собственных родственников, предков? Ведь они строили Русский Дом задолго до нас.
Помнил, ценил (но и объективно-добродушно относился) свое происхождение А. С. Пушкин – шестисотлетнее дворянство. И Л. Н. Толстой осознавал важность заслуг перед Россией своего графского рода. Он любил родню, с детства будучи окруженным тетушками, двоюродными братьями и сестрами.
Не претендуя на какие-либо сравнения, хочу поведать и закрепить на бумаге сведения о роде нашей семьи (к этому побуждают и мои друзья).
Наша ветвь рода Беляевых восходит по преданию (рассказам-воспоминаниям моих бабушек) к Херсонскому, духовнику на женской половине царского дома наших государей: Александра II – к 1860–1870-м годам, а возможно, и к 1880-м, времени Александра III. Дочь Херсонского Евгения вышла замуж за священник а Петра Беляева, который жил в Лихвине[21] в большом деревянном одноэтажном доме с яблоневым садом (фотографию этого дома мне показывали).
Современная газета «Аргументы и факты» рассказывает о Лихвине-Чекалине: он самый маленький город в России, расположен в 120 км от Тулы, в нём всего 15 улиц, 266 домов, 965 жителей. «Знаковыми местами» считаются собор, которому почти 200 лет, средняя школа, Дом культуры, библиотека, пожарная часть (и пожаров в городе, слава Богу, нет), вокально-инструментальный ансамбль, почта. А особая гордость города – старинное здание Дворянского собрания, тюремный замок, городское казначейство. Но посетителей города привлекает больше всего «лихвинский геологический разрез», давность которого 400 тыс. лет. Ледник оставил «свои метки»: «сковал» диковинные растения, рыб и даже немного остатков мамонтов.
Лихвин. Город на Оке (Тульская область). Известен с 1565 г. До 1944 г. носил название Лихвин, потом Чекалин (в честь партизана Великой Отечественной войны А. П. Чекалина)
Но город маленький, и в 1950-х годах и позже у нашего правительства возникала мысль сделать Лихвин-Чекалин селом, и даже предлагали горожанам (сельчанам) в связи с этим некоторые материальные привилегии. Но чекалинцы собрались на сход и… отказались категорически! ‹…› «Мы были городом, городом и останемся!» – гордо заявили лихвинцы-чекалинцы («Нас за копейки не купишь!» // АиФ. 2017. № 38. С. 19. Материалы подготовили Ю. Шигарёва, редактор рубрики, Н. Бояркина, И. Малина, Т. Остапова, Е. Скуратова, Н. Халезова).
На речке Тихвинке явилась, по преданию, икона Пресвятой Богородицы – Тихвинская икона[22]; ею крестили там новорожденных. Список этой иконы перешел по наследству моей бабушке Екатерине Петровне Беляевой и бережно хранится.
У Петра Беляева было много детей (Петровичей): первым был Николай (высказывалось мнение, что первому внуку давалось имя дедушки, следовательно, можно предполагать, что о. Херсонского звали Николаем). Не могу перечислись всех его детей по старшинству, но запомнились они таким образом: Николай, Мария, Ольга, Елизавета, Владимир, Екатерина, Вера, Григорий, Евгения (возможно, был еще Петр, но воспоминаний о нем как-то не сохранилось).
Их история жизни такова.
У Николая Петровича Беляева, священника, жившего в Саратове на (ныне) Железнодорожной улице в большом деревянном одноэтажном доме (он сохранился в сильно реставрированном виде), было много детей, племянниц, вообще родственников, которые время от времени у него жили. Двери дома не запирались, в семью приходили и знакомые, и нищие люди. Всех принимали, кормили, утешали, у них гостили родственники. Его дети – Алексей, Варвара, Ольга, Владимир, Иван, Лидия, Александр. Варвара Николаевна, двоюродная сестра и подруга моей матери, вышла замуж за капитана 1-го ранга Георгия Анатольевича Фелицына, и они поселились в Ленинграде; их дочь Наталия Георгиевна вышла замуж за Дмитрия Солтановского, у них двое детей – Иван и Елена Солтановские. Сестра Варвары Ольга Николаевна жила в их семье, а работала сестрой милосердия. Все они очень дружелюбны, гостеприимны.
О Марии Петровне Беляевой у меня нет сведений, но я вспоминаю с благодарностью, как она меня научила молитве «Отче наш…», я была тогда маленькой девочкой – это было в начале 1930-х годов.
Ольга Петровна Беляева вышла замуж за священника Александра Прозоровского, богатого человека, имеющего свечной завод; они помогали бедным родственникам. О. Александр Прозоровский пострадал при советской власти.
Елизавета Петровна Беляева вышла замуж за Геннадия Ховрина, кажется, инженера. Они жили в Москве, их дочь Евгения стала летчицей, летала на дирижабле; мне показывали фотографию: она стоит рядом со своим дирижаблем. Когда сейчас по телевидению показывают в какой-то рекламе бабушку – «на небесах» (в дирижабле), я думаю, что это – наша бабушка. Ее сын Вадим женился на еврейке и вошел в ее семью. Ховриных родственники очень любили за порядочность и доброту.
Владимир Петрович Беляев стал юристом, женился на красавице-армянке Таисии Арсентьевне: наши родственники единодушно ее хвалили за легкий характер, радушие, гостеприимство. Они жили в Москве, в Сокольниках. Их дочь Евгения была музыкальным работником, кажется, одно время – пионервожатой. Моя мама у них гостила, дружила со своей двоюродной сестрой Евгенией; их дочь Ольга, которая вышла замуж за Боголюбова, тоже из духовного рода, живет до сих пор в Москве и любима всеми нами, родными.
Екатерина Петровна Беляева (моя родная бабушка) вышла замуж за однофамильца – священника Александра Беляева. Он служил в поселке завода Гутта. Годы жизни Екатерины Петровны – 1880–1937. Батюшка Александр, мой дедушка, мало пожил на свете: он умер в 1904 году, когда его старшей дочери Екатерине Александровне (5.IV.1900–29.V.1999) было всего четыре года, а ее сестре Софии Александровне (1902–1975) – два. Екатерина Петровна овдовела в 24 года, имея двух маленьких дочек, ей очень помогали родственники и крестьяне поселка. Муж Ольги Петровны (сестры Екатерины) Александр Прозоровский платил за обучение Екатерины-дочери в саратовской гимназии, а жила эта девочка Екатерина Александровна в те годы у Николая Петровича Беляева, своего дядюшки. Вскоре и ее матушка со второй дочкой Соней переселились в Саратов.
Екатерина Александровна Беляева училась в Саратовском университете на историко-филологическом факультете, там она познакомилась со студентом Николаем Васильевичем Касаткиным, специализирующимся в области философии и психологии, вышла за него замуж, сменив фамилию.
Софья Александровна, ее сестра, осталась жить в их семье, участвовала в воспитании их дочерей – Веры и Софии, а сама работала учительницей химии и биологии.
Вера Петровна Беляева вышла замуж за священника Василия Немирова. Они жили в Калуге. Батюшка Василий пострадал при советской власти, был арестован и в ссылке скончался. Его сын Николай служил при церкви в Калуге. В годы Великой Отечественной войны он оставался в своем городе, охранял церковь и получил благодарность и добрую память горожан за спасение колхозного стада от фашистов. Он долго пожил на свете. Его в Калуге помнят до сих пор. Дочь Веры Петровны Немировой, Вера Васильевна Немирова, у спешно работала учительницей музыки и была известна среди музыкальных педагогов Москвы как почитательница пианиста и музыкального педагога Г. Г. Нейгауза, она посещала и протоколировала его уроки в течение ряда лет. Их брат Владимир Васильевич Немиров работал продавцом книг, был большим книголюбом, особенно он любил книги о ранних христианах, он давал их читать своим друзьям.
Более смутные у меня представления о моих дедушках, Григории Петровиче и, кажется, еще был Петр Петрович. Один из них женился на цыганке; никто о ней ничего критического не говорил, только хорошее… Но дочка ее Люся часто была у нас в гостях, и воспитательные беседы с ней проводила моя бабушка Екатерина Петровна. О чем они говорили, я не знаю, но что помню – Люся была очень хорошенькая, кудрява я, и мне она нравилась. Григорий Петрович Беляев, по мнению родственников, несколько авантюрная личность. Он, говорят, эмигрировал, «бежал», во Францию во время Революции или Гражданской войны и организовал там русский хор в каком-то ресторане.
Евгения Петровна Беляева, очень красивая на фото, замуж не выходила, ее сестры и племянницы, особенно Вера Васильевна Немирова и Евгения Геннадиевна Ховрина, с ней переписывались, дружили, помогали материально. Жила она где-то на юге России.
У Владимира Николаевича Беляева, жившего в Саратове и работавшего на железной дороге, я временно жила на квартире. Он в те годы уже был на пенсии, болел. Его жену звали Мария Васильевна, она была тоже пенсио нерка, и оба они были очень радушны, заботливы, мне у них хорошо жилось в период нашего переселения из Сибири на родину, в Саратов.
У Марии Васильевны была сестра, участница Великой Отечественной войны; тогда, на войне, она познакомилась с грузином, они подружились, полюбили друг друга, поженились и уехали в Тбилиси. Их дочка, племянница Марии Васильевны, приехала в Саратов, возможно для поступления в вуз на обучение. Эта совсем юная девушка была замечательно красива (полугрузинка-полурусская); в нашем роду ну просто «интернационал» состоялся: есть армянка, еврей, цыганка, грузин, а живя в Сибири, наша семья очень подружилась с белорусской семьей профессора Г. П. Блинкова, его женой Людмилой Петровной и дочерью Верочкой. Все праздники мы встречали вместе… Моя родная сестра Софья вышла замуж за украинца Алексея Скрипниченко. Да, мы – интернационалисты.