Этюд о России-матушке. Размышления и воспоминания — страница 5 из 6

Состав частей разрушится земных:

Всё зримое опять покроют воды,

И Божий лик изобразится в них![26]

Может быть, созерцание речного водного потока пробуждало какие-то интуиции, касающиеся далекого прошлого или будущего человеческого рода и всей истории…


В конце жизни он увлекся творчеством Достоевского и создал книгу «Тайна человека. Своеобразие реализма Ф. М. Достоевского» (изд. 1994) (мое участие в ней мизерное), а также написал обширную статью «Платон и Достоевский» (1973–1974), без всяких соавторов, мне в опубликованной статье принадлежит лишь «Послесловие» о научных принципах Н. В. Касаткина.

Я наследовала многие качества своих родителей и сознательно стремилась это делать. Мой внук Борис больше по типу личности восходит к прадедушке – Н. В. Касаткину, хотя он унаследовал и дедушкины качества – Петра Михайловича Коптелова. Вообще прихожу к выводу: наследственные, генетические качества личности человека очень сильны и значительны.

Если говорить об истории близкого нашей семье рода Касаткиных, то она романтична. Во врем я Крымской войны 1860-х годов молодой офицер из Эльзаса Пьер Линдер попал в плен нашей армии. Плен он отбывал на Севере России. Отбыв плен, вернулся в Эльзас. Но Россия и русский характер ему понравились (пишу по словам моего отца), и он вернулся теперь уже по северным морям в Россию. Поселился там же, на Севере, стал работать помощником землемера, женился на крестьянской девушке. В тех местах крепостного права не было. Она была свободным человеком, поражала красотой, но была больна эпилепсией («падучей»). Однако семейная жизнь состоялась и была благополучной. Супруги любили друг друга, и болезнь никому не передалась по наследству. Видно, много молились… Всё это было где-то недалеко от Вологды. Я заметила, что мой отец к этому городу относился с какой-то нежностью, будто к своей прародине. Потом они переселились в Саратов. Их дочь Вера (меня назвали, похоже, в ее честь) вышла замуж за Василия Матвеевича Касаткина, железнодорожника в нашем городе. Его очень уважали, их сын Николай стал моим отцом.

Заканчивая обзор моего рода Беляевых, я вспоминаю мнение моей матушки, с которым переплетены и мои мысли, о воплощении русского национального характера в наших людях (родне). Она называла эти качества: простодушие, отсутствие лукавства, хитро сплетений, мелочности в оценках, правдолюбие, неприятие злословия, озлобления, но готовность прощать, добродушие, широта души. Легко расстаемся с финансами, монеты вытекают из карманов и кошельков (но без расточительства!). Отношение к труду: одни уходят с головой в трудовую деятельность, отдаются работе полностью, говорят и думают о ней постоянно. Имеют успех. Другие осознают механические начала в работе и заявляют: «Не хочу вертеться, как белка в колесе», их упрекают за лень; на самом деле здесь тип людей философствующих, созерцательных.

К числу наших недостатков относится недооценка порядка в быту: книга может лежать – «дремать до утра», не только «под подушкой» у дочери, но и под кроватью, на стульях, вместе со старыми газетами, с бумажными мелочами. Вещизм, рассудочность, упорядоченность, лакировка всего и вся, формализм – не наша стезя жизни.

Говоря об основных объединяющих народ-нацию проявлениях, следует указать на язык – речевое общение. Русский язык хорошо развит, богат, проверен в более чем тысячелетней эволюции, он объединяет огромное число людей и целые народы, родственные или дружелюбные в отношениях с Россией. Конечно, и в русском языке, как и в других, в сфере речевого общения на первое место выходят приветствия как показатель нравственности: здравствуйте, доброе утро, добрый день, добрый вечер, спокойной ночи, до свидания, всего хорошего, прощайте. Все слова прежде всего организуют этику речевого общения, побуждают к добру. Большие языковые пласты профессиональной терминологии – философской, социологической, технической, искусствоведческой – также необходимы для культурного человека; обиходная бытовая речь тоже нас, конечно, связывает. Можно говорить и о чисто стилевых индивидуальных и типологических явлениях в языке отдельного человека, особенно писателя, поэта. И здесь объединения-влияния больше, чем разъединения.

Но следует указать на грандиозный языковой пласт, имеющий глубокие исторические корни, – ИМЕНА. Имя человека может быть национально русское, но чаще уходит в глубину веков: имеет мифологический исток, часто индоевропейский, может иметь арабское, тюркское происхождение, а может – и новейшее. Особенно этически значительно, когда имя человека закреплено личностью святого. Тогда само имя этически обязывает ко многому…

Могу перечислить преобладающие имена рода Беляевых в порядке частотности их употребления. Возьмем мужские имена: Пётр, Николай, Владимир, Алексей, Александр, Василий, Иван, Матвей, Михаил, Фёдор, Григорий, Юрий, Вадим, Дмитрий, Илия, Сергей, Вячеслав, Борис и рядом с ним – два брата (с отцовской и материнской стороны), оба получили имя Глеб. Чудеса! Павел Боголюбов – такова фамилия нашего родственника!

Женские имена – тоже в порядке частотности: Евгения, Вера, Ольга, Екатерина, Мария, Елизавета, Софья, Любовь, Людмила, Татьяна, Наталья, Елена, Анна, Варвара, Юлия, Ирина, Лариса, Таисья, Прасковья.

Может быть, не все наши имена вошли в мой перечень, но именно об их носителях родственники рассказывают.

Перечень, конечно, не полный, но всё же основной фонд наших русских имен виден, и он сокровище Русского Дома, которым должно дорожить, его беречь, охранять. Русские имена – великая ценность нашего языка – национальное достояние.

Думается, что судьбы рода Беляевых в ХХ веке во многом характерны для духовенства той поры. Несмотря на официальный атеизм, гонения на церковь, страдания многих священников, наша православная церковь сохранилась и в те трудные времена. Мирным способом она противостояла официальному атеизму. Церковь существовала и продолжала служить православным людям. Меня, родившуюся в 1929 году в Саратове, моя бабушка Екатерина Петровна окрестила и водила в церковь в 1930-х годах. Мою сестру Софью, родившуюся в 1925 году тоже окрестили. Вообще, видимо, наше поколение людей оказалось крещеным в православной вере.

Хотя наши батюшки, служившие в те годы в церквях России, много пострадали, их семьи – жены и дети – продолжали жизнь в новых условиях. Они терпели, смирялись, страдая, прощали, видели вокруг себя много хороших людей и стремились им помогать, служить, любить их, понимать новую жизнь. Жены и дети священников работали, занимая обычно скромные должности, но полезные, необходимые для общества: сестры милосердия в больнице, лаборантки-помощницы во время важных опытов ученых в научных либо учебных заведениях, работали школьными учителями, часто музыки, нередко и в детских садах. Но были и крупные ученые высокой степени, обладающие авторитетом. Мужчины нередко действовали в книжном производстве, торговле, на транспорте и, конечно, при церквях. Старшее поколение женщин посвящали себя семье – заботам о детях, их воспитанию, их здоровью, школьному обучению, а также всем многочисленным мелочам (но таким важным) домашней жизни.

Многие, многие вносили в новую жизнь свой полезный труд.

Мы, дети, чаще внуки священников той поры, побывали и в октябрятах, и в пионерии, и в комсомоле… Для многих из нас вступление в комсомол оказалось проблемным. Как быть с атеизмом? Мы ведь росли в семьях верующих. Но старшее поколение объяснило: социализм-коммунизм не противостоит христиан ству. Сравни заветы: «возлюби ближнего, как самого себя», «не убий»; с другой стороны, принцип: «человек человеку – друг, товарищ и брат», «один – за всех, и все – за одного». Еще: «шесть дней в неделю трудись, а седьмой – отдай Богу»; новое правило: «кто не работает – тот не ест», новое общество – людей трудящихся.

Несомненно, церковь побеждала официальный атеизм не в 1990-е годы, а с самого начала ХХ века, и в годы революции, и Гражданской войны, страдала, но побеждала. Уже после Великой Отечественной войны в наш вуз, где я работала, приезжал лектор из ЦК КПСС; нас, сотрудников и студентов, собрали в большом зале, и он прочитал лекцию об отношении к религии. Главный тезис лектора был таков: нельзя спрашивать человека, верит ли он в Бога? Существует свобода совести. Дело совести каждого человека – верить в Бога или быть атеистом. Голос совести каждого человека должен дать ответ на заветный вопрос… Давить на совесть, заставлять человека нельзя.

К лектору из аудитории посыпались вопросы (записочки): «Верите ли Вы в Бога?» Он уходил от ответа, и его слушатели посчитали: он верующий.

Я знала молодую особу, комсомолку, мою приятельницу, которая стала экспериментировать. Своих друзей-комсомольцев и даже партийных работников разных рангов она спрашивала в доверительной обстановке: «В Бога верите?» И, по ее словам, слышала всегда один и тот же ответ: «Что-то есть…» А вариант ответа: «Я как-то Это по-своему понимаю…» Подобные ответы свидетельствуют не об атеизме, а о неясности, затемненности религиозного сознания. Отсутствует религиозное просвещение человека. Он чувствует Высшую духовную Силу, влияющую на его жизнь, но не знает, как ему быть в этой ситуации. Он не просвещен.

В 1990-е годы, когда руководители нашего государства открыли двери церквей, вошли в них и молились, когда пример был дан, наш русский, российский народ устремился в церкви. Выстраиваются огромные очереди, чтобы приложиться к привезенным из святых мест Поясу Пресвятой Богородицы, мощам святого Николая Чудотворца. Религиозные чувства и настроения народа в наше время получили свободу выражения. Религиозное просвещение необходимо людям. И школа, и церковь, и наше общество в целом отозвались на эту потребность[27].


Васнецов В. М. Богатыри. 1898 г.


Цель моего этюда – выражение любви к Отечеству и глубокого уважения к строителям Русского Дома, подвигу созидания, доброй силе.