Зачем он привез меня сюда? Что ему от меня нужно? Господи, помоги…
– Выходи, – услышала она все тот же веселый и бодрый голос. – Минут через пять-десять начнется представление.
– Какое еще представление?
– Сейчас увидишь.
Коренев обошел машину и, как галантный кавалер, помог Але выйти. Ноги ее тут же утонули в плотном толстом слое снега. Они стояли на пригорке, с которого открывался вид на небольшой лес и ровные ряды посадок, внутри которых и проходила та самая злосчастная лыжня. Видно было и несколько горок с трамплинами, на которых катались самые опытные и отчаянные лыжники. Когда-то там каталась и Аля. Снег искрился под солнцем. Воздух был необычайно прозрачным. В такой день, по мнению Али, не должно было случиться никакого несчастья. Но ведь она здесь, и это ей не снится!
– Держи!
И у нее в руках оказался бинокль.
– Зачем это?
– Сейчас поймешь.
Аля взяла в руки тяжелый полевой бинокль.
– Куда смотреть-то?
– Еще пока не знаю. Но на лыжню, конечно…
И не закончил он говорить, как она увидела. Она увидела вылетевшего из леса на пригорок лыжника, при виде которого у нее подкосились ноги. Это был тот самый лыжник в сине-белом красивом ярком свитере и темно-синей шапочке. Высокий, стройный, ловкий.
– Ну, что скажешь?
Но Аля не могла говорить. Она лишь следила за движением лыжника.
– Так… приготовься…
И тут же из леса следом за лыжником показалась женская фигурка, которая буквально сливалась со снегом. Она была во всем белом. Толстый свитер белого цвета, вязаная шапочка, белые шерстяные лыжные штаны. Она знала эту разрумянившуюся молодую женщину. Она только что разговаривала с ней по телефону.
– Не узнаешь?
Я не должна ее узнавать. Я же ее совсем не знаю. Как не знаю и мужчину. Я должна молчать.
– Нет… Хотя лыжник очень похож на того… на того парня, который подозревался в убийстве жены. Ее звали, кажется, Рената.
– А это она и есть, – спокойно ответил Коренев. – Дай-ка и мне бинокль. Тут с ума сойдешь с этой чертовщиной. Казалось бы, похоронили женщину, чего еще? Так нет, она воскресла. Из мертвых.
– Вы хотите сказать, что это… они? Муж с женой?
– Представь себе. Мужчина – это Виктор Кленов, а женщина – Рената, его жена.
– Тогда где же другая женщина, которую тоже убили?
Аля уже ничего не понимала.
– Они что, на самом деле оказались живы? Это был спектакль?
Боже, что я говорю? Они же обе были мертвы! Не было пульса… Да с такими ранами невозможно выжить…
– Ты мне скажи: этот мужчина похож на Виктора Кленова?
– Конечно, похож. Но лица не видно, так, общие черты…
– И лица женщины тоже не видно?
– Нет.
– Аля, а ты сама-то видела Ренату? Живьем? Тогда, на лыжне?
– Думаю, что да, но не уверена. Возможно, я видела Ренату, потому что все лыжники ходят по кругу, по большому кругу, огибая лес, и просто нельзя не встретиться… Но я не обратила внимания. Я же не могла знать…
– Все правильно. Но скажи, какая картинка… Видишь, они остановились, разговаривают… А теперь, Алевтина, медленно двигай бинокль влево, к воротам Ботанического сада. Ты там ничего не видишь?
Ровная снежная поверхность поляны сменилась небольшой сосновой порослью, за которой возвышались ажурные ворота Ботанического сада. И вот там, возле автобусной остановки, Аля увидела стоящую на скамейке женщину с большим биноклем в руках. Казалось, женщина смотрит на лыжню.
– А это еще кто?
– Я не могу тебе сказать, кто это. Но то, что мы сейчас с тобой наблюдаем, похоже на очень странный спектакль.
– Вы мне так ничего и не объясните? Зачем же вы меня тогда сюда пригласили? Чтобы спросить, похож ли этот лыжник на Кленова? Похож. Теперь все? Отвезите меня обратно. Все, хватит…
– Не кипятись, Вишня. Ты же всего лишь сторонний наблюдатель. Просто мне важно было, чтобы кто-то посторонний, вернее, свидетель подтвердил, что эти люди похожи на Виктора Кленова и его жену.
– Так это не они?
– Нет. Это артисты. Одна супружеская пара. Их наняла как раз та самая женщина, которую ты только что видела с биноклем в руках.
– Но зачем?
– Они должны были приблизительно раз в неделю, когда на улице снег и мороз, вот как сейчас, немного покататься на лыжах в той одежде, которую она им дала. Сто долларов за день. Для артистов это не так уж и мало.
– Но зачем?
– Если бы я знал… Хотя я долго размышлял надо всем этим и пришел к выводу, что эта женщина хочет увидеть их, эту пару, такими, какими они были до трагедии, понимаешь?
– Она хочет увидеть Ренату живой?
– А как еще можно все это объяснить?
– Но как вы об этом узнали?
– Ко мне пришла женщина, артистка. Ей стало страшно. Она случайно от кого-то узнала, что в этом лесу произошло убийство… Нашла меня, потому что именно я вел это дело, и все мне рассказала в тайне от мужа.
– Но если ей стало страшно, зачем же она тогда сегодня вышла на лыжах?
– Это я ее об этом попросил. Хотел, чтобы ты их увидела. Да и чтобы эту дамочку не спугнуть.
– Вы знаете, кто она?
– Знаю, конечно. Это Наталья Агранатова – троюродная сестра Виктора Кленова. Они живут вместе.
– Как это… вместе?
– В одной квартире. У них бизнес. Они прекрасно ладят друг с другом.
– Она была знакома с Ренатой?
– Я еще не разговаривал с ней. Пока что собираю информацию, пытаюсь понять, что здесь вообще происходит. Все, смотри, они уезжают… Сейчас докатятся до остановки, снимут лыжи и на автобусе поедут домой.
– А эта женщина?
– Ее уже нет. Пока мы с тобой разговаривали, она уже уехала. Ее машина была за воротами.
– Я ничего не понимаю…
– Ты, детка, извини, что я тебя так напряг. Но мне было важно, чтобы ты увидела их обоих.
– Она больна, – предположила Аля. – Она ведет себя как психически больной человек. Кажется, я начала понимать, что происходит… Она пытается оживить ее. Оживить в своих воспоминаниях. Видимо, ей это очень важно. Значит, она знала ее при жизни…
– По моим сведениям, они не были знакомы.
– Тогда, может, она это делает по просьбе самого Виктора Кленова? – осторожно предположила она. – Может, мы не видим, а он тоже где-нибудь здесь спрятался с биноклем…
– Он у себя в офисе, я проверял. Ну все, представление окончено. Пойдем к машине, я отвезу тебя. Господи, каких только людей не бывает.
Она любит Виктора, эта ненормальная сестрица, и ревнует к покойной жене. Может, она хочет заменить ему Ренату? Ведь не приснился же мне телефонный разговор, где она называет себя Ренатой?
И она, испытывая потребность кому-то излить душу, рассказала Кореневу о своих чувствах к Кленову, об их случайной встрече и о том, как звонила ему утром домой.
43. Кукла в зеленом платье
Виктор вернулся домой около пяти часов вечера. Он прождал Наталью в офисе около двух часов, но она так и не появилась. Пытался дозвониться до ее мобильного телефона, но он был, по всей вероятности, отключен. После того, как он рассказал ей о визите дамы, которая якобы знает, кто убил Ренату, она заметно разволновалась. Но почему?
Виктор включил свет в прихожей, снял пальто, повесил его на вешалку. Когда же стал переобуваться, его внимание привлекли грязные мокрые следы. Эти следы могли быть оставлены сапогами Натальи, которая вошла в квартиру раньше Виктора. И если бы эти самые сапоги были на месте, Виктор вряд ли задумался бы об этом. Но сапог нигде не было. Наталья могла снять их и отнести в ванную комнату, чтобы помыть, к примеру. Но похоже, что и ее самой в квартире не было. Во-первых, Виктор не увидел ее шубы и шапки на вешалке, во-вторых, в квартире было слишком тихо. Будь Наталья дома, она кинулась бы его встречать, как она это делала всякий раз, когда он возвращался. Он окликнул ее, но, не получив ответа, обошел все комнаты, заглянул даже в кладовку. Ее нигде не было. Нигде. Следы обрывались как раз возле вешалки. Словно Наталья, войдя в грязных и мокрых сапогах в прихожую, подошла к самой стене и… Растворилась.
Виктор в одних носках тоже приблизился к тому самому месту, где следы обрывались, и прислушался. Где-то рядом шумела вода, звучала музыка. Словно обитая кожей деревянная панель вешалки, на которой висели плащи и тяжелые махровые халаты (а почему, собственно, купальные халаты находятся здесь, а не в ванной комнате?), являлась единственной перегородкой между двумя квартирами. Он знал, что за стеной расположена квартира, в которую можно попасть, только войдя в соседний подъезд.
Он слегка надавил на панель, и, когда она поддалась и словно провалилась внутрь, он чуть не закричал от страха. Теперь там, в темном прямоугольном провале, и вода зашумела громче, и музыка… И сквозь все эти звуки до Виктора донесся довольно отчетливо женский голос, который невозможно было спутать ни с каким другим. Он принадлежал его сестре, Наталье Агранатовой.
И что мне теперь делать? Заявиться к ней и сказать: все, дорогая, ты попалась. Но вдруг я ошибаюсь? Хотя какая же это ошибка, когда все и так ясно?
«Представь, она показала Виктору твой бумажник, ключи… Скажи, это была она? Она? Ты можешь ее хотя бы описать? Пожалуйста, не молчи. Я понимаю, что ты устала, что хочешь спать, но все равно… Что мне делать? А? Что ты говоришь? Нет, Виктора пока нет, я бы услышала, если бы он пришел. И хватит меня о нем расспрашивать. Что с ним сделается? Ведь для меня главным было выяснить, кто это сделал. Но если это не он, тогда за что же так ненавидеть его? Я не могу его ненавидеть, я люблю его. Но у меня ничего не получается. Мы с ним лишь обманываем друг друга. Ты будешь чай с лимоном или без? С молоком, понятно. Ладно, не хнычь, я знаю, что ты устала, но подойти к столу ты можешь. Вставай, вставай… Я видела, как ты сегодня каталась на лыжах. Но что поделать, если ты совершенно неспортивный человек. Это сразу бросается в глаза. И Виктор тоже неспортивный. Но в целом вы смотрелись неплохо. А какой денек был, да? Чудо! Вставай, Рената, давай я помогу тебе. Вот так…»