кругового движения489. Именно это положение, надежно подкрепляемое повседневным опытом и в особенности «коперниканским» опытом кругового движения Земли (орбитального и вращательного), которое подтверждается астрономическими наблюдениями кругового движения планет, создает препятствие, о которое все старания Галилея должны будут разбиться.
Как нам уже довелось высказать ранее, опыт едва ли оказывается сподручным для новой физики490: тела падают, а Земля вращается – вот два факта, которые она не может объяснить и о которые она спотыкается с самого начала своего появления.
Вопреки частым утверждениям, закон инерции был выведен не из обыденного опыта и здравого смысла, и он не является ни обобщением подобного рода опыта, ни даже его идеализацией. Если мы что и находим в опыте, так это круговое движение или, в более общем виде, криволинейное движение. Мы никогда не наблюдаем (за исключением случая свободного падения, которое просто-напросто не является движением по инерции) прямолинейное движение. И тем не менее классическая физика пытается объяснить первое – криволинейное движение – через последнее. Это странный ход мысли, в котором речь не идет о том, чтобы объяснять феноменальную данность через предположение некой под-лежащей действительности (как это делает астрономия, объясняющая феномены, т. е. видимые движения, сочетая реальные виды движения), ни даже о том, чтобы анализировать эти данные, разлагая их на простые составляющие, чтобы затем, исходя из этого, их реконструировать (резолютивный и композитивный метод, к которому – на наш взгляд, ошибочно – часто сводят всю новизну галилеевского метода); речь, строго говоря, о том, чтобы объяснить то, что есть, исходя из того, чего нет и нет никогда; более того, исходя из того, что никогда не может быть.
Объяснить действительное, исходя из невозможного. Странный ход мысли! Парадоксальный ход мысли – когда б было такое; ход, который мы называем архимедовым или, скорее, платоновским: объяснение, вернее, реконструкция эмпирической реальности, исходя из реальности идеальной. Этот ход парадоксален, сложен и рискован; и пример Галилея и Декарта моментально раскрывает перед нами его сущностное противоречие: необходимость тотального преобразования, радикального замещения эмпирической действительности миром математическим, платонистическим (коль скоро только лишь в этом мире значимы и действительны идеальные законы классической физики) и невозможность такого тотального замещения, которое заставляет исчезнуть эмпирическую действительность, вместо того чтобы дать ей объяснение, и которое, вместо того чтобы спасти феномены, приводит к тому, чтобы между эмпирической и идеальной действительностью образовалась непреодолимая пропасть необъясненного факта. Так «архимедианство» Галилея сталкивается с этой проблемой еще в Пизе.
В аристотелевской физике, как известно, все движения разделяются на две большие группы или, скорее, классифицируются в две категории: «естественные» движения и «насильственные» движения; именно с этой классификацией и борется Галилей. Это разделение, как он пытается нам показать, произведено неверно491. Оба понятия в действительности не взаимоисключающие, и существуют движения, которые следовало бы описывать как естественные и насильственные одновременно. Кроме того – и это куда существенней, – некоторые движения нельзя включить ни в одну из этих двух групп, эти движения не являются ни естественными, ни насильственными. Таково, например, круговое движение (вращение) сферы, расположенной в центре мира. Конечно же, для сферы, которая сама по себе не имеет никакой склонности к движению, это не естественно. Однако это движение нельзя считать и насильственным: в самом деле, над сферой не совершается никакого насильственного действия, ведь она остается на своем месте, и ее движение ничего не изменяет, никакая тяжесть не поднимается и не опускается. Это тем менее вероятно, помимо прочего, так как сфера, находясь в центре мира, т. е. на своем естественном месте, не обладает тяжестью492.
Но случай со сферой, находящейся в центре мира, далеко не единственный: по правде сказать, всякое круговое движение (вокруг центра) – это такое движение, которое не может быть ни естественным, ни насильственным; опять же, это движение ничего не изменяет, т. е. оно ни поднимает тяжести, ни опускает их. Наконец, движение тяжелых тел сферической формы, катящихся по горизонтальной плоскости, также не является ни естественным, ни насильственным. Из этого следует, как нам говорит Галилей, что, если устранить всякое внешнее сопротивление (в условиях абсолютно ровной поверхности, абсолютно твердых тел, идеальных сфер и т. д.), движение таких тел вполне могло бы вовсе не прекращаться. Оно вполне могло бы продолжаться вечно493.
Но что такое горизонтальная плоскость? Точнее, что такое горизонтальная плоскость для тяжелого тела? А еще точнее, что есть реальная горизонтальная плоскость для реального тяжелого тела, находящегося на Земле? Это вовсе не горизонтальная плоскость геометрии или архимедовой физики. На такой геометрической горизонтальной плоскости, находящейся на Земле, например на плоскости, касательной к поверхности Земли, тело окажется в совершенно ином положении. Действительно, двигаясь по этой плоскости, оно удалялось бы от центра Земли (или от центра мира), и, следовательно, оно бы поднималось. Его движение, таким образом, было бы насильственным и, в принципе, сравнимым с движением тела, которое поднимается по наклонной плоскости, т. е. по восходящей плоскости; таким образом, оно не только не могло бы продолжаться бесконечно, но, напротив, оно с необходимостью должно было бы остановиться. Единственное действительное движение, которое не было бы ни естественным, ни насильственным, единственное движение, при котором тела не опускаются и не поднимаются, движение, при котором тело не удаляется и не приближается к центру Земли (или центру мира), – это движение, которое осуществляется по ее окружности. Следовательно, речь идет о круговом движении. Иными словами, реальная горизонтальная плоскость – это сферическая плоскость494.
Это рассуждение явным образом подтверждается опытом: круговое движение занимает в физической реальности совершенно особое, привилегированное положение. И в то же время напрашивается заключение, что геометрические концепции как таковые неприложимы к физической реальности. Пожалуй, мы могли бы сказать, выражаясь негалилеевскими терминами, что действительное пространство не является архимедовым или евклидовым; оно отличается от них так же, как сферическая поверхность отличается от геометрической плоскости.
Так обстоят дела у Галилея. Практически ничего не изменилось за время, что он провел в Пизе, в Падуе и во Флоренции. Существует несомненный и в то же время необъяснимый факт, без которого, ко всему прочему, галилеевская динамика не смогла бы обойтись495: тот факт, что существуют тяжелые тела и что они падают. Существует иной факт, непосредственно связанный с первым: реальная прямая есть окружность, реальная плоскость – это сферическая плоскость. Круг, а не прямая – привилегированная фигура в физике496.
И это Галилей утверждает expressis verbis:
Прямолинейное движение есть нечто, чего на самом деле в мире не существует. Естественного прямолинейного движения не может существовать. Действительно, прямолинейное движение бесконечно по своей природе, и поскольку прямая линия бесконечна и не ограничена, невозможно, чтобы какое-либо тело по своей природе было склонно двигаться по прямой линии, т. е. стремясь туда, куда невозможно попасть, так как у бесконечности нет предела. И природа, как сам Аристотель говорит, не предпринимает ничего, что не может быть выполнено, и не предпринимает движения к цели, которую достичь невозможно497.
В этом любопытном фрагменте, к которому мы еще вернемся и который подкреплен многими другими фрагментами498, мы находим большинство тех понятий, от которых физике Галилея было суждено нас освободить.
Как же в таком случае Галилей смог стать родоначальником (или одним из родоначальников) современной физики, основанной, как было сказано ранее, на превалировании прямой над окружностью, геометризации пространства, законе инерции? Или здесь скрыт подвох? Может быть, это очередной случай, когда неправильная интерпретация сыграла плодотворную роль? Может быть, последователи и ученики Галилея – Гассенди, Торричелли, Кавальери – просто-напросто превратно его истолковали? Может, они упустили из виду различие и, пренебрегая многократно повторенными утверждениями мэтра, отождествили реальную плоскость с геометрической, тем самым выведя из учения Галилея то, чего оно в себя не включало вовсе? Такой точки зрения, как известно, придерживается Вольвиль499, с ней ожесточенно спорят, помимо прочих, Э. Мах500и в особенности Э. Кассирер501, которые, напротив, полагают, что физика Галилея настолько пронизана идеей инерции, что просто невозможно помыслить, чтобы сам Галилей этого не осознавал.
Итак, сформулировал Галилей (или по крайней мере предположил) принцип инерции или же нет? Эта дилемма слишком проста, на наш взгляд, ведь историческая действительность несколько сложнее, богаче, она полна нюансов. Такая дилемма, к