Для Ольги на широкий луг
Всех маленьких ее подруг,
Она в горелки не играла,
Ей скучен был и звонкий смех,
И шум их ветреных утех.
Из наблюдений ученых-психологов: дети с подобным типом аутизма отличаются «отсутствием способностей к невербальной коммуникации, ограниченной эмпатией по отношению к сверстникам».
Не было нормального детства. Общение с окружением (младшая сестра Ольга, мать Прасковья Ларина, отец Дмитрий Ларин, соседи) сводилось к самым элементарным вопросам и разговорам. Развились страхи.
Реальную жизнь заменили книги. И прежде всего случайные. И не было возможности общаться, выйти из мира своего одиночества.
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
А тут еще (в который раз!) Мартын Задека.
Кульминацией состояния ее психики становится СОН, где среди вурдалаков и других уродов предводителем выступает Онегин. И предвидение – убийство Онегиным Ленского.
Помните письмо Татьяны: «Кончаю, страшно перечесть». Отказ Онегина становится причиной психических потрясений. В московском свете она не воспринимает то, о чем говорят вокруг нее, не только потому, что «они клевещут даже скучно». Это пушкинские разборки со светом. А еще и потому, что в ее одинокой, полной страхов жизни и снах ничего этого не было. Онегина и Ленского отвергли в той провинции, в которую они приехали. Там, где мужья невероятно глупы и убоги, а жены… еще глупее. Когда Татьяна встретилась с Онегиным, то, даже если бы очень хотела пообщаться, не смогла бы. Можно даже констатировать форму аутизма Татьяны – синдром Аспергера. Татьяна, как и все аспергеры, сконцентрирована на определенной сфере. Только книги. Мир фантазии и вымысла. А реальный социум она не понимает и не принимает. И письмо к Онегину написано не потому, что она поняла, какой он, Онегин, богатая и глубокая личность, а потому, что он оказался в сфере ее книжных интересов. Появилась ассоциация с героем романа Ричардсона Грандисоном. То есть Онегин стал ожившим героем ее книг.
Перед нами гениально описанная Пушкиным литературная игра. И задолго до изучения аутизма, и уж совсем задолго до открытия синдрома Аспергера – потрясающее открытие психолога Пушкина.
Вот еще одно интуитивно-гениальное описание этой формы аутизма – одиночество, единение с природой, ожидание восхода солнца в темноте:
Она любила на балконе
Предупреждать зари восход,
Когда на бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод,
И тихо край земли светлеет,
И, вестник утра, ветер веет,
И всходит постепенно день.
Зимой, когда ночная тень
Полмиром доле обладает,
И доле в праздной тишине,
При отуманенной луне,
Восток ленивый почивает,
В привычный час пробуждена,
Вставала при свечах она.
Из наблюдений за аутистами:
«детям-аутистам бывает сложнее уснуть, они могут часто просыпаться среди ночи и ранним утром».
Еще раз выделяю:
И были детские проказы
Ей чужды: страшные рассказы
Зимою в темноте ночей
Пленяли больше сердце ей.
И еще раз:
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Из наблюдения за аутистами:
«ослабление эмоциональной реакции на близких, вплоть до полного их игнорирования».
И еще:
И часто целый день одна
Сидела молча у окна.
Или:
Она ласкаться не умела.
Думаю, многие сейчас возмутятся. Превратить Татьяну в психически больного человека?! Ну есть же пределы!
И тем не менее мы можем наблюдать немало потрясающих моментов, которые Пушкин подсмотрел у Татьяны. Все это НАСТОЛЬКО невероятно, что невольно задумываешься о диктовке Пушкину действий, которые должна произвести Татьяна. Вот реакция Татьяны на приезд Онегина, которого она ТАК ждала после своего письма. Помните? «Бледна, как тень, с утра одета». Значит, понимает, лучше сказать – предчувствует, что вместо ответного письма он приедет собственной персоной!
Вот что пишут исследователи о некоторых моментах реакции аспергеров (в данном случае один из них описывает свое состояние во время стресса):
«Создается впечатление, что все вокруг становится интенсивным и резко выраженным. Я теряю над собой контроль, а моим телом руководит кто-то другой, отключая разумные мысли и доводы. Кровь пульсирует в голове. Я не могу с этим справиться, хотя где-то в глубине небольшая часть меня понимает, что происходит что-то неправильное. Хочет это прекратить, но не может.
В моей голове появляется напряжение, от которого хочется избавиться. Появляется ощущение, что нахожусь в западне. Во мне скапливается слишком много эмоций, от которых нужно бежать. Вокруг все становится слишком четким (курсив мой. – М. К.).
Вот реакция Татьяны на приезд человека, которого она так ждала:
И между тем душа в ней ныла,
И слез был полон томный взор.
Вдруг топот!.. кровь ее застыла.
Вот ближе! скачут… и на двор
Евгений! «Ах!» – и легче тени
Татьяна прыг в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо в сад,
Летит, летит; взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью.
И, задыхаясь, на скамью
Упала…
«Здесь он! здесь Евгений!
О боже! что подумал он!»
В ней сердце, полное мучений,
Хранит надежды темный сон;
Она дрожит и жаром пышет,
И ждет: нейдет ли? Но не слышит.
Ждала Татьяна с нетерпеньем,
Чтоб трепет сердца в ней затих,
Чтобы прошло ланит пыланье.
Но в персях то же трепетанье,
И не проходит жар ланит,
Но ярче, ярче лишь горит…
(курсив мой. – М. К.)
Так бы и не встретилась с Онегиным. Но… буквально наткнулась! Этой строфой заканчивается третья глава (!!!). Помните? Мы говорили об окончании очередной серии? Теперь ждите, читатели! Полгода или… год.
Но наконец она вздохнула
И встала со скамьи своей;
Пошла, но только повернула
В аллею, прямо перед ней,
Блистая взорами, Евгений
Стоит подобно грозной тени,
И, как огнем обожжена,
Остановилася она.
Но следствия нежданной встречи
Сегодня, милые друзья,
Пересказать не в силах я;
Мне должно после долгой речи
И погулять и отдохнуть:
Докончу после как-нибудь.
Вот так, «милые друзья»! И даже иронизирует Александр Сергеевич! Чтобы не сказать больше: издевается над чувствами читателей. Сильнейший психологический ход! Вот уж будут ждать!!! Интернета нет, друзья не разболтают, ибо сами не знают. (Знал ли в этот момент сам автор? Как по мне, если бы точно знал, то писал бы сразу дальше. Увлекся бы!) А здесь… каждое слово издевка: «пересказать не в силах я», «должно и погулять и отдохнуть». И совсем уже ни в какие рамки: «Докончу после как-нибудь» (курсив мой. – М. К.).
Но вернемся к нашей чудной аспи (так ласково называют врачи между собой пациентов с синдромом аспергера).
А каково состояние Татьяны сразу после написания письма?
Татьяна то вздохнет, то охнет;
Письмо дрожит в ее руке;
Облатка розовая сохнет
(кружок с клеем, которым запечатывали конверты)
На воспаленном языке.
К плечу головушкой склонилась,
Сорочка легкая спустилась
С ее прелестного плеча…
(курсив мой. – М. К.)
Теперь, дорогие читатели, успокою вас и ваше возмущение.
«У детей с синдромом Аспергера с возрастом симптомы уменьшаются; до 20 % детей, став взрослыми, уже не удовлетворяют критериям синдрома».
Это и произошло с Татьяной, когда она, во-первых, пережила все, что произошло в романе после встречи с Онегиным (отказ Онегина, именины Татьяны, все танцы Онегина с ее сестрой, у которой через две недели должна была состояться свадьба с другим, смерть Ленского, отъезд Онегина, замужество и отъезд Ольги), а во-вторых, стала читать книги в библиотеке в имении Онегина, куда она повадилась приходить постоянно. Поскольку в книгах смысл ее жизни, то переменился и взгляд Татьяны на мир.
Ну и, в-третьих, она переехала в Москву и попала из провинции в светское общество. Теперь наша Татьяна окружена массой людей. Она попадает в высший свет, выходит замуж за выдающегося военного и государственного деятеля, князя-генерала. Их семья приближена ко двору. Помните, Татьяна говорит Онегину: «нас… ласкает двор»?
И самое главное. Синдром Аспергера во многих случаях оказывается не болезнью, а ИНАКОВОСТЬЮ. И совершенно понятно, что случилось с генералом, который в нее – ангела – влюбился. Все, что врачи воспринимают как проблемы, ее будущий муж воспринял как инаковость.
Перечислив ниже имена людей с этим синдромом, полагаю, сниму все негативы по отношению к смелости моих утверждений.
Выдающийся британский клинический психолог, профессор Кембриджского университета, директор Центра по исследованиям аутизма и действительный член Тринити-колледжа сэр Саймон Филипп Барон-Коэн написал:
«В социальном мире нет большой пользы от зоркости к деталям, но в мирах математики, вычислений, каталогизирования, музыки, лингвистики, инженерии и науки такая зоркость к деталям может превратить провал в успех».