Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне».
Владимир сухо отвечал
И после во весь путь молчал.
Вопрос Онегина к Ленскому кажется более чем нелепым. Во второй главе Ленский без конца рассказывал Онегину о своей любимой Ольге. В третьей главе они целый день провели у Лариных, где Ленский познакомил Онегина со своей любовью – Ольгой и ее сестрой Татьяной. И вдруг по пути домой Онегин задает Ленскому самый странный вопрос: «Скажи, которая Татьяна?» Есть два варианта ответа. Первый немного дикий: между второй и третьей главами у Пушкина прошел год, и он забыл о бесконечных разговорах между Ленским и Онегиным о его, Ленского, любви. Об Ольге. (Кстати, напомним, что рассказа о встрече у Лариных нет в романе, только отточие.) Да уже на обратном пути Онегин касается напитка, которым их поили у Лариных. Весьма анекдотично: «Боюсь, брусничная вода мне не наделала б вреда».
Но мысль о том, что Пушкин забыл и не перечитывал вторую главу, анекдотична. Остается второй вариант: Онегин издевается над выбором Ленского. В его вопросе ирония. Мол, я не перепутал? Давай еще раз уточним: ты влюблен в эту «глупую луну», а не в сестру ее – тонкую, поэтичную мечтательницу Татьяну? Может быть, Татьяна – это Ольга, а та, которую я принял за Ольгу, Татьяна?
Ведь исходя из образования Ленского, его склонности к поэзии, к Оссиану, к Канту, он должен был «выбрать другую». Вот Онегин словно уточняет, не перепутал ли тот сестер. Поэт Ленский должен был выбрать Музу, а он выбрал глупую пустышку.
Глава третьяТатьяна
…письмо женщины, к тому же 17-летней, к тому же влюбленной!
1
Следует сразу оговорить несколько важных моментов, без которых мы так и остановимся на школьном понимании образа Татьяны.
Сколько раз я спрашивал в разных аудиториях (от тысячных залов до небольших классных помещений): «Кто из вас писал школьное сочинение под названием “Татьяна русская душою”?» Лес рук! Тогда я: «А где вы это прочитали?» – В «Онегине». И дальше я: «А теперь давайте прочитаем, как это у Пушкина:
Татьяна (скобка открывается) (русская душою, / Сама не зная почему) (скобка закрывается) / С ее холодною красою / Любила русскую зиму».
И я тут же продолжал наступление, к удивлению моих слушателей. Ощутима ли разница между утверждением «Татьяна русская душою» и той Татьяной, которая сама не знает, почему она русская? Еще как! У Пушкина есть все основания ставить эти скобки. Попутно отмечу чисто пушкинское многоголосие (в музыке – полифонию) в этих строчках. «Холодная краса» у Татьяны? Или у зимы? Замечательная игра! Ох, любил поэт эти игры! О них можно написать целую книгу. Но сейчас речь идет о чем-то куда более важном, чем игра. Татьяна сама не знала, ПОЧЕМУ у нее, у Татьяны, русская душа? Может быть, Татьяна Дмитриевна Ларина не русская? Где-то что-то скрыто в генеалогическом древе? Да нет же!
Вопрос куда более серьезный, чем кажется. Каков один из главных признаков принадлежности к национальности? Безусловно, язык. Владение языком, впитанным «с молоком матери». Так вот вам строки, которые ТОЧНО не изучали в школе:
Еще предвижу затрудненья:
Родной земли спасая честь,
Я должен буду, без сомненья,
Письмо Татьяны перевесть.
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски…
Что делать! повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изъяснялася по-русски,
Доныне гордый наш язык
К почтовой прозе не привык.
Можно было бы и согласиться с мыслью замечательного пушкиниста Лотмана о том, что «Пушкин имеет в виду не бытовую, разговорную речь, а речь письменную, литературную, ибо «любовное письмо требовало слога более книжного, чем устная речь», если бы не одна деталь. Татьяна «не читала журналов наших». Итак, по-русски не писала, русских журналов не читала. В результате ее бытовая, разговорная русская речь могла быть тоже, мягко говоря, не очень яркой и глубокой. Простые, будничные разговоры с няней, иногда с крестьянами… Но ведь язык рождается не только в быту, а прежде всего в литературном обогащении разговорной речи. Ни с Оленькой, ни с маменькой она не разговаривала по-русски. И тем более не писала. И с Онегиным, и с Ленским… по-французски. Такое было время. Ходила во времена, описываемые в романе, известная сентенция: «Вот Франция – культурная страна. Там даже пастухи говорят по-французски». Это, конечно, шутка. Но так или иначе письмо к Онегину Татьяна писала по-французски. И все построение фраз абсолютно французское. Шутник и пародист Пушкин написал совершенно уникальное письмо, в котором показал, как нелепо звучат галлицизмы (т. е. слова и фразы, заимствованные из французского языка).
Шутовство начинается уже с замечательной строчки: «по-русски плохо знала» – это модальность французского, немецкого, английского, скандинавских языков. Приведу пример. По-шведски фраза «ты говоришь по-русски» звучит так: «ты можешь русский». Пушкинское «по-русски плохо знала» звучит как перевод иностранца. Пародийность письма не только в русском переводе, но и в том, что все обороты письма Татьяна взяла из книг, которые, естественно, читала по-французски. Кстати, это тоже была одна из причин, почему Онегин, адресат письма, не воспринял стиль любовного послания Татьяны. Ведь Онегин владел не провинциальным, а петербургским французским, и в искусственности фраз мог усмотреть изрядную долю иронии. Пушкин, показав нелогичность и нелепость письма Татьяны, не воспользовался своим прекрасным изобретением – онегинской строфой. Ну не влезал «перевод с французского» в этот гениальный поэтический прием!
Понимаю, сколько будет рассерженных, расстроенных, ругающих меня за заклание одной из священных коров русской литературы. А кто-то сошлется на пушкинскую характеристику письма и обвинит меня в том, что я иду ПРОТИВ Пушкина и его отношения к письму, которое он якобы перевел с французского на русский. Но я готов привести и еще один очень важный аргумент. Если не путать роман Пушкина с оперой Чайковского, то мы обязаны обратить внимание на то, что свое литературное письмо Татьяна пишет не Онегину как объекту любви с первого взгляда, а воплотившемуся в реальность ЛИТЕРАТУРНОМУ ГЕРОЮ. Не верите? Если бы Пушкин отнесся к чувству Татьяны на полном серьезе, он не написал бы следующего:
Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
О свадьбе Ленского давно
У них уж было решено.
Это не было любовью с первого взгляда, а стало результатом разговоров окружающих.
Разговоры вокруг этой встречи у Лариных породили в Татьяне чувство. Почему оно все-таки появилось? Пушкин и здесь совсем не прямолинеен. Те, кто внимательно, вдумчиво прочитает следующую строфу, вероятно, согласятся со мной:
Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь…
Согласны с тем, что именно окружение привело Татьяну к мысли: ЭТО ОН?
Более того, к своей безумной любви Татьяна пришла не сразу. Читайте внимательно! Слушала, слушала сплетни… и…
И дождалась… Открылись очи[3];
Она сказала: это он!
Увы! теперь и дни и ночи,
И жаркий одинокий сон,
Всё полно им; всё деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем. Докучны ей
И звуки ласковых речей,
И взор заботливой прислуги.
В уныние погружена,
Гостей не слушает она
И проклинает их досуги,
Их неожиданный приезд
И продолжительный присест.
И вот теперь пушкинская характеристика письма Татьяны:
Письмо Татьяны предо мною;
Его я свято берегу,
Читаю с тайною тоскою
И начитаться не могу.
Кто ей внушал и эту нежность,
И слов любезную небрежность?
Кто ей внушал умильный вздор,
Безумный сердца разговор,
И увлекательный и вредный?
Я не могу понять.
Но вот
Неполный, слабый перевод,
С живой картины список бледный…
(курсив мой. – М. К.)
Эти строки, предваряющие письмо, тоже легкая, добрая ирония. Ведь Пушкин очень любит свою Татьяну, восхищается ее смелостью, характером, серьезностью, умом. Но тем не менее позволяет себе тончайшую литературную пародию (как бы перевод). И еще, предвидя сердитых читателей, хочу добавить, что такие произведения, как гениальный пушкинский роман в стихах, обладают невероятной многозначностью. Их перечитывают всю жизнь, каждый раз открывая для себя новые измерения и значения. И все же обращаю ваше внимание на пушкинское предисловие к письму: «любезная небрежность», «умильный вздор», «безумный разговор», «вредный». И дальше: «Я не могу понять». А потом называет свой «перевод» «неполным, слабым». Разве не вычитывается добрая ирония, предупреждение о том, что это письмо всего лишь пушкинская шалость? А теперь читайте. Но только с шутливым настроением. Иначе появляется ощущение абсолютной серьезности, чего поэт вовсе не хотел вызвать у читателя. В конце вас ждет сюрприз…