вует. Неопровержимым свидетельством того, что что-то плохое все же произошло, оказалось только отсутствие в ее жизни Нины. И это был ощутимо весомый и болезненный факт, который не давал ей до конца отделаться от неприятных воспоминаний. Ева надеялась, что когда-нибудь Нина оттает, но пока не решалась сделать первый шаг. Отчасти, наверное, потому, что Нина была единственной, кто знал ее страшную тайну. Нет Нины – нет ее позора, трусости и малодушия.
Еве вполне хватало поверхностного общения с друзьями Стаса. Вернее, с их общими знакомыми, с которыми она общалась и раньше. Крайне удобно оказалось то, что большинство из них даже не заметили их разрыва.
Постепенно Ева осознала, как же здорово ни в чем не растворяться – ни в дружбе, ни в любви. Кроме любви к своему будущему ребенку. Чувствуешь себя защищенной от предательств, разочарований и потерь и в то же время не рискуешь невольно ранить близкого человека. Ева больше не мечтала о свободе (слишком легко и незаметно она перерастает в одиночество), о всепоглощающей любви (в ней легко теряешь саму себя), а амбиции по поводу головокружительной карьеры и вовсе отошли на второй план.
К последнему триместру беременности Ева взяла отпуск, переходящий в декрет, и занялась приятными приготовлениями к пополнению семейства. Дела у Стаса шли хорошо, его позиция в холдинге укреплялась с каждым днем, и у Евы не было никакой необходимости задерживаться на работе ради дополнительного дохода. Уже весной Стас вполне обоснованно претендовал на позицию вице-президента их холдинга и спустя короткое время был утвержден на эту должность. Столь стремительный и успешный взлет в карьере мужа обеспечил Еве возможность наблюдаться у лучших врачей, заключить контракт на роды в престижном перинатальном центре, и кроме того, их семья планировала переезд в загородный коттедж в начале лета.
Все эти хлопоты поглотили Еву с головой, но с наступлением мая она невольно задумалась о том, что близится годовщина с начала событий, которые повлекли за собой ее временное расставание со Стасом и много всего еще. Она как будто боялась повторения прошлогоднего кошмара, хотя ничто не предвещало подобного развития событий. Она изменилась и не допустит повторения. И все же неприятные ассоциации всплывали по мере того, как в городе обосновывалось летнее тепло. Но Ева успокаивала себя: одно ее положение говорит о том, что это лето не будет похоже на прошлое. Как, впрочем, и ни на какое из предыдущих.
Впервые ступив на порог собственного коттеджа, в который ей предстояло переселиться, Ева почувствовала острый укол совести. Ах, если бы только она могла пригласить Нину с детишками погостить, отплатив тем самым подруге за ее гостеприимство! Весь аутотренинг по поводу преимуществ поверхностных знакомств пошел насмарку. Она очень соскучилась по Нине, по ее девочкам. Софье скоро уже годик, а Ева помнила ее совсем малышкой.
Нина всегда желала Еве счастливой размеренной семейной жизни со Стасом, говорила о том, что пора заводить детей. Ева закрыла глаза на эти советы и сделала все по-своему. Но, провалив миссию, она как будто начала уровень заново и пошла по изначально намеченному пути. Теперь все сложилось так, как рисовала Нина в своих фантазиях, но поделиться этим спокойным счастьем Еве было уже не с кем.
Обдумывая, как бы выйти на связь с Ниной, чтобы пригласить ее на лето в коттедж, Ева вдруг подумала, что Нина с Матвеем могут расценить ее приглашение как издевку, хвастовство: «Теперь у меня есть все то, чего вы так нелепо лишились в прошлом году, и я могла бы это исправить, но не сделала этого, поэтому вам ничего не остается, кроме как наслаждаться моим гостеприимством, хотя бы ради ваших деток». Ужасно! Это не вариант. Ева беспомощно всплеснула руками, обходя свои новые владения.
И вдруг на нее снизошло озарение. Простое и понятное решение. Нина с Матвеем должны вернуться в свой дом, и никак иначе. Все, что нужно сделать, – это выкупить особняк у банка, компенсировав ему сумму, которую задолжал Матвей. По ее подсчетам, на сегодняшний день Стасу это вполне под силу. Осталось только дождаться его и каким-то образом уговорить сделать это.
Вечером измотанной томительным ожиданием Еве представился шанс поговорить с мужем.
– Он рассчитается с тобой, я не сомневаюсь. Просто выкупить дом нужно именно сейчас, в преддверии лета.
– И каким же образом он будет рассчитываться? Насколько мне известно, Матвей до сих пор нигде официально не трудоустроен, зарабатывает какими-то разовыми сделками, – скептически заметил Стас.
И тут лицо Евы просветлело. Стас опасливо нахмурился в ожидании очередной безумной идеи от беременной жены.
– Предложи ему работу в холдинге! Вакансия начальника службы безопасности еще свободна? Мы же буквально недавно проводили на пенсию нашего бессменного Виталия Петровича! – Ева так воодушевилась, что схватила мужа за руку.
Стас, похоже, понял, что она не отпустит его, пока он не согласится. Но Ева так редко его о чем-либо просила, что он не смог отказать ей в одной-единственной просьбе, пусть и немного странной.
Спустя три дня состоялась успешная сделка между Стасом (формально – холдингом) и Матвеем. Новый работодатель выкупил для Матвея заложенный дом, а тот обязался рассчитаться с холдингом в течение весьма растянутого срока на выгодных условиях.
Стас не был доволен этой сделкой – все-таки он заморозил на неопределенное время приличную сумму, – но, видя, как радостна и умиротворена Ева, немного успокоился.
Непонятно ему было только одно: почему, даже несмотря на такой широкий жест с их стороны, лучшие подруги так и не возобновили общение.
Глава 18
Новый смысл жизни, олицетворение надежд на душевное исцеление и тихое спокойное счастье – все это появилось на свет в начале августа в образе темноволосого синеглазого мальчугана. С рождением сына Ева как будто сама переродилась и начала новую жизнь, отличную от всего, что представляло для нее ценность ранее.
Как ни странно, погрузившись в заботы о ребенке, она еще больше отдалилась от Стаса. Она не требовала от него никакой помощи и участия, а он, в свою очередь, вел себя сдержанно по отношению к ребенку. Создавалось впечатление, что ему достаточно того, что он просто обеспечен статусом мужа и отца.
Стас был горд, что у него родился сын. Он частенько сетовал на то, что у влиятельного и успешного в свое время бизнесмена Власова – только дочь, которая не сумела взять на себя ответственность за поддержание его холдинга. Между строк читалось, что было бы намного закономернее, если бы Стасу, а не Еве так повезло с родителями. Когда Дмитрия Власова подкосила болезнь, и он постепенно отошел от дел, Ева не сумела сохранить его влияние в холдинге на должном уровне. Стас же теперь был застрахован на сто процентов: с его потомством такого недоразумения не произойдет, и гарантией тому служил новорожденный наследник. Имя он подобрал для сына соответствующее – Всеволод, «владыка всего». Ева отнеслась к амбиции мужа с мягкой иронией, но возражать не стала.
Спустя год после свадьбы стало окончательно ясно, что ни о какой любви речи между супругами не идет. Это был взаимовыгодный союз, причем, вопреки прошлым опасениям Евы, наиболее выгодным он стал именно для нее. С появлением сына она и думать забыла о работе, хотя знала, что у нее никогда не будет проблем с возвращением в холдинг, где Стас за время ее длительного отсутствия обо всем прекрасно позаботится.
В общем, долгожданное счастье в лице сына Ева обрела, но тихим и спокойным его назвать было сложно. Первые полгода сопровождались беспокойными днями и ночами из-за мучивших малыша коликов, а после недолгого затишья, с приходом весны, у него начались астматические приступы, которые повергли Еву в полный ужас.
Врачи всячески успокаивали молодую маму, уверяя, что это вполне распространенное явление, которое в большинстве случаев бесследно проходит с возрастом. Но из жизни Евы теперь бесследно испарился сон. Она боялась уснуть хоть на минуту и пропустить очередной приступ. В какой-то момент даже Стас, превзойдя себя, вызвался посидеть с сыном, чтобы жена смогла отдохнуть.
Ева довольно быстро освоила методы борьбы с этим недугом, но запланированный отъезд на лето в Испанию к родителям пришлось перенести на следующий год. И сама Ева, и новоиспеченные бабушка и дедушка были очень раздосадованы этой отсрочкой, но всем было понятно, что еще слишком рано и рискованно менять климат и уезжать далеко от надежных проверенных врачей, готовых прийти на помощь в любую минуту.
Когда Севе исполнился годик, все напасти как рукой сняло. Малыш рос серьезным, вдумчивым, послушным и, главное, абсолютно здоровым. Ева наконец выдохнула и смогла в полной мере наслаждаться общением с подрастающим сыном, прокладывая ему дорогу в большой мир и в то же время узнавая его новые грани. Любая мать знает, что в первые годы жизни ребенка каждый день – это день открытий, причем не только для ребенка, но и для нее. И когда заботы о здоровье уже не отнимают львиную долю времени и сил, можно спокойно наслаждаться достижениями малыша.
Когда чувствуешь, как внутри тебя зарождается новая жизнь, а потом видишь собственными глазами, как день за днем в маленьком человеке формируется личность; когда начинаешь испытывать чувства, о которых раньше и не подозревала, – тогда появляется возможность по-настоящему ценить жизнь и осознавать, насколько чудесен этот дар. Ева чувствовала это особенно остро.
Порой, просыпаясь среди ночи в холодном поту, она ощупывала свое тело, чтобы убедиться, что после событий двухлетней давности она все еще жива. Сейчас это казалось ей чудом, ведь долгое время она чувствовала себя приговоренной, а с появлением на свет Севы страх быть настигнутой закономерной расправой вырос в разы. Но постепенно страх отступил, только иной раз по ночам призраки прошлого тревожили ее покой.
Только три вопроса оставались открытыми. Кого благодарить за то, что она продолжает день за днем вдыхать этот удивительный мир? В честь чего безжалостный убийца пощадил ее? Может быть, кому-то удалось остановить его, и Еве просто повезло? С наступлением зимы, когда с ребенком стало в разы меньше хлопот, у Евы появилось время не только на себя, но и на размышления над подобными вопросами.