– Не спорю, – со смирением согласилась Ева.
– Приходи завтра.
Ева посмотрела на него с удивлением. А как же поминки, которые она тут мысленно устроила? Он хочет увидеть ее снова? Это не конец?
– Могу заехать за тобой днем. Бери пацана, и я покажу вам места, которые вы точно еще не видели.
Он принялся расписывать прекрасные перспективы завтрашнего дня, как будто боясь получить отказ, но Ева его прервала.
– Адам, я не смогу… – что-то внутри у нее оборвалось, но пришлось продолжить: – Завтра приедет муж на выходные, а в понедельник мы улетаем.
– Понятно, – скрывая разочарование, спокойно ответил Адам. – Кстати, ты ничего не рассказала мне про мужа.
– Я вышла за Стаса. За того, с кем мы собирались пожениться, пока я не встретила тебя.
Адам удовлетворенно кивнул, словно одобряя этот факт.
– Я всегда волновался, что разрушил твою жизнь. Рад, что в итоге все встало на свои…
– Адам, – на этот раз Ева прервала его, и волна возмущения чуть было не накрыла ее с головой. – Отвези меня домой. Уже поздно.
Ева поразилась ограниченности мышления своего собеседника. Неужели он и впрямь думает, что просто вклинился в ее жизнь на пару месяцев, а потом незаметно ушел, не оставив следов, а она спокойно пошла дальше своей намеченной дорогой? Кто он такой, чтобы судить о том, сложилась ее жизнь или нет?
– Может быть, прогуляемся по пляжу? Это займет всего на десять минут больше.
Скорее всего, Адам заметил, что задел Еву, и, наверное, хотел как-то сгладить последние минуты их общения. А может, просто хотел его продлить, хотя бы ненадолго.
– Хорошо, – смягчилась женщина.
– Я прихвачу плед, вдруг ветер…
– Не стоит, я так дойду, – отрезала Ева.
И задумалась. Плед, пляж, ночь… Навевает романтику. Но это уже не про них. Совсем не про них. Нет, он просто накинул бы ей на плечи этот несчастный плед и ничего более. А если бы его тянуло к ней, ему не понадобился бы предлог.
Так, строя мучительные догадки, Ева торопливо ступала босиком по остывшему песку. Она не хотела думать о том, что невольно пресекла попытку Адама устроить по-настоящему романтический вечер и сблизиться с ней. Нет, вряд ли он намекнул бы на что-то подобное. Когда-то он не одобрил ее уход от жениха, так что пособником в предательстве мужа он точно не будет. Но Ева не станет его переубеждать, несмотря на то что ее замужество – сплошной фарс и недоразумение. К тому же сегодня Адам дал понять, что сближение в его планы не входит и что, скорее всего, вместе с неприятными воспоминаниями морские ветра выдули из его головы и остатки былых чувств к ней.
Правда, теперь, когда они почти пришли, он выглядел растерянным. Ева молчала и многозначительно поглядывала в сторону дома. Может быть, он и не хочет прощаться, но не смеет задерживать ее. А ей гордость не позволяет намекнуть ему, что она и сейчас, после всего пережитого, готова ради него снова отказаться от человека, который стал ей мужем, пожертвовать целостностью своей семьи, лишь бы снова быть с ним.
Почему судьба так жестока? Почему он пропал тогда, не объяснившись? Ведь все могло бы сложиться иначе! Переживи они вместе тяготы тех лет – сейчас им ничто не помешало бы быть вместе!
– Прощай, Адам.
Ева выждала достаточно времени, прежде чем попрощаться первой. Даже больше, чем положено.
И даже при тусклом свете она заметила, как стоящий напротив нее мужчина побледнел.
– Это уж как судьбе будет угодно, Ева! Если что, ты знаешь, где меня найти. Я всегда тебе рад.
Он уверенно подошел к ней, чмокнул в щеку, затем развернулся и пошел прочь.
Ева стояла как вкопанная, провожая взглядом его удаляющуюся спину. Это было не просто прощание или точка в отношениях. Она потеряла его во второй раз. А больно было, почти как в первый.
Глава 23
Воскресный вечер подходил к концу, а вместе с ним и трехмесячные каникулы в Испании. Завтра Ева с сыном сядут в самолет и надолго покинут солнечное побережье. Стас, который, как и намеревался, провел последние выходные лета с семьей на вилле, улетал более ранним рейсом. Билеты на самолет, которым улетали Ева с Севой, оказались давно раскуплены.
Но пока еще у всех оставалось достаточно времени для неторопливого прощального ужина. У Евы вторые сутки не было ни аппетита, ни настроения. Стас списал ее апатию на нежелание покидать домик у моря и возвращаться в сулящую скорые холода Москву. Ева же была благодарна мужу за то, что он самостоятельно придумал оправдание ее состоянию.
Ужинали на веранде. Наскоро перекусив, Ева пересела за коктейльный столик с бокалом вина. Никто не обратил на это внимание. Стас всегда находил, чем развлечь Евиных родителей. Он что-то самозабвенно рассказывал, а мама с папой с нескрываемым восхищением внимали его словам. Стас и родители Евы были идеальным тандемом, ее муж так упивался общением с ними, что едва отвлекался на жену, которую давно не видел.
В этом вальяжно раскинувшемся в кресле человеке в белом льняном костюме Ева увидела все свое будущее – такое же однотонное, идеальное, до боли скучное. Она – не любимая женщина, она – трофей и символ, и рискует остаться им на всю жизнь, если прямо сейчас ничего не предпримет. Она всегда знала, что со Стасом все будет энциклопедически ровно, и, соглашаясь выйти за него, понимала, что хоронит себя заживо. Тогда это было естественно для ее внутреннего состояния, но теперь в ней снова трепещет чувство – такое приятное, немного подзабытое.
Возможно, человек заставляющий сердце Евы неровно биться, больше никогда не будет так близко, как в этот вечер. А она проводит его в полном одиночестве, несмотря на компанию близких людей рядом. Парадоксально. Но если бы Адам знал, каково ей в таком замужестве, разве он позволил бы себе ее отпустить? Его моральные принципы высоки, но он не сноб. Если бы Ева откровенно рассказала о своем браке, возможно, он не упустил бы возможность удержать ее. Но она промолчала, ничего не сказала, не подала ему знак. И все из-за гордости. Как будто это высокомерное чувство когда-то помогло кому-то стать счастливым.
Невидимый моторчик внутри набирал обороты. Почему нет? Какого черта? Если не сейчас, то когда? Если не я, то кто? Ева опрокинула в себя остатки содержимого бокала, решительно встала и поставила его на столик. Затем аккуратно подошла к мужу, слегка коснулась его плеча и сообщила, что собирается прогуляться по пляжу. Стас кивнул, даже не взглянув на жену.
Когда Ева ступила на песок, накал внутри нее разогрелся до предела, и продукты сгорания толкали ее хрупкое тело вперед. Она перешла на быстрый шаг, а потом и на бег, стремясь поскорее сократить пока еще небольшое расстояние до любимого человека.
Гордость? Ерунда, пошлость. Обида? Она всегда ждала его, заранее простив.
Расстояние в километр Ева преодолела, почти не запыхавшись. Вот уже показалась его залитая приглушенным светом веранда – он дома! Не сбавляя скорости, Ева неслась на свет, подобно мотыльку, готовая сгореть в сладкой истоме. Выросший в нескольких метрах от нее силуэт заставил ее резко остановиться. Она и не заметила, что Адам, оказывается, сидит на пляже перед своим домом, и, увидев ее, поднялся ей навстречу.
Ева приблизилась, остановилась. Адам смотрел на нее восторженно, и она широко улыбнулась ему в ответ. Не говоря ни слова, девушка одним движением скинула с себя легкое платье и побежала в сторону моря, бросив на ходу:
– Купаться!
Недолго думая, Адам стянул с себя одежду и рванул за ней.
В воде их тела переплелись. Это долгожданное воссоединение было подобно вспышке, землетрясению, извержению вулкана.
– Я тебя люблю! Я очень тебя люблю! Я безумно тебя люблю!
Ева задыхалась от обладания им, от счастья слиться с самым желанным, с мужчиной, с которым давно распрощалась окончательно и бесповоротно. Это все равно что похоронить любимого человека, оплакать его со всей горечью и вдруг волшебным образом получить шанс насладиться им вновь.
– Мы не должны больше расставаться, – сказал Адам. – Я не позволю себе потерять тебя во второй раз.
Ева удовлетворенно зажмурилась от осознания, что Адам чувствует сейчас то же самое, что и она. Впервые в жизни оргазмическая волна зародилась у нее не внизу живота, а, вопреки физиологии, где-то в области груди. Это было счастье, с фанфарами вырывающееся наружу.
Сидя на песке, Ева задумчиво ковыряла палочкой догорающие угли. Импровизированный костер из сухих щепок затухал, а их свидание подходило к концу. На смену эйфории пришло чувство тревоги. Всего в километре от этого райского места на пляже, где любимый человек сидел напротив, не сводя с нее глаз, находились ее муж и сын, и игнорировать этот факт она не могла.
– Мне пора.
Ева встала и начала отряхиваться от песка. Адам поднялся вслед за ней.
– Я тебя не отпущу, – уверенно заявил он.
Ева грустно улыбнулась.
– Мы не можем себе этого позволить.
– Мы можем себе это позволить. – Для убедительности Адам взял ее ладони в свои и сильно сжал. – Пока мы дышим, пока чувствуем прикосновения друг друга. Жизнь одна, и никогда не поздно ее изменить, кроме момента последнего вздоха. Но нам до него далеко.
– Мне страшно. Однажды я рискнула, и ничего хорошего не вышло.
Ева опустила голову, не в силах выдерживать взгляд Адама и не в силах больше отказываться от счастья, которое теперь стало так доступно и недостижимо одновременно.
Адам аккуратно поднял ее подбородок.
– Ты смелая девочка. Ты меня этим и покорила уже в самый первый день.
– Но я уже не та.
– На этот раз все будет по-другому. Больше не будет никакой недосказанности. Я осознаю, как мучил тебя. Я буду другим. Останься!
– О чем ты говоришь? У меня виза заканчивается на днях!
– Когда ты приедешь снова?
– Может быть, на Рождество. Может, на следующее лето.
– Так не пойдет, малыш. Подумай хорошо. Мы не знаем, сколько нам отпущено. Дорога каждая минута, про