— Лучше чтобы он был поваром.
Блин, ну что за человек!
— Мечтать не вредно! — буркнула, натягивая пальто и демонстративно кивая на настенные часы: мол, пора двигать булками к выходу. Ну а чего ждать? Есть-то в доме уже все равно нечего. Финита, завтрак! Теперь придется что-то по дороге искать, а на это нужно время. Так что, «вставай, мальчик, соловьи уже пропели, кузнечик прочирикал». — Хочешь повара, а получишь недоучку-хирурга. Но если будешь хорошо себя вести, он тебе с работы ножку притащит.
— Куриную? — сразу заинтересовался мистик.
Я фыркнула:
— Костик — патологоанатом! Откуда у него в морге куриные ноги?
Ева Моргалис
Вечером на вокзал ехали двумя партиями: я, Алекс и Наташа в одном такси; Богдан с Егором — в следующем. Полина явилась раньше всех и ждала нас у выхода на перрон. Причем ждала в лучших традициях Хатико: безмолвно глядя в сторону особняка, почти не шевелясь и искренне радуясь моему появлению. Правда, Богдану пятнадцатью минутами спустя она радовалась еще сильнее, но это уже мелочи. Тот, кстати, тоже был счастлив ее видеть. И вообще счастлив — добраться наконец до поезда и смыться из-под чрезмерной и такой неожиданной опеки Егора. Так и сказал, яростно сжимая кулаки:
— Уберите от меня этого полудурка, или я за себя не отвечаю!
Учитывая, что на голове у метросексуала красовалась шапка с длинными ушами-помпончиками, а на штанине сзади виднелся красочный след от удара, несложно было догадаться, какая кошка пробежала между братьями. А вот не надо было Богдану так долго собираться, а потом еще высокомерно высказываться о том, что он думает обо всей нашей поездке. Хотя Егору на этот раз и правда не повезло: билеты попались аховые. Причем себя с Наташкой он поместил в СВ: для брата это всегда было принципиальным вопросом. А вот нас отправил в последнее купе у самого туалета. Учитывая общее состояние поезда, перспектива провести там ночь выглядела грустно.
Впрочем, не для всех.
— Я с тобой в одном СВ не поеду! — неожиданно заявила Наташка. И добавила, гордо задрав нос: — Маньяк!
Я удивленно покосилась на Шурика:
— Что это с ней? Она ведь всегда у него ночует, когда у нас гостит.
Заклинатель ухмыльнулся:
— А это ему сегодня с утра Светочка позвонила. И оставила радостное сообщение на автоответчике: предложила провести вместе выходные. Наташка услышала, теперь злится.
— Ого… — пробормотала, глядя на Игнатову с куда большим пониманием. Да если бы Шурику Вика вот такое сообщение оставила, я бы на него не просто злилась. Я бы ему глаза выцарапала. Или в лягушку превратила. Причем обоих и безвозвратно!
Блин, что-то я размечталась. Алекс аж отступил на полшага и хохотнул, по-свойски положив ладонь мне на плечо:
— Спокойно, ведьмочка! Ты на меня так смотришь — хочется надеть бронежилет и каску.
Я фыркнула, бросая на него предупредительный взгляд.
— Смотри мне! — ответила с серьезным видом. — А то и правда придется.
— Не переживай, — шепнул Алекс, с надменным видом поглядывая, как Егор безуспешно пытается доказать Наташе, что СВ — самое место для таких восхитительных, прекрасных, а главное — отходчивых девушек, как она. — Я не брат. Меня так просто не спалить.
Вот это заявленьице! Я подбоченилась:
— Шурик, ты нарываешься!
— Неужели? — с видом демона-искусителя улыбнулся этот шутник. Я сузила глаза.
— Учти — буду мстить! — ткнула в него пальцем. — Причем тем же способом!
Ого, как сразу брови-то взлетели!
— Блефуешь! — заявил заклинатель, вцепившись руками уже в оба моих плеча.
Я философски протянула:
— Почем знать…
Наверное, слегка перестаралась с мимикой, потому что он тут же успокоился и, склонившись так, что я почувствовала его дыхание на шее, проурчал:
— Не-эт, ведьмочка! Ты не станешь этого делать. И знаешь почему?
Скосила на него глаза:
— Ну, давай, Соколов, просвети меня.
— Потому что я у тебя самый лучший!
А лучше бы он был самым зрячим! Возможно, тогда двумя часами позже в дорогущем СВ не сидели бы рядышком два мрачных, как тучи, братца Соколовых: Егор и Александр. Не бросали бы друг на друга возмущенные взгляды и не молчали бы в тряпочку. Ибо не фиг быть таким самоуверенным! «Не запалят» — ага, как же! Это ведь Егор! У него просто нюх на угрозу любимой сестренке или, что еще страшнее, ее девичьей чести. Хотел Шурик изобразить Казанову, дождался бы, пока останемся одни. Я бы, может, даже возражать не стала. А так…
— Давайте, что ли, хоть в карты сыграем? — не слишком надеясь на успех, предложила Полина.
Мы с Наташкой в унисон вздохнули и с хмурыми рожами покачали головами. А Богдан встал, потянулся и одним красивым плавным движением запрыгнул на вторую полку. Спустя мгновение оттуда послышалось приглушенное ругательство, и на пол упала сушеная тушка давно почившего таракана.
— Я — спать! — заявил наш эстет. Судя по голосу, само пребывание в этом месте доставляло ему страдание, и он не хотел больше видеть ужасы окружающей его действительности. — Если придет Егор, передайте, что я еще отыграюсь!
— Становись в очередь, — буркнула Наташка, укладываясь на нижней полке. И мне очень захотелось поддакнуть. Но вместо этого я ободряюще подмигнула Полине и забралась под одеяло. Оно воняло плесенью и чем-то еще — я не была уверена, что хочу опознавать запах, — но под ним было тепло, а стук колес меня всегда убаюкивал. Последней мыслью перед тем, как провалиться в сон, было: «Если Егор сказал, что виноват Алекс, почему он сейчас в СВ, а я — здесь?»
Но придумать достойный ответ я уже не успела.
Константин Перов
Я приоткрыл дверь и вгляделся в серую полутьму коридора: тетки Ларисы, которую мы, студенты, дружной толпой нарекли Крысой (и не только за имя! Там реально было к чему придраться), на месте не обнаружилось.
— Заходи! — шепнул застывшему Реммао. — Только тихо.
Тот пригнулся и бесшумно проскользнул в общежитие.
— Сейчас налево, к лестнице, и на второй этаж, — проинструктировал вдогонку. — Последняя дверь по коридору справа. Встретишь комендантшу — беги!
— Куда? — не понял мистик. Я пожал плечами.
— Ты когда-нибудь с бешеной гориллой сталкивался? — уточнил с ехидцей. — Беги куда глаза глядят! Главное, чтобы не догнала, а то оба будем на улице ночевать.
Похоже, на сей раз дошло. Потому что он так спринтанул, что я только у двери своей комнаты и сумел догнать. Даже запыхался, в кои-то веки жалея, что у медиков нет в расписании физкультуры, и с третьей попытки попал ключом в скважину хлипкого замка. А этот египтянин еще и обстановку нагнетал: нависал рядом и сопел над ухом, подгоняя. Не хотел, наверное, спать зимой под открытым небом, тщедушный любитель солнечных ванн.
— Ладно, — сказал, справившись наконец с замком. — Прошу в мою скромную обитель. Я тут неожиданным образом без сокамерника… тьфу ты! — без соседа по комнате остался, так что свободная койка имеется. Если комендантша не засечет — жить можно.
— Да, можно, — согласился Реммао, окидывая внимательным взглядом мои «хоромы» на пятнадцать квадратов с двумя узкими кроватями, письменным столом, шкафом из серии «лучшая советская мебель икеевской сборки» и крошечным черно-белым телевизором в углу на старой тумбе.
— Нет, ну не «Хилтон», конечно, — добавил я, срывая со спинки кровати ворох одежды и перекладывая его на стул. — Но точно лучше, чем в казарме второй танковой дивизии.
— Я бы сказал, что здесь даже лучше, чем у Казаковой, — задумчиво ответил мистик.
— Серьезно?! — вытаращился я на него. Как в общаге может быть лучше, чем в отдельной квартире?!
— Да, — подтвердил Реммао, осторожно трогая носком бутса сваленную у стола стопку тетрадей. Будто боялся, что оттуда сейчас вылезет что-то стремное, зубастое и бросится в атаку. — Минное поле то же, но площадь поменьше. В данном случае это показатель качества. Но в казарме я бы точно не хотел оказаться.
— Ага… — неуверенно поскреб в затылке. — Вот и я так же думаю. А мой сосед, видимо, считал иначе. Потому и завалил зимнюю сессию. Теперь служит танкистом.
— Ему нравится? — покосился на меня Реммао со странным выражением, будто всерьез предполагал такую возможность.
Я пожал плечами:
— Не знаю. Но мне кажется, учиться по-любому проще.
— И наверняка сытнее, — тем же тоном добавил мистик. — Ты, кстати, ничего не забыл?
— Ах да… — вздохнул я, опустив глаза на пакет, брошенный у двери. — Короче, жди меня здесь и никому не открывай. Если будут стучать, сделай вид, что тебя нет. И не шуми: у Крысы слух как у собаки — она иногда на меня рычит даже за то, что я якобы громко сплю!
Реммао тут же нахмурился.
— А ты громко спишь? — спросил подозрительным тоном.
Я хохотнул, подхватывая пакет:
— Понятия не имею. Хотя, может, именно потому Игорь всегда такой сонный ходил… а еще — не слишком-то переживал, когда его в армию забрали…
И выскочил за дверь, навеки запечатлев в памяти удивленное лицо мистика. Ну а чего он ожидал? Поселиться у патологоанатома и чтобы без троллинга? Да щас!
Довольный, спустился на кухню, отыскал кастрюлю побольше, наполнил водой и поставил на огонь. Дождался, пока забулькает, бросил лаврушечку для запаха, посолил и засыпал пельмени. Мм… да я, мать его, кулинар из кулинаров! Можно в шоу выступать! Еле дождался, пока пельмешки сварятся, пересыпал в большую тарелку, добавил масличка, поперчил, облизнулся… А запах-то, запах какой дивный от них пошел! Меня в коридоре два раза пытались перехватить — еле вырвался. В конце концов, дал слово — держи. А кормить мистика я действительно пообещал.
Правда, если бы я тогда представлял размер «катастрофы», со словом бы не торопился.
— Тебя что, Казакова голодом морила? — осипшим голосом прохрипел, глядя, как Реммао буквально заглатывает горячие пельмени один за другим. Ну точно как семечки!
Он мотнул головой, не прерывая поглощения: