— Хорошо, лезь, — смилостивилась я и настежь распахнула окно.
Сначала в комнату влетел крюк. Зацепился за подоконник, на мгновение замер… потом был богатырский рывок Шурика, пластмассовая крышка сорвалась в недолгий полет и вместе с крюком, а еще — с двумя унылыми фиалками в цветочных горшках выпорхнула в окно. Я с немым изумлением уставилась им вслед и молча выслушала приглушенный мат заклинателя снизу.
Попытка номер два оказалась ненамного успешнее. Крюк снова был прицельно пущен в окно, но на этот раз с такой силой, что пролетел полкомнаты и по самую рукоять вошел в перину. Я думаю, не нужно описывать мои глаза, когда я увидела, как меня лишают единственной кровати, причем в довольно зверской манере.
— Эй! — крикнул Шурик, дергая веревку. — За что я зацепился?
Я окинула взглядом стоящую вертикально перину, которую Соколов упрямо пытался дотащить до окна, и нервно ответила:
— Шурик, ты мазила! Оставь в покое мою постель! Ей и так уже только реанимация поможет!
Снизу раздался второй блок отборной ругани. Потом долетело злое:
— Прикрепи крюк к батарее!
Я поджала губы.
— А выдержит? — спросила неуверенно.
Между прочим, здесь было центральное отопление, а батареи в это время года оказались очень даже горячими. Я совсем не хотела затопить соседа, которым — вот так на минуточку — являлся Шурик. Да и вообще, чувствовала себя вандалом, после того как двумя меткими бросками мне практически уничтожили номер.
Вернее, уже тремя бросками: в окно со свистом влетел второй крюк. И впился в стул. Как не пострадал рюкзак — до сих пор удивляюсь.
— Прикрепи его к подоконнику! — приказали снизу.
Теперь уже выругалась я.
— Ты уверен?
— Да! — рявкнул Шурик.
Я закатила глаза, вырвала крюк из сидушки и постаралась максимально крепко присобачить (по-другому и не скажешь) к тому, что осталось от подоконника.
— Готово, — крикнула вниз и едва успела отпрыгнуть, как в проеме возник мой шизанутый парень. Я ему так и сказала:
— Шурик, ты псих! — и за шиворот втащила в номер. Он даже не возмущался. Молча оглядел созданные им же руины и невозмутимо выдал:
— И надо было так орать?
Полный фейспалм. Но недолгий: уже в следующий момент меня подтащили к себе и поцеловали так, что я тут же забыла о своем недовольстве.
— Мм… — проурчала, обнимая его руками за шею. — Это ты так пытаешься извиниться? Мне нравится.
Удивленный взгляд из-под полуопущенных ресниц показал, что я сильно переоценила его порядочность, но возмущенно высказаться мне не дали: обхватив за талию, Алекс прижал меня спиной к стене. Правая его ладонь зарылась в волосы на затылке, заставляя меня поднять лицо. Левая скользнула по талии вниз и по-свойски обхватила затянутое в «джинсу» бедро. Я, не ожидая такого напора, охнула, но закрыла глаза и выгнулась навстречу, все более яростно и страстно целуя его в ответ…
Отстранился Шурик так же внезапно, как и набросился. Я даже не сразу поняла, что произошло и почему его губы вдруг перестали касаться моих. Отпустив волосы, он с нежностью провел костяшками пальцев по моей щеке, восстановил дыхание и прошептал:
— Жаль, что у нас только пятнадцать минут.
— Правда? — Я скользнула руками по его груди и с невинным лицом расстегнула пуговицу на рубашке. — Это на тебя совсем не похоже.
— Почему? — склонил Алекс голову к плечу, наблюдая за моими неспешными манипуляциями.
Улыбнулась, пробегая пальчиками по гладкой коже ключицы.
— Мне казалось, ты предпочтешь отказаться от ужина, — расстегнула следующую пуговицу. — Что у тебя есть более мм… важные дела…
И вновь подняла лицо, стараясь смотреть на него максимально соблазнительно. Шурик замер. А потом вдруг фыркнул как конь и заржал. Заржал! Нормально вообще?! Я тут, блин, изо всех сил Мата Хари изображаю, а он ржет?!
— Шурик, ты козел! — прорычала, складывая руки на груди.
— А ты ведьма, — не остался в долгу парень. — Но я все равно тебя люблю, — почти беззвучно выдохнул мне в макушку.
Почувствовала, как начавший было угасать огонек желания разгорается вновь.
— Любишь? — повторила, глядя на него снизу вверх с тем же выражением обольщения на лице.
Не самым удачным выражением, судя по всему, ибо Шурику хватило одного взгляда, чтобы опять забулькать от смеха.
— Ага! — выдавил он с трудом. — Люблю.
— Дык… какого же икса ты тогда надо мной ржешь?!
— А ты себя в зеркале видела?! — воскликнул парень. — Ты же на меня так смотришь, будто у тебя больная мозоль и эрогенная зона — это одно место! В результате твоих стараний тебя не поцеловать хочется, а «скорую» вызвать. Ну или до туалета сопроводить…
— Слушай, Шурик, нужно иметь просто запредельную наглость, чтобы ворваться ко мне, разгромить номер, еще и гадостей наговорить! — рыкнула я, тыча пальчиком ему в грудь. Ответил он такой улыбкой, что я поняла: в наглости у него недостатка нет. Могла и не сомневаться. — Козел! — сделала вполне закономерный вывод.
Алекс недовольно нахмурился.
— Прекращай обзываться, ведьма, — попросил, отступая на шаг. — Я, между прочим, по делу пришел.
И эдак по-хозяйски взял меня за руку повыше локтя. У меня появилось стойкое ощущение наличия на собственной шее таблички «Welcome». Иначе как объяснить его беспардонное поведение? Сначала несколько часов слова доброго не дождешься (и недоброго тоже, но по этому лексикону я соскучиться не успела), потом заявляется как спецназовец в логово террористов, а теперь вот прикидывается шлангом и делает вид, что это я во всем виновата-а-а!..
— А-а-а! Ш-што ты делаешь?!
— Занимаюсь воспитательным процессом, — с серьезным видом ответил парень, продолжая растягивать мои бедные щеки.
— Отпушти! — приказала, пытаясь отодрать от лица его руки. Куда там! Вцепился он похуже клеща и, кажется, всерьез решил придать моему лицу форму эллипсоида. — Отпушти шейчаж же!
Алекс кровожадно усмехнулся, проводя большим пальцем по моим растянувшимся губам:
— Сначала пообещай, что будешь хорошо себя вести!
Я замахала руками в отчаянной попытке дотянуться до его ухмыляющейся рожи:
— Шурик тшы труп! Тшы труп, слышишь?!
Его правая бровь поползла вверх.
— Я не понял: ты хочешь, чтобы я тебя отпустил или нет?
— Убью!!
— Теперь точно не отпущу!
Я задумалась.
— Убью, но пожже? — неуверенно предложила альтернативу.
Шурик сделал вид, что задумался, потом мотнул головой:
— Все равно не катит.
— Пошему?! — возмущенно взвыла я.
— Во-первых, — с умным лицом принялся перечислять он, — потому что я — твое единственное оружие против Аттикуса, сына Мамерка. Во-вторых, потому что я сильнее, и твоя попытка меня убить будет, мягко говоря, неубедительной. И в-третьих, что самое важное: ты тоже меня любишь. Ведь так?
Я опустила руки, исподлобья уставившись на парня. Коварный-коварный заклинатель! Знает ведь, какие вопросы задать…
— Ну-у?! — поторопил он меня с ответом.
— Люблю! — недовольным тоном призналась я.
Он расплылся в довольной улыбке и медленно, будто все еще сомневаясь, отпустил мои уже горящие огнем щеки:
— Вот и умница!
— Но все равно придушу! — выдохнула я, почувствовав свободу, и бросилась ему на шею. Всеми своими грозными пятьюдесятью килограммами: Тарзан бы мной гордился. Оттолкнулась ногой от бедра (жертва охнула от неожиданности), переплела щиколотки на талии и уселась сверху, вцепившись когтями в воротник его до половины расстегнутой рубашки.
— Ну, что?! — прорычала в лицо «врагу». — Будешь еще надо мной издеваться?!
— Нет! — заржал он, падая на раскуроченную кровать и подгребая меня под себя. — С тобой вообще ссориться нельзя. Потому что когда в споре у тебя заканчиваются аргументы, ты переходишь от болевого приема сразу на удушающий. Прямо не ведьма, а Ксена-принцесса-воин какая-то. И я не против, но сейчас мне действительно нужно тебе кое-что сказать, — вдруг очень серьезно закончил он и, без особого труда сняв с шеи мои руки, уселся на кровати. Я удивленно хлопнула ресничками и поднялась следом. Похоже, это «кое-что» было важным.
— У тебя такое лицо, словно ты собираешься признаться в убийстве, — пробормотала, разглядывая вертикальную морщинку, пролегшую между его бровями.
Алекс усмехнулся:
— Нет. Это я так морально готовлюсь попросить тебя об одолжении.
— Ты попросишь меня совершить убийство?! — ахнула я.
— Какое у тебя сегодня оригинальное направление мысли, — язвительно промурлыкал Шурик. — С чего бы?
Я поджала губы:
— С того, что… и вообще, говори быстрее, чего хотел!
Алекс хмыкнул и вновь призвал на лицо выражение «я — немецкий посол на приеме у Британской королевы»:
— Я правильно понимаю, что тебе Кусай не нравится?
— А ты с ним пятнадцать минут поговори — он и тебе нравиться перестанет, — отрезала в ответ. — Но почему это вдруг тебя заинтересовало?
— Дело в том… — Алекс поудобнее уселся на кровати, подумал мгновение и взял меня за руку. Мои брови от удивления поползли к верхней границе лица: с таким видом обычно рассказывают о чем-то очень неприятном. Например: «Прости, девочка, но мы отвезли твою собачку к тете на дачу. Ей там, конечно, будет лучше, но ты на всякий случай помни, что все псы попадают в рай». Короче, ничего удивительного, что я начала покрываться холодным потом, прежде чем он закончил мысль. — Ева, я Кусаю не доверяю.
— Фу-ух… — выдохнула с облегчением. — Умеешь же ты добавить драматизма. Ну, я ему тоже не особо верю. И что с того?
— Да вот думаю, как мы будем действовать одной командой с таким подходом?
Я прикинула расклад:
— Осторожно, наверное.
— Именно! — схватился за идею парень. — Осторожно и с подозрением.
— Как параноики? — уже с толикой сарказма уточнила я.
Алекс кивнул:
— А еще — не выпуская Кусая из поля зрения. Ева, за ним нужно следить. Его нужно контролировать. И я бы хотел, чтобы этим занялась именно ты.