– Почему? – не понял Елизаров.
– У него проблемы, папа. Большие проблемы.
Елизаров опустился на колено перед дочерью:
– Скажи мне, пожалуйста. Я должен знать. Я смогу помочь. Ему. Вам. Тебе! Я же работаю в администрации, ты забыла?
– Нет, папа. Тут ему не поможешь…
«Да что такого могло произойти? Пацана отчислили из обычной школы, перевели в коррекционную?»
Немудрено – учился оболтус из рук вон плохо. Сплошные двойки-тройки да прогулы – Сергей Андреевич уже узнавал про него. Отец же Максима периодически то «присаживался» в колонию, то выходил из нее. Мачехе было не до парня, поэтому отпрыска воспитала улица. Даже если это была улица советского города, рядом с которым функционировала одна из самых современных АЭС не то что страны, а Европы, все равно!
– Его перевели, да?! Так я попрошу за него… Его восстановят. Ну, потом, когда вернемся… – сказал Елизаров, а сам подумал: «Если вообще вернемся. Если повезет, то Катя этого хулигана и его бандитскую семейку никогда не увидит».
– Нет, пап. Ты ему не поможешь… – сказала Катюша и поспешила к выходу. – Все гораздо серьезнее. Он…
Дочь замолкла на полуслове – в дверях появился милиционер.
– Что, нашли? – удивился капитан.
Посвящать милицию в подробности инцидента у Елизарова не было никакого желания – те могли поставить жирный крест на карьере чиновника.
– Да, нашел – вот… Все хорошо… Она тут была… – затараторил Сергей Андреевич.
Катя же скривила мину, которая могла значить только одно: что, еще не разучился врать, папочка?! Тот-то же!
Она проскользнула возле милиционера и стала спускаться по лестнице. Елизаров поспешил за дочкой. Капитан пожал плечами и крикнул вдогонку:
– Хоть бы папе-то сообщила, что ты здесь, а то весь город на уши подняли…
Но Елизаров знал – весь город на уши поднят вовсе не из-за этого. Но события закручивались так стремительно, что скоро стало ясно – дальше будет только хуже.
Чернобыльская зона отчуждения,
болота, наши дни
Рокот винтов грозил перекричать даже бурю. Снег взлетел в воздух и закружился, заплясал вокруг избушки. Один из военных сталкеров махнул рукой, показывая пилоту вертолета, где можно посадить машину. Сам вертолет – черный, с вытянутой хищной мордой – напоминал акулу, спарившуюся с ксеноморфом.
Вертолет сел на опушке, дверца отъехала в сторону.
На снег опустилась толстая подошва военного ботинка.
Незнакомец в черном кожаном плаще даже не поежился, когда на него налетел очередной порыв ветра. Более того – мужчина скользнул в него, словно бомбардировщик в грозовую бурю. Военстал, заметив прибывшего начальника, вытянулся по струнке. Козырнул.
– Докладывай! – бросил подчиненному незнакомец.
– Объект скрылся!
Даже сквозь шум ветра было слышно, как заскрипели зубы человека в черном. Вместо лица – железная маска-череп. Военстал хоть и не видел мимики начальства, но смекнул, что все может закончиться для него, как ответственного за спецоперацию, очень-очень плохо.
– Но мы успели поставить на него метку, – военстал поспешил протянуть начальнику КПК, на котором мелькала «красная точка». – Похоже, он движется к «Звезде».
Череп, а именно так звали незнакомца, хмыкнул – в его случае это было похоже на спуск пара перед отправлением паровоза.
– Если так, то вы знаете, что делать, капитан! – сказал он.
– Так точно – будет сделано! – Военстал снова вытянулся по струнке, а потом вдруг вспомнил: – С объектом был еще один человек.
– Сталкер?
– Видимо, мы сняли их вместе. Вот! – Подчиненный продемонстрировал видео с камеры погибшего коллеги. В момент, где шарахнула растяжка, даже непроизвольно вздрогнул. На Черепа же сцена никакого впечатления не произвела.
– Отлично! – сказал начальник, развернувшись к вертолету.
– Так что с ним делать? Со вторым?
– Тоже убейте, – бросил Череп. Буднично, будто просил оштукатурить стену или вынести мусор. – И пришлите мне видео. Я хочу видеть, как Сокол умирает. Во всех деталях.
– Так точно! Будет сделано! – отчеканил военстал.
Но Череп не слушал – он и так знал, что подчиненный выполнит все в точности, как ему велено. Просто не мог не выполнить: трибунал в группировке он давно отменил, сейчас за большую часть провинностей одна мера наказания – расстрел, поэтому и дисциплина стала железной.
«Очень скоро все начнется, а этот сталкер с дурацкой кличкой Сокол не должен помешать, – подумал Череп. – Пришло время стереть уродца с лица земли. Вместе с его толстым дружком».
Глава 3«Звездец»
Чернобыльская зона отчуждения,
окрестности базы «Звезда», наши дни
– В с-смысле я с то-тобой не па-пойду?! С-сокол, ты ч-чо?! Я же это вс-се при-придумал! – недоумевал Пух.
Мы уже практически подошли к границам лагеря «Звезда», но брать с собой на вылазку толстяка я не собирался.
– В прямом! – буркнул я. – Останешься здесь, будешь сторожить Боливара.
– Ко-кого?
– Боливара. Его так зовут, – сказал я, похлопывая по холке мутанта. – Ты спрашивал насчет того медведя, которого мне пришлось убить. Он был из других. Тех, что необучаемы. Боливар не такой.
– Ты-ты что, их ра-различаешь?
– Конечно. Поживешь несколько лет прямо возле берлоги такого мишки – сам начнешь понимать, что к чему. Тот вообще был залетный – из другого леса. До этого несколько дней все зверье в округе пугал.
– А т-ты откуда знаешь? Это те-тебе этот – как т-там его? – сказал, д-да?
– Боливар.
– Да, Бо-боливар т-тебе напел про это?
– Зря смеешься, – ответил я, но объяснять подробности не стал – некогда. Привязал медведя, как коня, к дереву. – Не советую, кстати, к нему подходить. Чужих он в принципе не любит.
– Но я же то-только что на-на нем того… е-ехал.
– Так ты со мной ехал, а сейчас ты будешь без меня.
– По-понятно. – Толстяк покраснел. – Н-нуу, С-сокол, можно я с то-тобой? Ч-что я тут бу-буду делать-то?
– Охранять и готовить плацдарм для отступления, – ответил я.
Пух насупился.
– Ты-ты м-мне не до-доверяешь, д-да?
Положил руку напарнику на плечо.
– Ну, подумай сам. Ты себя в зеркало-то вообще видел?! Там надо будет быстро бегать…
– Я мо-могу….
Отрицательно покачал головой:
– Нет. Не можешь.
– Но м-мы ведь ко-команда…
– Мы никакая не команда. Я тебе уже об этом говорил. И сейчас тоже. Я выужу всю информацию из свидетеля, а потом помогу тебе спрятаться. Схорониться так, чтобы военсталы тебя не нашли. Может, даже придется провести тебя за Периметр – на Большой земле власти у них нет.
– П-периметр?! С-сокол, но я не-не х-хочу за Пе-периметр.
Сжал губы – и как объяснить, что в Зоне ему теперь оставаться нельзя?!
– Хорошо, я подумаю. Но только когда вернусь, хорошо? – сказал я, а заметив, что Пух демонстративно отвернулся, добавил: – Ну и фиг с тобой! Я, между прочим, не просил являться за мной. Ты сам приперся, еще и приволок за собой хвост.
Я отстегнул от седла колчан, проверяя оставшиеся стрелы – немного. Почти весь боезапас брошен в Берлоге, от которой теперь вряд ли что осталось.
– Н-но я… я ду-думал, что ты х-хочешь… х-хочешь сно-снова увидеть се-семью.
Я замер, подождал, пока комок в горле проскочит вниз, а потом, не оборачиваясь, шагнул в чащу.
– С-сокол! – крикнул Пух вдогонку.
– Что?
– Б-будь о-осторожен!
– Не пропаду, – сказал я и двинул в сторону лагеря.
И хотя Пух детально объяснил, где искать свидетеля, все равно миссия пошла не по плану.
Пух осмотрелся по сторонам. Заметил взгляд медведя-мутанта – тот, похоже, видел в нем только кусок мяса.
«Как и Сокол, тот тоже так и сказал: ты – жирдяй! Открытым текстом. Типа только помешаешь во время вылазки. Хорош друг, тоже мне! Хотя какой он друг?! Это я сам и выдумал. С чего-то взял, что Соколу интересно со мной общаться».
– Да-да и ч-черт с то-тобой! – обиженно буркнул толстяк.
Он уже хотел плюнуть на этого надменного упыря Сокола и свалить, как вдруг заметил шарахающиеся огни фонариков среди заснеженных деревьев.
«Неужели патруль?! Надо срочно прятаться. Но где?!»
Пух нырнул за дерево, но понял, что живот остался на виду, – пришлось его хорошенько втянуть.
Фонари все ближе. Еще секунда – и незнакомцы будут рядом.
«Лишь бы мишка не зарычал», – подумал сталкер, но мутант на удивление не издал ни звука.
Фонари проплыли мимо. Пух выдохнул – слава богу, теперь надо предупредить Сокола – его ждала ловушка!
Он уже развернулся, чтобы бежать к напарнику, но тут наткнулся на военстала, который вышел из-за дерева и сразу наставил автомат.
– Ч-черт! – грохнулся на снег толстяк и начал на карачках отползать от глядящей в лицо смерти.
Военный сталкер показал жертве КПК, на котором отмечена красная точка. Пух понял, как они с Соколом вляпались: преследователи умудрились посадить на них жучки. Военстал засмеялся:
– Вот вы и попались!
Точка дернулась, хотя сам Пух оставался на месте. Военный сталкер в недоумении уставился на КПК – и тут его смела огромная тень. Рык прокатился по лесу – это мишка с ходу начал рвать горло врагу.
«Жучок был на мутанте, а не на них! И как только Боливар смог отвязаться?!»
– Бо-божечки! – затараторил Пух, проворно уползая в лес. На крики уже бежали другие военсталы.
Загремели выстрелы.
«Сокол должен услышать стрельбу, должен обо всем догадаться», – подумал Пух.
Но напарник был слишком занят другой проблемой.
Чернобыльская зона отчуждения,
база «Звезда», наши дни
Я как раз пытался проползти мимо контрольно-пропускного пункта, когда раздались выстрелы. С той стороны, где оставил Пуха. А потом – рык медведя. Надеюсь, Боливар не подведет. Все же не зря его не привязал, а только сделал вид, перекинув веревку через ветку, чтобы толстяку было спокойнее. На самом деле это мишка присматривал за сталкером, а не наоборот.