«Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь… На свете есть одно только положительно прекрасное лицо – Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица уж, конечно, есть бесконечное чудо. Все Евангелие Иоанна в этом смысле: он все чудо находит в одном воплощении, в одном появлении прекрасного». Так пишет Достоевский своей племяннице в 1868 году.
Спасо-Преображенский собор. Санкт-Петербург. 1860-е гг.
В это время он работает над романом «Идиот», действие которого разворачивается в Петербурге и Павловске. «Павловск в романе совмещает признаки из разных пространственных рядов: являясь неразрывной частью петербургского пространства, он в то же время в качестве удаленной от столицы пространственной периферии со всеми его тенистыми парками и дачными участками играет роль провинции. Как место отличное от гнетущего Петербурга, Павловск воспринимается героями как возможное убежище от происшедших катастроф и скандалов, может быть, поэтому в надежде обрести душевное равновесие сюда будто бы бегут все герои романа» (Н. Сабаева).
Павловск. Фотография XIX в.
Русским писателям и поэтам редко удавались положительные герои. Гоголь достиг высочайшего мастерства в изображении героев отрицательных, в сатирическом описании людей, олицетворявших разнообразные пороки. Этому посвящен первый том его «поэмы» «Мертвые души». Но когда он попытался написать второй том, в котором хотел представить положительных персонажей, это ему не удалось. «…Бог, Который лучше нас знает время всему, не полагал на это Своей воли, отъявши на долгое время от меня способность творить, – говорил он с горечью. – Я мучил себя, насиловал писать… и все выходило принужденно и дурно». Дело кончилось тем, что после двенадцати лет работы он сжег рукопись второго тома.
Своеобразие героев Достоевского
Герои Достоевского редко бывают безусловно положительными. У большинства его героев порок сочетается с добродетелью, зло сожительствует с добром, иной раз переплетаясь самым неожиданным, причудливым и противоестественным образом. Очень характерен для Достоевского резкий контраст между внешней оболочкой и внутренним содержанием: Соня Мармеладова является уличной женщиной, но при этом сияет внутренней красотой; Настасья Филипповна внешне красива, внутренне порочна; у Ставрогина яркая, привлекательная внешность и чудовищное, безобразное нутро.
Достоевского часто называли психологом, а он называл себя «реалистом». Но персонажи, подобные тем, которых он описывает, в реальной жизни встречаются крайне редко. «Сомнительно, можно ли всерьез говорить о “реализме”… писателя, создавшего целую галерею неврастеников и душевнобольных», – язвил Набоков, очень не любивший Достоевского. И действительно, мир Достоевского – это, по большей части, мир неврастеников, истериков, эпилептиков, людей экзальтированных, одержимых какой-то идеей и ради этого готовых на преступления, людей надорванных, надломленных, раздвоенных, раздираемых страстями и противоречиями.
Реализм Достоевского заключается не в том, что он достоверно воспроизводит действительность, а в том, что он докапывается до самых глубоких тайников человеческой личности, показывая, как в одном человеке могут уживаться противоположные начала.
«У Достоевского была почти религиозная концепция творчества, – пишет В. Н. Захаров. – Как священник на исповеди, писатель был исповедником своих героев. Их грехи становились его грехами, увеличивая тяжесть его креста. Свою вину герои и их автор разрешают самим актом творчества: исповедью, покаянием и искуплением своих и чужих грехов». В романе «Идиот» есть сцена, где герои, собравшись в салоне, начинают «игру»: каждый из них должен рассказать остальным о самом низком, постыдном поступке своей жизни. И вот, один за другим, они вовлекаются в эту странную игру, требующую публичной исповеди от каждого.
Достоевский, как правило, оставляет за кадром «профессиональную» жизнь своих героев: в основном они проводят время не за работой, а в долгих самооткровениях, в многословных выяснениях взглядов друг друга на мир и бытие. Действие разворачивается за завтраками, обедами и ужинами, в гостиных и столовых, где герои непрестанно о чем-то спорят. «С обычной точки зрения, – пишет Николай Бердяев, – герои Достоевского могут производить впечатление бездельников.
Н. Бердяев
Но отношения между людьми и есть самое серьезное, единственное серьезное “дело”. Никакого другого “дела”, никакого жизнестроительства в бесконечно разнообразном человеческом царстве Достоевского найти нельзя. Образуется какой-то центр, центральная человеческая личность, и все вращается вокруг этой оси».
Князь Мышкин
Центральной фигурой романа «Идиот» является князь Лев Николаевич Мышкин, потомок древнего дворянского рода, страдающий тяжелым недугом – эпилепсией.
Но герой Достоевского был не просто эпилептиком. И в названии романа, и в его тексте за ним закреплено наименование «идиот». Сначала сам князь употребляет его в разговоре с генералом Епанчиным, а потом его употребляют все окружающие князя. В какой-то момент князя начинает обижать, что его называют идиотом. В одном из своих длинных монологов он говорит: «Меня тоже за идиота считают все почему-то, я действительно был так болен когда-то, что тогда и похож был на идиота; но какой же я идиот теперь, когда я сам понимаю, что меня считают за идиота?» В другом случае князь болезненно реагирует на реплику Иволгина-младшего: «Я должен вам заметить, Гаврила Ардалионович… что я прежде действительно был так нездоров, что и в самом деле был почти идиот; но теперь я давно уже выздоровел, и потому мне несколько неприятно, когда меня называют идиотом в глаза».
И. Глазунов. Князь Мышкин
В общей сложности слово «идиот» вместе с производными от него встречается в тексте романа около 60 раз. Но чем чаще звучит это слово, тем более противоестественным оно кажется читателю по отношению к герою, поступки и слова которого демонстрируют исключительное, неземное благородство. Он всем старается помочь, никого не осуждает, всюду являет своим примером высокий нравственный идеал. В духовно-нравственном отношении он неизмеримо выше всех остальных персонажей романа, и каждый по-своему чувствует эту высоту. При этом для всех он остается идиотом, юродивым, человеком «не от мира сего». «Совсем ты, князь, выходишь юродивый, – говорит ему Рогожин. – И таких, как ты, Бог любит!»
Авторский набросок портрета «идиота» – главного героя неосуществленной первой редакции романа «Идиот». 1867 г.
Создавая образ князя Мышкина, Достоевский вдохновлялся образами некоторых положительных литературных героев, из которых на первое место ставил Дон Кихота: «Из прекрасных лиц в литературе христианской стоит всего законченнее Дон Кихот. Но он прекрасен единственно потому, что смешон», – пишет Достоевский своей племяннице. В образе князя Мышкина причудливо сочетаются черты Христа из Евангелия, Иисуса из книги Ренана, Дон Кихота из романа Сервантеса и, конечно, характерные особенности самого Достоевского, включая его эпилепсию.
Авторский рисунок главного героя в набросках романа «Идиот». 1867 г.
Ф. П. Гааз. Рисунок с натуры К. Кунилакиса
Среди прототипов князя Мышкина исследователи видят и реальных лиц, в частности Федора Петровича Гааза, которого называли «святым доктором» за его исключительное милосердие, благотворительность, нестяжание, попечение о бедных и арестантах. В романе «Идиот» о нем говорится: «В Москве жил один старик, один “генерал”, то есть действительный статский советник, с немецким именем; он всю свою жизнь таскался по острогам и по преступникам… Он делал свое дело в высшей степени серьезно и набожно; он являлся, проходил по рядам ссыльных, которые окружали его, останавливался пред каждым, каждого расспрашивал о его нуждах, наставлений не читал почти никогда никому, звал их всех “голубчиками”. Он давал деньги, присылал необходимые вещи – портянки, подвертки, холста, приносил иногда душеспасительные книжки и оделял ими каждого грамотного… Все преступники у него были на равной ноге, различия не было. Он говорил с ними как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца. Если замечал какую-нибудь ссыльную женщину с ребенком на руках, он подходил, ласкал ребенка, пощелкивал ему пальцами, чтобы тот засмеялся. Так поступал он множество лет, до самой смерти; дошло до того, что его знали по всей России и по всей Сибири…»
В. Ф. Одоевский
Среди других возможных прототипов Мышкина называют литературного критика князя Одоевского, писателя и поэта Огарева, с которым Достоевский сошелся в Женеве, племянника писателя Карепина, которого в семье прозвали «идиотом» за особенности его характера. Таково свойство творчества Достоевского: будучи чрезвычайно наблюдательным и впечатлительным, он тщательно изучает окружающих людей, наделяя своих персонажей их чертами.
Н. П. Огарев
Однако в каждом положительном герое он пытается узреть, прежде всего, «сияющий образ Христа». Именно евангельский образ Христа является тем безусловным нравственным ориентиром, который стоит перед глазами писателя и к которому он пытается приблизиться через личность князя Мышкина. В черновых набросках к роману он называл своего героя «князем Христом». Трижды в набросках к роману упоминается книга французского писателя Ренана «Жизнь Иисуса», в которой сделана попытка «гуманизировать» образ Христа, приблизить его к восприятию современников, зараженных рационализмом и нигилизмом.
Параллели между Христом и князем Мышкиным многочисленны. Прежде всего образ князя-идиота напоминает о том, что «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор. 1:27). Образ жизни, мышления и действий князя резко отличается от всех окружающих. Он – не от мира сего и живет не по законам мира сего, а по евангельскому закону любви и всепрощения. Он нестяжателен, деньги и материальные блага для него ничего не значат. Он не замечает дурных качеств людей, в каждом старается увидеть только хорошее. Он преисполнен любви к людям. Он готов простить каждого еще до того, как тот попросит о прощении.