рь нависшему серой громадой над водами озера чуду. С близкого расстояния было хорошо видно, что огромный костер, только что пылавший в лучах закатного солнца, был действительно храмом или каким другим строением, умело собранным из местных сосен, и представляющим собой круглое здание с множеством башен и башенок, создающих видимость языков пламени. Башни и крыши здания были крыты деревянной же черепицей, похожей на чешую диковинного животного или шкуру дракона. Да и сами своды крыш, ступенями взбегавшие по стенам храма, были причудливо изогнуты как бы колеблемые ветром, дувшим с севера.
Лодьи вошли в бухту и застыли не вдалеке от берега.
– Утром. Утром пойдем с хозяевами знакомиться, – помня о стычке с волхвами Перуна на Валааме, поостерегся старший, – Страже смотреть в оба!
Утром первыми пришли сами хозяева. Страж тихо тронул Андрея за плечо, показав на струг, качающийся у борта. В струге сидели три воина в таких же, как и на Валааме, черных плащах поверх белых рубах.
– Прилетели сороки, – не зло усмехнулся он, перегнулся через борт, – Здравы будете хозяева!
– И тебе того же, коли не шутишь, – откликнулся со струга старший, сделал паузу, – Куда путь держите?
– К вам в гости, гостинец передать и совет испросить,… коли не прогоните, – в тон ему ответили с лодьи.
– Смотря от кого гостинец и что за совет?
– Гостинец невеличка от Бравлина волхва, а совет не у тебя испрашивать, ты не дашь.
– Так ты Андрей помор, посыльный Девы Моря? – скорее уверился, чем спросил воин в струге, – Любомудры ждут.
Тогда гость спрыгнул в струг, жестом остановив товарищей, спешащих за мной.
– Ждите здесь, – сказал спокойно.
– Ты смел, – показывая на лавку в середине струга, похвалил воин.
– А ты прозорлив, или опять сороки на хвосте принесли?
– Сороки, сороки, – засмеялись в струге и налегли на весла.
Все поднялись к горящему зничу, у хорошо знакомого уже черного Алатырь-камня. Даже в серой мгле этой северной ночи различались черно-белые сороки, сидящие на огромном дереве у капища Перуну. Навстречу поднялся старый волхв.
Андрей протянул ему оберег из черного камня с двумя золотыми стрелами Перуна, блеснувшими в отсвете костра.
– Что ты ищешь богатырь? – спросил старик.
– А что сороки об этом не проболтались? – улыбнулся гость.
– Сороки болтают обо всем, – ответил улыбкой Перунов волхв и последний ледок в его глазах растаял, – Ищешь путь в Навь? Зачем? Да я знаю зачем. Волхвы Велеса признали тебя своим и дали тебе посох Святобора. Воины Зверя признают твое право командовать ими.
– Не все, – опять улыбнулся.
– Пока не все, – поправил его волхв, – Пока не все тебя знают, поэтому пока не все. И ты хочешь знать путь в Навь. А твоя госпожа тоже хочет знать этот путь? – он назвал Марию Магдалину так, как ее звали только самые близкие. «Наша госпожа».
– Нет! Этот путь хотят знать те, кто его потерял.
– Соколиный народ?! – то ли уточнил, то ли подтвердил волхв, – А ты?
– Я Ререг-Сокол, я теперь часть этого народа, и я хочу знать этот путь, что бы вернуть народу своему былую славу, – я сделал ударение на слове «своему».
– Мне нравится твой ответ и твоя честность. Но нельзя служить двум господам. Твоей госпоже и твоему народу.
– Я не раб, – вскинул голову гость, – Я не раб и у меня нет господ. Мария мне сестра, а народ мой – мои братья и сестры. В семье нет любимых и нелюбимых детей. Братьев и сестер не выбирают, их принимают такими, как они есть! И служат не каждому из них, а всей семье!
– Так ты еще и умен!!! – старик звонко рассмеялся, – Я слышал про Великого воина, который Великий чародей. Я слышал про Великого кудесника, который и Великий богатырь. Но теперь я вижу этого воина-чародея. Говорят, твои люди зовут тебя – Мастер?
– Так зовут всех, кто знает свое дело!
– Тогда ты Великий Мастер! Можно я буду звать тебя так? – и он опять рассмеялся, – А как же ты уложил моего ученика Бравлина? Моего лучшего ученика…
– Да так как-то…, – неожиданно засмущался Великий Мастер.
– Придется мне брать у тебя уроки. Хотя нет, я стар. Придется отдать тебе в ученики моих волхвов. Возьмешь? Они все-таки воины Перуна!
– Возьму. Надо почитать за честь иметь в своей дружине воинов Перуна.
– А правда ли ватажник, что свою дружину вы зовете Русь и в ней воины и чародеи, ремесленники и поморы, как одна семья?
– Да, любомудр, я говорил тебе у нас все братья и сестры. А вот Русью нас зовут другие. Мы же зовем себя братством.
– Братством, – старик опять по-молодому захохотал, – Как же братством? Когда я слыхал, что на ваших стругах закованные в брони сестры. Али не так?
– А ведь ты прав, – губы ватажника тоже тронула улыбка, – У нас в дружине есть и девы воины. Они поклоняются богине Лесов и имеют покровителем, так же как и воины многих мест – медведя. Их даже зовут враврониями – медвежьими девами. В бою они скидывают шкуру медведя, накинутую поверх своих броней и дерутся почти обнаженными, не боясь боли и не испытывая страха.
– Ты встретишь таких в Гиперборее, это Девы-змеи их зовут Нагайнами. Они опасней всех воинов Дракона. Ну да ладно, – он посерьезнел, – Ты ведь пришел не байки слушать. Ты хочешь, что бы я указал тебе путь в Навь. Извини Андрей, я этого не могу.
– Что? – Я удивленно вскинул голову.
– Я не могу, …но мы здесь стоим на границе Скифии и Гипербореи. Когда ты подплывали сюда, ты видел храм Дракона?
– Да!
– Завтра мы пойдем туда к волхвам Дракона. Они, если захотят, укажут тебе путь.
Дед перестал читать, пожевал губами, Гости сидели молча. Ждали, что он скажет. Он опять пожевал губами. Встал и куда-то ушел. На столе остывала чашка с жидким чаем. Вскоре он вернулся, неся в руках книгу в старом кожаном переплете.
– Так, так, – дед протянул руку взял чашку, отхлебнул чай, – похоже, продолжение здесь, – неожиданно сказал он, открыл книгу, безошибочно выбрал страницу и продолжил читать:
Еще солнце не успело заиграть своими сполохами на стенах нашего огромного деревянного костра, как старый Перунов волхв и незнакомец подошли к частоколу, огораживающему капище Дракона.
Навстречу им из-за остро оточенных кольев, высотой с человеческий рост, вышли мы суровые волхвы храма. Глядя на нас, кряжистых и спокойных, можно было подумать будто из леса вышли медведи оборотни. Светлые волосы были перехвачены широкими лентами с нанесенными на них рунами. На нас не было плащей только кожаные рубахи, подпоясанные ремнем из кожи змеи, такие же кожаные штаны, высокие сапоги и на руках голицы – боевые кожаные рукавицы. Если гиперборейцы были похожи на добрых увальней медведей, опасных только в ярости и боевом порыве, то мы – волхвы больше похожи на змей. Даже скорее на сыновей Змея, принявших людской облик. Опытным глазом воина, не различить, даже не угадать, всегда одетые под рубахи костяные латы. В руках у нас тогда ничего не было, только самый молодой опирался на тяжелую палицу.
– Каким ветром к нам занесло соседа, да еще и с гостем? – приветливо спросил старший из нас.
– Северным, мальчики, северным, – ехидно ответил старик, – Сиверко он ведь не только вас приносит.
– Пошто к нам? Нужда … али как?
– Не то чтобы нужда, а вот у него вопрос до вас, – волхв кивнул на незнакомца.
– Был бы вопрос, а ответ найдется, входите на двор, присядьте на пенек, в ногах правды нет, – мы расступились, давая проход на гульбище, широкую поляну вкруг удивительного деревянного костра.
– Чудной храм у вас, – издалека начал незнакомец.
– А чем он тебе чуден? – Змеиный служка наклонил голову к плечу, ожидая ответа.
– Больно на костер похож, – прямо ответил гость.
– Так он и есть костер, нашим заговором застывший, – в глазах нашего служки быстро промелькнула искорка смеха.
– Так вы тогда все заговорить можете, чего вы воду в камень не превратите? – искорка перепрыгнула в глаза гостя.
– А ты в наши края приезжай ближе к зиме там у нас вся вода камень, окромя большего моря-океана…
– Хватит вам друга-друга подначивать, – не зло оборвал нас Перунов волхв, – Объяснили бы гостю. Мол, оттого наша Храмина така – и оттого, а они, ишь, «заговором застыли»…
Мы Змеевы волхвы и Перуновы здесь были на равных. А старый волхв, по богатству лет, пользовался уважением и у тех и у других.
– Ты прав, – кивнул старику наш старший, – И ты прав, – повернулся он к незнакомцу. Храмина наша сделана как большой костер на капище. Когда солнце прячется в волны Онего-озера или встает из них, храмина наша пылает огнем небесным, показывая, что костер наш горит от самого солнечного света.
– А почему крыт он чешуей такой? – смелее задал вопрос гость.
– Потому как не простой тот костер, а самим Драконом подземным, самим Нагом из Нави, Змеем – духом огня, повелителем Нижнего мира, тот костер вздут и зажжен. Вот об этом и говорит чешуя на его стенах и скатах, да драконьи морды, смотрящие из-под той чешуи. Наш Хозяин опасен, красив и загадочен. Он стоит на страже входа в Навь из вашего мира – мира Яви. Стоит много лет. Там в Нави живут герои и нежить, те, кто не люди. Мы бережем дороги туда, потому как Хозяин наш доверил нам это тяжелое, но великое дело.
– Вот за этим и пришел я к вам, – тряхнул волосами гость, – укажите путь в Навь.
– Давно уже никто из людей не ходит в Навь, только как в одну сторону. Зачем ты укорачиваешь себе время пребывания среди людей. Мы слышали, что ты Великий воин. Мы знаем, что твое место в Нави среди героев. Но когда придет твое время, за тобой придут, чтобы провести тебя в эти врата.
– Вы не поняли меня Змеевы волхвы. Я хочу пройти к воротам Нави и вернуться, – гость увидел, как удивленно переглянулись кожаные люди, – Я хочу найти ту дорогу, какой ходило племя Сокола, я дал обещание волхвам Велеса, что найду утерянный рарожанами путь.
– У тебя хватит сил? – спросил наш старший.
– У тебя хватит знаний, – эхом поддержал его второй.