Сил правил к берегу, одним ему известным чутьем выбирая дорогу между совершенно одинаковых белых бурунов. Вот с правого боку показались спины морских Драконов – Белух. Они шли рядом с лебединой лодьей, провожая белого лебедя из своего царства и желая счастливой дороги. Затем отвернули и ушли к своим далеким и вечно холодным льдам.
Лебедь летел домой над пеной Белого моря. Лукомысл отложил гусли и сидел молча. Он уже не пел свою песню. Он уже понял, что они совершили невозможное, и нет слов для такой песни. А еще внутри себя волхв слышал шепот предков, низкий голос старых любомудров, говорящий, что весь этот путь они должны сохранить в тайне, потому что не всем нужно знать дорогу в Навь. И совершенно верно в древние и седые времена, была утеряна эта тайна соколиным народом – рарожанами. Раз не могли они поставить надежные заслоны на этом пути для тех, у кого нет ничего святого на этом свете, не зачем и им этот путь ведать. Впрочем, и на том свете есть такие, для которых тоже нет ничего святого, подвел итог своих размышлений Лукомысл.
Елисей и Тур молча смотрели в сторону пропавшего за горизонтом острова. Тур понял, что кончилось его служение Змею, и теперь один у него Господин, даже не Господин, а старший брат – Андрей. Теперь всю свою жизнь быть ему рядом с ним. Елисей же думал о том, что вот он – воин, берсерк, неутомимый и несокрушимый, поверил и пошел за простым с виду человеком. Не то, чтобы гигантом или непобедимым бойцом. Не красавцем и не сладкоголосым бардом. А вот надо ж, в Нижний мир спустился и вернулся только тот один, а он Елисей, один из лучших воинов медвежьих родов, не сдюжил. Но это только укрепляло его в мысли, что он правильно сделал, бросив род и племя, когда вошел в дружину этого человека и имя этому человеку – Андрей. И судьбы их отныне вовек неразлучны.
Косма вообще ничего не думал, глядя на ватажника. Он любил его, как любят бога, и был счастлив, что вот теперь рядом с ним прекрасная богиня, которая пошла за его воеводой аж с того света. А то мучался его старший товарищ, охраняя эту рыжеволосую Деву Моря, и оберегая ее от всех напастей, как видел он своим простым взором воина, совершенно безо всякой взаимности и любви. А почтение и почитание этого мало для мужика и воина. Песок плохая замена овсу, если конь голоден. По-своему, по-простому думал Косма. А теперь вон, какая кобылка в их стаде. Не долго им ждать новых жеребят. И это хорошо.
Путята с обожанием смотрел на Ардуину. Он помнил, как легко взошла она на Драконью гору, когда он чуть не потерял сознание от тяжести, взвалившейся на его плечи. Вот это воин! Но только сейчас он рассмотрел в ней удивительной красоты женщину. Нет, она была не похожа на стоящую у мачты жрицу. Но та ведь и не женщина. Это Нагайна. Страшная Змеева Дева. Зачем она пошла с ними? Не принесет ли она им беду? Он опять перевел взгляд на амазонку и помягчел. Такая она ладная вся, такая мягкая, не смотря на все ее воинское умение, и такая умелая в любви. Нет. Эта девушка не для него.
Ардуина стояла прямо на носу лодьи, обхватив рукой шею лебедя режущего волны. Она подставила ветру и брызгам лицо. Ей было радостно оттого, что все кончилось хорошо, что все они вместе и плывут назад домой. Она была счастлива, что рядом друзья и у нее появилась подруга. Красивая и неустрашимая, готовая всегда помочь ей словом и делом. Может быть, дать совет, почему щемит ее сердце, когда она смотрит на этого воина Перуна. Ведь она дева воин и давала обет своей богине, никогда не знать мужчины. Но вот ведь и подруга ее Змеева Дева, а ведь стоит рука об руку с их ватажником Андреем. А девы Нагайны дают еще более страшный обет, чем они амазонки. Но все хорошо, так что петь хочется, и их несет домой лебединый корабль, и все они живы, и вечные льды растопили ее сердце, и она готовы за всех своих друзей отдать жизнь, как отдала она себя этому воину в жарко натопленной бане. Или все это искушения и наваждения странного Острова Блаженства или просто ее мечты. Но если это повторится, она готова на это снова. Снова отдать свою жизнь за Андрея, честь этому воину, дружбу этим людям… и все, все, все…
Навстречу им громадой зеленых сосен выступала Большая земля, где их ждала вся ватага. На берегу курились жертвенные костры и жарили дичь. Ватага жарила дичь и молилась своим богам все эти дни, ожидая их возвращения. Дождались.
Рихард спокойно пересек границу. Мало ли теперь бизнесменов из всяких городов и весей обширной российской земли мотается по заграницам. Документы его не вызвали у пограничной стражи, в лице миловидной девушки никаких вопросов. Таможенники полазали под днищем авто, покрутили в руках бумаги, однозначно поняли, что сей бездельник, ездил в Финляндию рыбку половить, а не дела делать и отпустили с миром.
Махнув им рукой на прощание, новоявленный немцо-еврей направил свой упакованный джип в сторону Карелии. Машина бежала ходко, внешний вид ее и ее хозяина, четко говорил всем, что лохотрон или наезд тут не принесут ничего интересного, кроме возможных осложнений в лучшем случае, или свинцовых пчел в худшем. Не важно, что бдительные стражи границы ничего не нашли. У таких ловкачей стволы появлялись как у фокусников из пустого рукава. Поэтому санитары западных дорог или, проще говоря, приграничные бандюги, в сторону одинокой машины даже не взглянули. Опыт. Опыт, он ведь сын ошибок трудных.
К концу дня Рихард выкатился на северное побережье Ладоги и, найдя маленькую сельскую гостинчику, заночевал здесь. С рассветом нового дня матерый разведчик уже точно знал свой маршрут. Ему надо было на восточный берег Ладоги, на бывшую старую границу СССР-Финляндия. Границу 1939 года. Где-то там. Он почти точно знал где, и был тот маленький островок, на котором на безымянной батарее, дали ночлег трем оставшимся от рейда в глубь советского севера диверсантам, все-таки нашедшим загадочное «Евангелие от Андрея», судя по посланной ими шифрограмме.
Раз следы отыскались, то отыскаться они могли только там. Где пропали, там и нашлись! Закон сохранения улик. Он был бодр и свеж. Хорошо выспался в этой тихой гостинице, наверно впервые за долгие годы. Завтрак был не в пример американскому или континентальному, по-русски щедр и сытен. Кофе, конечно, подкачал, но все остальное было на высоте. Рихард был сыт и готов к подвигам. Уже к середине дня он объехал все эти места и посетил все достопримечательности, в виде всего одного пограничного камня, лежащего на побережье озера и давно заброшенного всеми, в том числе и краеведами этого дикого края. Однако, как говорят тут русские: «Язык до Киева доведет». И вот он на пустынном острове Мантсинсаари, где после войны размещался бывший колхоз «Прибой» и где, как ему рассказали в привокзальной пивной, месяц назад два туриста нанимали катер на Валаам. Все бы ничего. Но это были ЕДИНСТВЕННЫЕ туристы за этот год, что пошли на Валаам с этой стороны. А Евангелие всплыло в Питере. И привести его туда могли только приезжие. Местные жители бы в библиотеку с ним не пошли, а пошли бы в комиссионный магазин антиквариата. Значит, это были туристы. Те самые единственные туристы, что брали здесь катер. Рихард как ищейка понял, что он взял след!
Дальнейшее его поиски и наличие разного рода бонусов в вид водки, колбасы, консервов и другого призового фонда, помогли ему растормошить двух старичков на маяке. Они бодро сообщили ему, что двое ребят из города. У них все были из какого-то мифического города, без имени и местоположения. Просто из города. Так вот двое ребят купили у них вполне пригодный катер еще времен войны с белофиннами или нет с фашистскими захватчиками. На этом катере ребятки отправились на Валаам. Дальнейшее стимулирование должного эффекта не оказало, потому, как старички мирно заснули.
Рихард понял, что след свежий. Он закрутился по острову, как собака пытающаяся понять, где дичь? И вдруг его осенило. Преступник всегда возвращается назад к месту преступления. Таков парадокс жизни. Надо искать их где-то здесь. Где? И вдруг его осенило. Там,… куда ходил Андрей! На Соловецких островах! Почему он так решил, он ответить не мог. Ответить не мог, но понял что это озарение и истина. На Соловки. Его путь должен лежать на Соловки. Именно так!
Геннадий Борисович имея удивительное свойство или просто профессиональные навыки высшего уровня, никогда и ничего не забывал. Он снял трубочку и позвонил Пилигриму. Автоответчик ответил, что хозяин отсутствует и будет по месту через неделю. «Просьба перезвонить, просьба перезвонить, просьба перезвонить», – ехидно повторял механический голос. Он задумался. Перезвонил в административный отдел.
– Когда я смогу быть на Соловках?
– Экстренно через три часа, – ответил дежурный.
– А без пыли и шума?
– Без шума, – пауза, – Или через сутки, или через двое.
– В чем разница?
– В средствах передвижения. Если самолетом до аэропорта Соловки, то рейсовый завтра утром, Конечно, если летная погода. Если поездом. То через час скорый на Мурманск. До Кеми и там на пароходе. Итого двое суток, – рапорт был четок.
– Второй вариант. Два билета в мягком. Машину к подъезду. Двоих в помощь. Спасибо, – положил трубку, – Соедините с братом Христофором, – дождался щелчка, – Достопочтимый брат. Через час жду вас на Ленинградском у поезда Москва-Мурманск. До встречи.
На вокзале они раскланялись. Молодой человек в неприметном костюме проводил их до международного вагона. Дал проводнику два билета и провел в купе. Два таких же неприметных молодых человека сели в простой купейный вагон с одной стороны и два в другой. Поезд тронулся.
– К чему такая спешка, генерал? – спокойно спросил иезуит.
– Сдается мне, что мы опаздываем мой друг, катастрофически опаздываем, – генерал откинулся на спинку сидения, – как впрочем, и все до нас.
– Что ж может нам помочь? И почему ФСБ не подняло в воздух СУ-27 и МИГ-31, чтобы доставить вас генерал на место до момента опоздания? Почему вы не отдали приказ поднять из глубины моря ядерные подлодки?