– Постой Перей, – остановил его Андрей, – Так не правильно. В них злости нет, задору. Чего им с побратимами на нашу утеху рубится. Себя показать – брата опозорить. Давай так. Они с одной стороны, а мы, – он секунду подумал, – трое с другой.
– Трое? – обижено надул губы Перей.
– Трое, трое, – заулыбался Андрей, – Не в обиду им, а только в учебу.
– Давай, – раззадорился старый князь, – и пошел к своим.
Андрей вышел на круг, поманил с собой Путяту и Елисея. Все трое обнажились по пояс, взялись за руки и пошли по кругу. Путята затянул Перунову славицу:
Перун сила ратная,
Прими в дружину свою дивную
Гром да молнию в руки вручи
Убей недруга да неверного
Награди силой ратною —
Смелого да чистого.
Пока трое водили хоровод, исполняя танец поклонения солнцу и громовержцу Перуну, Лукомысл вошел в середину круга выхватил из мешка черного петуха, непонятно откуда взявшегося, резким движением отрубил ему голову кривым кинжалом и собрал в странную покрытую затейливым узором чашу, кровь этого петуха. Затем он обошел троих воинов и нарисовал у них на лице знаки Перуна – две красных огненных стрелы, произнося:
Перун – бог наш
Прими всю силу, кровь и победы
Благослови на испытания.
После чего волхв отошел к молодым служкам и что-то зашептал им в ухо. Парни взяли лопаты и выкопали три ямы, глубиной до полуметра. Трое воев спрыгнули в них, так что по пах оказались в земле. Парни засыпали их. Андрей повернулся к Перею.
– Пусть нападают.
Воины в черном разделились на три группы и бросились на врытых в землю. Засверкали мечи, зазвенела сталь. Через пять минут трое вытирали мечи о траву, а нападавшие удивленно разглядывали пустые руки.
Андрей, Путята и Елисей вылезли из земли. Встали каждый в отдельности от другого. Андрей с кривой саблей. Елисей с секирой и Путята с палицей. Жестом показали, чтобы их окружили, а затем по отмашке нападали. В новом испытании успех опять был на стороне оборонявшихся. Не успели наступавшие понять, что произошло, как каждый получил легкий удар.
Пока Андрей со товарищи показывали владение оружием Лукомысл раздул большой костер и подбросил в него сухих дров. Достал три дудки. Когда из круга вышел последний нападавший, так и не доставший оборонявшихся своим мечом, он протянул дудки побратимам, сгреб пламя, оставив пышущие нестерпимым жаром угли. Андрей и два его напарника спокойно взошли на угли и, заиграв плясовую, пошли по ним, пританцовывая. Один из воинов Перея, молодой и горячий, было сунулся с ними, но отскочил опаленный обжигающим духом. Втроем они обогнули костер два раза и лихо ухнув выскочили на поляну и пошли вприсядку подыгрывая себе на дудке.
– Во, дают! – ахнул кто-то в полной тишине.
– Учи воев Перей. Учи, не гнушаясь никакого бога и никакого знания, – Андрей протянул ему воинский пояс, изукрашенный золотыми накладками, – Это лучшему. Наш урок не в том, что мы вои лучше, а в том, что колдовал и заговор нам говорил – Перунов волхв, от чужих сил нас уберег – Велесов волхв, а от жара кострового – Змеевы волхвы, – он засмеялся – Да плюс умение наше. Вот такие мы. Русь!
– Это не им урок, – задумчиво сказал, теребя ус, Перей, – Это мне наука. Андрей в это время попросил огромный ковш меда, плеснул в него из дареной Урдой корчаги. Отпил глоток, передал Перею.
– За ваше братство воинское. За порядок. За Урденский порядок во всем!
– Ну что ж согласен, – отпил хозяин и передал ковш воинам, – За порядок, так за порядок.
– А скажи мне Перей, – опередил его Андрей, – вроде нет у тебя сорок Перуновых. Кто ж тебе новости на хвосте носит?
– Это ж, какие новости? – хитро опять потеребил седой ус богатырь.
– Это приветы передает…
– Так то ж ваш дружок и выкормыш, – он громыхнул, – А позвать сюда Авраамия!
Подошел уверенный в себе молодой человек с горящим взором.
– Садись Авраам, в ногах правды нет, – указал на лавку Перей, – Поведай вот гостю, то, что мне ведал.
– С превеликой радостью и смирением, – человек повернулся к Андрею, – Имя мое, коим родители нарекли, – Иверк. Родился я в Чухломе, что неподалеку от Галича, у Костромы града. Родители мои были не бедны, но наказали их боги другим. За что, не ведаю. До восемнадцати годков пролежал я в великом расслаблении, пока однажды не услышал беседу некоторых калик перехожих, случившихся в дому отца моего, о вере и о чудесах, что происходят в Новом Граде. Лежа начал размышлять в себе: «Вот у отца моего много богов, а ни один мне не поможет, а у новгородцев – свой Бог, и многим подает исцеление. Если бы и мне даровал он здравие, я стал бы веровать в него и служить ему вечно и пошел бы в страну их». В таких мыслях начал призывать к себе на помощь бога вашего и, уверовав в чудеса, действительно получил исцеление. Тогда тайно удалился я из дому родителей и, направляя путь свой к западу, после многих дней нашел, наконец верующих и знающих, от которых и получил наставления и навык книжному учению. Спустя несколько времени, достиг я Нового города, возрадовался духом но, ища себе уединения, отправился рекою Волховом к озеру Нево в Валаамскую обитель, о которой уже слышал. Со слезами умолил здесь братию принять меня к себе и открылся, что темен еще. Приняли меня в братию и нарекли именем Авраамий. Там узнал я Германа и Сергия, учеников достойных своего Учителя, что зрю пред собой, – он смиренно опустил глаза.
– Не сотвори кумира себе, – веско сказал Андрей, – Спасибо за приветы. А сюда, каким ветром занесло, душу твою обрекшую веру. И веру во что?
– Избегая хвалы человеческой, удалился я из Валаамской обители и пришел к граду Ростову, где весь Чудский конец поклоняется богу Велесу. Здесь у озера Неро поставил я себе убогую хижину и начал учить детей грамоте.
– Так в чем трудность твоя?
– Хочу низвергнуть Велеса!
– Что?! – вырвалось у Лукомысла, сидевшего рядом за столом.
– Чем же тебе Велес не угодил? – шепотом спросила Айно.
– Да вот…, – Авраамий осекся, встретив ледяной взгляд змеиных глаз.
– Глуп он, – защитил монаха Андрея, – Глуп и слеп. Слушай меня, юнец. Вот тебе посох Велеса. Он протянул ему посох с головой медведя. Если подойдешь с добром и миром к капищу…
– Как же Велес узнает, что я с миром пришел?
– Сам увидишь. Как зацветет посох в руках твоих, то и в душе твоей мир. Иди с миром. И примет тебя Велес. У каждого своя вера. Негоже в чужой монастырь со своим уставом лезть. Понял ли меня?
– Понял Учитель.
– Если с миром…примет тебя Велес и поможет. Иди! Учи детей!
– А посох?
– У себя оставишь. Что бы всем напоминал, что только любовь этот мир единым и целым держит. Только любовь.
После пира и отдыха ватага пошла далее на юг.
Айно пришла в себя. Опять вдохнула в нее силы и веру богиня – ее защитница. Она встала, накинула длинную ветровку, прикрывающую кинжал и пошла в монастырь, искать своих друзей. Она уже знала, что ей делать. Вот только какое-то звериное чутье подсказывало ей, что охотники идут по следу и в этот раз совсем близко. Совсем, можно сказать, на длине вытянутой руки. И может первый раз за все годы этой гонки они взглянут друг другу в глаза. Она была готова к этому. Готовы ли к этому они.
Благодатный покров
Книга Премудрости Соломона. Глава 15. Стих 8 И суетный труженик из той же глины лепит суетного бога, тогда как сам недавно родился из земли и вскоре пойдет туда же, откуда он взят, и взыщется с него долг души его.
Антон, Павел и Маринка гуляли по монастырю, дожидаясь Айно. Сначала обошли его со всех сторон, потом прошли под своды Святых ворот на двор и сразу же наткнулись на кучу студентов, просеивающих землю в поисках остатков древностей. Поглазели на глубокий раскоп, и пошли вдоль стены, сложенной из огромных валунов.
Айно прошла мимо Святого озера и старых скотных дворов. Все вызывало здесь воспоминания. Дом, родной дом. Говорят в родном доме и стены помогают. Она всегда стремилась сюда, когда надо было завершать ее очередной рейд к людям. Здесь были врата назад. Здесь был Лабиринт. Совершенно интуитивно она вышла к старому лагерному бараку с надписью «Женский барак Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН)». Она вспомнила, как ее привезли сюда в тридцать седьмом под охраной четырех бравых ребят затянутых в черные кожанки. Она приехала сюда, зная, что главный вождь выстелил жертвенную дорогу от ворот Нави к своему дому, своей столице. Он уложил по этому пути тысячи загубленных душ и теперь готовил жертву Дракону здесь, на этом главном алтаре. Вслед ей летел приказ о массовых расстрелах. Ворота в Навь были найдены теми, кто искал их здесь полтора десятка лет и теперь надо было только открыть их пошире, как считал ненасытный хозяин этой земли. Тех кожаных людей, что пришли первыми, помогли ему взобраться на вершину власти и подчинить вокруг всех, ему стало мало. Он решил, что если он насытит Нижний мир смертями, то этот мир в ответ пошлет ему еще сотни своих слуг. Айно вернулась тогда домой с другой целью. Пусть откроют ворота пошире, решила она. Пусть. Но она призовет в них не кожаных людей, а полярных волков. Пора избавлять землю от Змеевых деток. Вот в этот барак ее и привезли, думала она, глядя на мемориальную табличку. Привезли и потеряли на следующий же день. Пропала она, ушла через врата, и покатилось колесо смерти по головам тех, кто сам до этого нес смерть. Побежали по земле дикие волки, неутомимые в своей жажде крови, пока не отзовет их назад жесткая и короткая команда хозяйки. Она стряхнула с себя воспоминания. Уверенно повернула к монастырю и зашагала на встречу с друзьями. Дождалась их у бюста грозного сечевика и повела показывать небольшой поселок, стараясь не опоздать на ужин. Завтра осмотрим все основательно, не спеша.
Геннадий Борисович и брат Христофор вышли из гостиницы с первыми лучами солнца и неторопливо пошли в сторону монастыря. На ходу они продолжили разговор о тех, кто пришел на смену людям в коже. О Волках как их назвал генерал.