Ватага пробежала пороги, пошла дальше, переволоклась в другую реку, текущую на север, волоками, показанными местными смолянами. Они же и корабли подсмолили. Сбежали вниз в море Варяжское, Скифское, родное уже, подняли паруса и прикатили известным путем в Наво море, в реку Волхв.
Завидев курган Олега Вещего, приказал Андрей сушить весла и спустить стружок.
Прыгнул в него вместе с Лукомыслом и Айно и погреб к месту, где жили волхвы, что посох Велесов ему перед дорогой в руку вложили. Подошли к капищу на самой вершине кургана. У капища стояли волхвы, все как один рыжие. Только не было среди них того древнего волхва, что провожал их в дальний путь. Андрей подошел, скинул на землю объемистый мешок, выкатил из него огромный черный валун.
– Вот принес, как обещал, – показал он рукой на валун.
– Нашел таки путь в Навь? – то ли спросил, то ли утвердил старший волхв.
– А где?…
– Ушел за тобой в Навь древний дед наш. Но ты вот вернулся, а он вряд ли, – пояснил волхв, – А ты, знать, принес нам камень Велесов, из самой Нави. Держишь слово вожак. Поклон тебе в ноги, – волхвы поклонились, – Как там, в логове Велеса? Видал Драконов и Дев Нагайн?
– Видал, – коротко ответил Андрей.
– Сам вижу не слепой, – волхв повернулся и поклонился Айно, – Смотри Андрей, змеи домашними не бывают. Они как волки, руки лизать хозяину не будут, не псы.
– Ты волхв за слова свои отвечаешь? – мягко спросила Айно.
– Отвечаю. Я Змею служу.
– Смотри волхв, как бы твой Змей не осиротел, – шутка была сказана ледяным тоном и выслушана в полной тишине.
Гости повернулись и спустились к стружку, который унес их от могильного кургана. Из темноты вышла одна из деток Смерти-Мараны, и вкрадчиво сказала волхву:
– Ну, вот и вернулась смерть на эти поля. Теперь тебе волхв тут не место. Теперь эта земля под защитой самой Нагайны, – и зашелестели тени служек Мараны, подальше уходя от кургана.
Корабли пошли вдоль берега и плавно вошли в тихую заводь у мощных стен крепости. Достал Андрей последний глазок, что завалился в кармане в дальний угол, хотел бросить его в глубину темного омута, но тонкая девичья рука придержала его порыв.
– Все, кончились Велесовы жертвы. Мы теперь тут сами миром правим, – Айно при этих словах, как показалось Андрею, стала выше ростом.
А на пристани уже колготился народ, бежал со всех сторон. Тут тебе и мастера со слобод, и девки красные и пацанье сопливое. Бегут торопяться. Как же такое пропустить. На торгу кричали, что сами боги на землю спустились их княгиню порадовать. А на другом конце кричали, что вернулся воевода их Андрей и привел с собой нежить подземную. А еще кричал кто-то, что на лодьях с Лебедями и Драконами на носу плывут поступившие на службу к ним драконовы войска. На высоком помосте у самой воды как дорогих гостей встречала их Сама Госпожа. Рядом с матерью сидел подросший Георгий. Корабли подошли, встали у пристани. Андрей сошел по мосткам. Мария поднялась и сама пошла навстречу. Обняла, расцеловала троекратно, тихо сказала:
– Пошли Андрей в палаты, в терем. Столь накопилось, высказаться надо, да некому. Разлетелись все, разбежались по земле великой. Один ты теперь подле нас с Егором. Пошли, – обернулась к пристани, с достоинством сказала, – Всех гостей и дружину Великую прошу к столу на княжеском дворе. Не сочтите просто за приглашение, а сочтите за почет и уважение.
Дружина заполонила всю площадь у пристани. Грозная дружина, боевая.
Перемешались с людом мастеровым с белыми да синими свитками да зипунами, медвежьи шкуры берсерков, кожаные рубахи змеевых деток, блестящие брони амазонок, черно-белые плащи перуновых воев, кольчуги и латы, плащи и куртки.
Кто-то обнимал уже пригожую девку, кто-то рассказывал открывшим рот отрокам о своих подвигах, кто-то менял заморскую вещицу на ладный клинок. И все двинулись на княжий двор к бочонкам с медами и взваром.
Вот с тех пор и села на земле Ладожской у озера Наво на реке Волхв дружина грозная и правильная. Все округ называли ее Русь, а они сами себя прозывали братией Навской, потому как сходили по дороге в Навь и обратно вернуться смогли. Еще звались они промеж себя Урденским братством, оттого что спаяла их в одну семью сама богиня Урда, Норна судьбы, что прошлое бдит и из него будущее видит. Великим Мастером того братства Урденского, воинства Навского выбрали они вожака своего Андрея. С правой руки у него всегда была спутница жизни его – Дева Нагайна. С левой – дружина ближняя. За спиной же всегда, как стена нерушимая те, кто в верности ему поклялись – братья Навские.
А ходили с ним за моря, за долы и описали все это два верных брата из тех самых братьев Навских по имени Фирс и Иосиф.
Коли соврали где, так не по умыслу, коли приукрасли, так то только ради красного словца.
На сим все. В чем и подписуемся.
Иосиф. Фирс.
Пилигрим кончил читать, отложил свиток, налил коньяк, выпил. Ответ на свой вопрос: «Кто написал Евангелие от Андрея?» он получил. Ай да Айно. Ай да подарок. Не забыла ведь ведьма белобрысая! Он выпил еще рюмку. Надо будет Геннадию позвонить, с Новым Годом поздравить.
На далеком острове Новая Зеландия, расположенном рядом с зеленым архипелагом Австралией, который, как известно, находится в южном полушарии, где и Нового Года-то нет. Вернее он есть, но какой-то летний, потому что приходится на середину лета, а никак не зимы. Так вот, на побережье Новой Зеландии, качаясь в шезлонге у собственного бассейна, принимал гостя уважаемый гражданин данной страны.
Прием был организован по поводу празднования Нового Года. Гражданин этот, владелец заводов, газет, пароходов, имел в Новой Зеландии: сеть автозаправочных колонок, две шикарных виллы, яхту, собственный самолет, гараж авто, последних моделей и многое, многое другое, даже собственную футбольную команду.
Гость приехал вовремя и вошел, неся в руках объемистый пакет с подарками. Огляделся и тихо спросил:
– А где вся прислуга?
– А у них сегодня выходной, в честь Нового Года… и вообще!
– Тогда с праздником Жорик, – хлопая бутылкой шампанского, заорал гость.
– С праздником Сева! Разливай! Да не это пойло шипучее, а водочки, водочки русской давай!
– А еще я селедочки принес и хлебца черного достал, не какой-нибудь фирмы «Коган и сыновья», а нашего Ленинградского черного, два каравая.
– Где взял?
– За бабки Жорик мне бы сюда и Медного всадника привезли. Пьем?
– Пьем!
Через час приятели расслабились под летним ярким солнцем и предались воспоминаниям. Неожиданно от ворот раздался гудок автомобиля. Жорик встал и пошел посмотреть, кто это портит им праздник? Вернулся он через пять минут, сияющий весь, как начищенный медный пятак, неся в руках огромную коробку.
– Ты представляешь, Сева это был Дед Мороз, тьфу ты черт, Санта Клаус. Здесь есть такая услуга…
– Каких только услуг здесь нет, – поддержал его Сева.
– Так вот ему меня заказали, но не как в Питере, – он расхохотался своей шутке во все горло, – заказали меня поздравить с Новым Годом и передать подарок. Вот он.
– Кто заказал?
– Секрет. Адресат неизвестен.
– Погоди Жорик. У меня есть приборчик, который определяет, не «заказали ли» тебя, как в Питере.
Сева принес прибор, проверил. Прибор показал отсутствие взрывчатки. Тем не менее, они очень осторожно вскрыли коробку. Внутри лежала большая чаша. Жорик достал чашу, поставил на столик у бассейна. Три змеи, переплетаясь своими телами, держали в зубах огромную даже не хрустальную, а сделанную из какого-то красновато-розового камня круглую вазу. Змеи были древние, покрытые патиной, вместо глаз у них были вставлены рубины. В глубине камня, из которого была сделана чаша, переливались струи, похожие на кровь. Это была удивительная чаша. На дне ее лежала открытка со смешным Дедом Морозом и короткой надписью: «Долг платежом красен».
– Это гениальная женщина! – закричал во все горло Жорик, он вынул открытку, налил в чашу почти полбутылки водки, выпил одним залпом и опять закричал, – Гениальная. Я бы за нее в огонь и воду. Я бы за нее жизнь отдал! Какой я дурак, что упустил!
– Это кто? – очумело спросил Сева.
– Это Айно!
– А как она тебя нашла???
– Она…она…она – ведьма!!! – наконец нашел определение Жорик, – Она ведьма. Она то, что я искал всю жизнь! Едем в Питер!!!
– Жорик. Жорик ты с ума сошел. Какой Питер. Мы граждане Новой Зеландии и приехали сюда с разных концов света. И вспомни, дорогой, ты утоп в Бискайском заливе.
– Едем в Питер!!!
– Постой. Ага, тут еще открытка, – Сева достал из коробки маленькую открыточку. На ней была только одна фраза, – «Не ищи. Меня уже нет». Вот. Она все предвидела. Ты прав. Гениальная женщина.
Оба сели к столу поставили чашу на середину и, глядя на нее, замолчали. Каждый думал о своем.
Геннадия Борисовича вызвали в серый дом на Лубянке. Обыкновенный вызов под Новый Год. Притом последний. Стукнуло шестьдесят, предельный генеральский возраст. В этот раз он вышел из Волги в полной форме. Поправил на голове каракулевую папаху и почти строевым шагом вошел в главный подъезд. Часовые на КПП взяли под козырек. Генерал прошел в лифт, поднялся на командирский этаж. В приемной секретарь поздоровался и сразу пригласил в кабинет главного.
– Здравствуй, здравствуй, старый пень. С Новым Годом! – встретил его на пороге главный.
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник, – ответил вошедший.
– Да давай сегодня без казенщины, – он улыбнулся, – тем более что у тебя выслуга лет. Садись, – хозяин кабинета вдруг стал серьезным, – Я тут рапорт на имя Президента написал, чтобы продлили тебе срок службы, в связи с тем, что замены тебе нет. Не смотри на меня, как Ленин на буржуазию. Нет тебе замены в тонком деле твоем. У молодежи для твоего тонкого дела, кишка тонка. Извини за каламбур. А из стариков ты у нас один в живых остался из тех, кто с этой чертовщиной связан. Так что, извини, отпустить тебя не могу. Завтра подам рапорт самому.