Индустрия развлечений держится на поп-звездах, которые зажигаются на пару лет, а потом исчезают, и ТВ-шоу, длящиеся пять сезонов. Игра состоит в извлечении максимальной прибыли за короткий промежуток времени, а затем в переходе к чему-нибудь другому, когда предыдущая тема сходит на нет. Так же обстоит дело и с инвесторами в сфере технологий. «Мы в хитовом бизнесе», – сказал однажды Крис Диксон, партнер Andreessen Horowitz.
«Делать фильм» – выражение, которым пользуется один мой друг, венчурный капиталист, при описании процесса основания стартапа. По аналогии с компанией, снимающей фильм, инвесторы здесь – продюсеры, а гендиректор – ведущий актер. По возможности, вы пытаетесь заполучить звезду, выглядящую, как Марк Цукерберг, – молодого парня, предпочтительно бросившего колледж, возможно, с синдромом Аспергера в легкой форме. Ты пишешь сценарий – «корпоративный рассказ». У тебя есть основная легенда, момент озарения и одиссея главного героя с преградами, которые он должен преодолеть, с драконом, которого должен убить, рынками, нуждающимися в дестабилизации и трансформации. Ты вкладываешь миллионы в основание компании – как в съемку фильма, – а затем еще больше миллионов в продвижение и привлечение клиентов.
«Ко времени IPO я хочу увидеть людей, стоящих в очереди длиной в квартал в ожидании премьеры. Вот на что похож первый день торгов на бирже. Как премьерные выходные для фильма. Если все сделаешь правильно и усадишь задницы зрителей в кресла, то кассовые сборы твои». Мой друг разбогател сам и помог разбогатеть своим партнерам. Он, как кинопродюсер, делающий один и тот же фильм снова и снова, и продолжающий грести деньги со сборов.
Венчурные капиталисты сколько угодно могут утверждать, что не занимаются «тиражированием шаблона», раз за разом находя людей, похожих на Марка Цукерберга. Но ведь поступают они именно так, и в этом есть смысл, потому что это то, чего хотят непрофессиональные инвесторы. Инвесторы открытых рынков хотят стоять у истоков следующего Facebook. Именно это делают для них венчурные капиталисты из Кремниевой долины, отбирая «бросивших колледж молодых людей с безумными идеями, стремящихся выйти на новые рынки, не имея понятия о монетизации», – как однажды сказал венчурный капиталист Бен Хоровиц из Andreessen Horowitz.
Когда-то венчурные капиталисты, инвестировавшие в ИТ-стартап с молодым учредителем, настаивали на ввод «взрослого надзора», означавшего наличие опытного руководителя, который поможет вести дела. Но сегодня среди венчурных капиталистов принято считать, что лучше оставить молодого человека в качестве фактического руководителя (почти всегда это он) и предоставить ему свободу действий.
Добавляет проблем и тот факт, что теперь Кремниевая долина привлекает к работе иной, чем еще недавно, тип личности – это молодой человек мужского пола, аморальный, возможно, не настолько отмороженный, как Патрик Бэйтман, инвестиционный банкир и, по совместительству, серийный убийца, антигерой фильма «Американский психопат», но скроенный по тем же лекалам. Ребята, которые когда-то в надежде разбогатеть пошли искать работу на Уолл-стрит, теперь переезжают в Сан-Франциско, где венчурные капиталисты вверяют им миллионы долларов и велят делать худшее, на что они способны. «Слишком часто венчурные капиталисты инвестируют в козлов», – написала Сара Лейси, редактор техноблога Pando, в эссе 2014 года, которое сегодня широко известно публике в Кремниевой долине.
Дайте миллионы долларов молодым заносчивым придуркам, лишите их надзора со стороны взрослых, и что будет дальше, догадаться несложно. Вы получите Гурбакша Чахала, гендиректора стартапа под названием RadiumOne, снятого с должности после обвинений в домашнем насилии, якобы за избиение своей подруги. (Чахал отрицал свою вину и согласился лишь с причастностью к двум мелкими правонарушениям.) Ранее Чахал появлялся на реалити-шоу «Секретный миллионер», где он позировал, сидя на своей кровати с изголовьем, украшенным золотом и золотой короной над заглавной буквой G.
Вы получите Махбода Могхадама, соучредителя Rap Genius, которому дала пинка своя же компания после публикации бестактных шуток о череде убийств на территории кампуса Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. Вы получите Уитни Вульф, соучредителя Tinder женского пола, подавшую в суд на компанию за сексуальное домогательство, заявившую, что на протяжении многих месяцев она подвергалась домогательствам из-за царившей там культуры общежития, где была объектом расистских, сексистских, гомофобских, женоненавистнических и оскорб- ляющих сообщений, в том числе одного, в котором Вулф назвали шлюхой. (Дело было урегулировано.)
Все закончится, как в случае с GitHub, маленьким стартапом, получившим 100 миллионов долларов и использовавшим эти деньги для создания точной копии Овального кабинета; и с Томом Престон-Вернером, президентом GitHub, отказавшимся от должности после жалобы одного из сотрудников женского пола на сексуальные домогательства и последующие мстительные выходки. Вы получите основателя Snapchat Эвана Шпигеля, двадцати трех лет, освоившего 850 миллионов долларов, который должен был объясняться за имейлы, отправленные им в колледж, побуждающие его друзей – членов студенческого общества – «совать свой большой каппа-сигмовский член в глотки девушек».
Наряду с собственным аморальным поведением существовали обоснованные подозрения в нарушениях дисциплины на корпоративном уровне. Facebook обвиняли во вторжении в личное пространство людей, но компания урегулировала отношения (не признав никаких правонарушений) с Федеральной торговой комиссией. Path была поймана на использовании персональных данных пользователей без их разрешения и принесла извинения. Zynga заставила некоторых своих сотрудников вернуть свои биржевые опционы перед самым IPO. Apple критиковали за использование сложных структур учета и отчетности во избежание уплаты налогов в США, за эксплуатацию низкооплачиваемых работников в Китае и за тайный сговор с Google ради предотвращения переманивания ценных работников; дело о сговоре обе компании уладили с сотрудниками, подававшими в суд по поводу недополученной заработной платы. Руководитель Uber, по слухам, угрожал слежкой журналистам. Изначально в делопроизводстве IPO Groupon использовал обманные финансовые показатели, которые Wall Street Journal назвал «финансовым вуду» и которые Комиссия по ценным бумагам и биржам США заставила изменить. В 2012 году Groupon пришлось переутверждать собственные финансовые показатели после занижения своих убытков, списав ошибку на «существенные недостатки в управлении». Двое соучредителей Secret, разработчика мобильных приложений, получив 25 миллионов долларов за один раунд финансирования, рассовали 6 миллионов долларов по своим карманам, а затем, спустя девять месяцев, закрыли компанию. «Это как ограбить банк», – сказал один из их разгневанных инвесторов. (Инвестор позже пошел на попятную, заявив, что «плохо подобрал слова».)
В стартапах, кажется, думают, что для них это нормально – менять правила. Некоторые, как Uber и Airbnb, построили свой бизнес, бросив вызов существовавшим правилам. Опять же, если законы глупые, зачем соблюдать их? В мире стартапов, когда компании срезают углы, это все ради великой цели. Эти основатели стартапов не такие, как Гордон Гекко или Берни Мэдофф, которыми двигали жадность и корыстолюбие; они, как Роза Паркс и Мартин Лютер Кинг-младший, подстрекают к гражданскому неповиновению. Среди стартапов также есть понимание того, что нарушать правила – это для них норма, так как они – аутсайдеры, соревнующиеся с оппонентами огромных размеров; они – Давид с пращой против Голиафа. Еще один их аргумент состоит в том, что большие парни нарушают столько же правил, сколько и маленькие. Жульничают все, и только сосунки ездят по правилам.
Предположительно, венчурные капиталисты из Кремниевой долины знают, что происходит, когда они вкладывают свои деньги в молодых, неопытных основателей стартапов, и им просто все равно. Скандалы, связанные с сексуальными домогательствами, достаточно легко уладить: оштрафуй учредителя, уволь учредителя, принеси официальные извинения, уладь конфликт в досудебном порядке. С точки зрения инвесторов, такой подход все еще прекрасно работает. Если хочешь просто основать что-то на скорую руку и получить деньги, то в этом, наверное, есть смысл.
Однако то, что хорошо для венчурных капиталистов, может оказаться не таким хорошим для остальных, особенно что касается выхода этих компаний на финансовые рынки. Последний пузырь доткомов привел к кризису и разрушил целую фондовую биржу. На этот раз все будет еще масштабнее. Когда AOL заплатил 10 миллиардов долларов за Netscape на самом пике доткоммании, казалось, мир сошел с ума. При этом Uber получил $ 8 миллиардов частного финансирования и оценивается больше чем в 60 миллиардов долларов. В конце 2015 года рыночная стоимость Facebook составляла 300 миллиардов долларов, это больше, чем у Walmart, Johnson & Johnson, Wells Fargo и почти столько же, сколько у General Electric. Twitter, которому только предстояло заявить о годовой прибыли, несмотря на это оценивался в $ 16 миллиардов, почти как Fiat Chrysler, который получает настоящую прибыль от продаж настоящих автомобилей, и выше таких крепышей, как Alcoa и Whirpool.
Прямо как в прошлый раз, множество умных людей в Кремниевой долине настаивают на том, что все это закономерно и не о чем беспокоиться. На этот раз все по-другому. В этот раз это реальные компании с реальной деятельностью.
16. Ритуальное унижение как реабилитация
Через две недели после моего фиаско на Facebook, когда я критиковал Халлигана за то, что он с пренебрежением отозвался об опыте и о седых волосах, пришло время без страха начать собирать камни. Была середина декабря, неделя до Рождества. Троцкий назначил мне встречу в переговорной на четвертом этаже. Я подозревал, что вот и конец. Череп не любит увольнять людей лично. Это в его стиле – дождаться прихода Троцкого и свалить все на него. Но Троцкий заверил меня, что дело не в этом и меня не увольняют. Мне трудно было в это поверить.