ю классификацию, ярлычок, нуждаются на самом деле в пересмотре. 4. Истина не может и не должна быть абсолютной, потому что все относительно, в том числе и представления об истинном и ложном знании. Итак, я публикую наши отчеты по исследованию закрепленных за каждым из нас проблем. Советую вам по ходу чтения делать какие-то выводы для себя, в конце сверимся: интересно посмотреть, какие пазлы можно в принципе сложить из тех кусочков информации, которые мы вам предоставляем.
Отчет Софи
Новый Завет и евангелисты
Новый Завет, как известно, состоит из четырех Евангелий, Деяний Апостолов, Посланий апостолов и Апокалипсиса Иоанна Богослова. Иуда Искариот фигурирует далеко не во всех текстах Нового Завета, а только в Евангелиях и Деяниях (в последнем случае — весьма опосредованно).
Евангелия (от греческого euangelion — благая весть) — раннехристианские сочинения, повествующие о земной жизни Иисуса Христа. Разделяются на канонические — от апостолов Марка, Матфея, Луки, Иоанна (включенные церковью в состав Нового Завета), и апокрифические (соответственно, не включенные).
Апостолы (от греч. apystolos — посол) — ученики Иисуса Христа, избранные и посланные Им на проповедь Его учения. Христос избирал апостолов дважды.
Первый раз их было двенадцать: Андрей, прозванный Первозванным, поскольку он первым последовал за Учителем; Иоанн Богослов; брат Андрея Первозванного Симон, которого Иисус назвал Петром (в переводе с греческого Петр — «камень»); Филипп; Варфоломей (Нафанаил); Иаков Зеведеев — брат Иоанна Богослова; Фома; Матфей; Иаков Алфеев; Симон Зилот; Иуда Иаковлев (Фаддей); Иуда Искариот. Последний по смерти Христа покончил жизнь самоубийством и был заменен на собрании апостолов Мат-фием: они стремились восполнить свое число до двенадцати. Все апостолы «первого созыва», кроме Иоанна Богослова, приняли мученическую смерть, проповедуя Евангелие в разных странах мира.
Во второй раз Христос, согласно версии Нового Завета, избрал 70 апостолов, по имени они в Писании не названы. Список 70 апостолов, приводимый в месяцеслове, был составлен в V–VI веках, он малодостоверен. К апостолам «второго созыва» относятся евангелисты Марк и Лука, виднейший деятель начального христианства Павел, который не входил в число учеников Христа, несмотря на то что был Его современником. Двенадцать были избраны по числу колен Израилевых, а число «70» (количество «вторичных» апостолов) указывало на традиционное число предков всех народов.
Поскольку апостол — посол (распространитель) Учения Христа, то более поздние столпы христианства нередко называются в богослужебной литературе равноапостольными: к таковым, например, относятся распространявшие христианство среди язычников св. Григорий Просветитель, апостол Армении, св. Стефан, апостол Перми и др.
Прежде чем переходить непосредственно к характеристикам Иуды из Евангелий, следует составить некоторое представление об их текстах и о том, кому приписывается их авторство. Именно так! Приписывается! Я не оговорилась: поди разбери по прошествии без малого двух тысячелетий, кто там что писал на заре христианства; принято думать, что Евангелия от Матфея, например, писал Матфей, но ведь это не факт! Может быть, кому-то непременно хотелось, для того чтобы придать своей версии событий максимальную достоверность, подписать текст именем одного из учеников Христа? Кто знает? Кто сможет сегодня ответить на этот вопрос? Думаю, никто. А у меня возникла довольно-таки забавная мысль: если нынешние люди врут на каждом шагу и не особенно при этом терзаются угрызениями совести, то почему не могли врать с тем же успехом и наши пращуры? Ведь человеческая природа в общем и целом не меняется, меняется только антураж и пейзаж, людей окружающий: на смену живым коням пришли кони стальные, вместо глинобитных лачуг у человека небоскребы, он летает в самолетах, трясется в подземке, за считанные часы преодолевает расстояния, о которых раньше и помыслить было страшно, — и далее по тексту. Но это и все.
Человек всегда был как минимум двуличен, а еще чаще говорил одно, думал о другом, а делал вообще что-то третье. И тому имеется немало доказательств как в прошлом, так и в настоящем. Даже животные, не владеющие искусством слова, умудряются хитрить и обманывать. Что уж говорить о человеке, который научился говорить, чтобы путать себе подобных и держать в полном неведении относительно своих истинных намерений?
Думаю, что ложь — явление внеморальное, она не нуждается в оценке «хорошо» или «плохо», она просто органично каждому живому существу, а человеку — тем более. Отрицать ее придумали те, кто во что бы то ни стало стремится сохранить власть над другими людьми и опасается, что ложь тех может этому помешать. Вот и пытается лгущий хозяин вразумить своих рабов (подчиненных), что обманывать нельзя. Однако не нельзя, а можно и нужно, на обмане, на блефе зиждется, по сути, здание цивилизации. Если бы все всегда говорили правду, мир не развивался бы. Мы так и сидели бы в пещере и тряслись от ужаса, представляя себе картины нападения мамонтов на наше стойбище. Впрочем, ближе к теме.[22]
Итак, если мы все знаем, что по крайней мере процентов пятьдесят информации, поступающей к нам, нуждается в перепроверке, тогда почему мы слепо доверяем свидетельствам представителей отдаленных эпох и полагаем, что как они говорят, так и было? Ими же, как и нами, могли руководить любые мотивы, когда они сыпали своими откровениями: политические, религиозные, корыстные и какие угодно другие! Вот поэтому-то я и настаиваю на том, что авторство Евангелий именно приписывается Матфею, Марку, Луке и Иоанну. А кто писал эти тексты (или составлял их методом компиляции из уже готовых к употреблению ранних текстов), я не знаю и не знает, пожалуй, никто. Думаю, никто и не узнает, потому как любая система, в основе которой лежит необходимость слепого доверия, предпочитает очень хорошо прятать то, что не должно стать достоянием широкой аудитории. А по возможности — и вовсе забыть о тех серых мышках, которые подготовили… скажем, тексты для пиара какого-то грандиозного проекта.
Большинство библеистов считают, что, время написания Евангелий — середина I — начало II века, однако древнейшие списки Евангелий датируются не ранее III–IV веков, что, естественно, не способствует внесению ясности в многочисленные вопросы, которые не могут не появляться у здравомыслящих людей. Вопросы эти касаются в первую очередь датировки и атрибуции канонических библейских книг (снова мы в них упираемся, а куда без них-то?): ведь только разобравшись с этими основополагающими исходными данными, можно пытаться решать проблемы «надстроечного» плана — по чьему заказу создавался тот или иной свод, какие идеи продвигал, зачем это было нужно, что это давало заказчику и пр.
Приводимая далее информация о евангелистах, таким образом, носит не исчерпывающе-объективный, а скорее официально-церковный характер, я собрала те сведения о них, которые были мне доступны, постаравшись привести комментарии к ним неких «альтернативщиков».
Однако как там в действительности обстояло дело с авторством Евангелий и временем их написания, как я уже говорила, достоверно никто и, боюсь, никогда не узнает.
Содержание первых трех Евангелий — от Матфея, Марка и Луки — достаточно близко; в них Изложен примерно один и тот же набор фактов, они близки стилистически, поэтому их традиционно объединяют и называют синоптическими (от греч. sinopsis — изложение в одном общем образе). Однако, несмотря на близость синоптических Евангелий, это три самостоятельных текста, которые характеризуются оригинальной подачей материала, авторским взглядом на описываемые события. Особняком от синоптических стоит четвертое Евангелие — от Иоанна, текст которого существенно отличается от остальных. Если синоптические Евангелия рассказывают в основном о галилейском периоде проповедничества Иисуса Христа, то Евангелие от Иоанна — о деятельности Христа в Иудее. Синоптики акцентируются на чудесах, притчах и внешних событиях в жизни Иисуса, а Иоанн пытается раскрыть глубочайший смысл Его проповеди, больше внимания уделяет сущности Учения. В изложении синоптиков беседы Христа с учениками или простолюдинами всегда просты, доступны для понимания, популярны; у Иоанна — глубоки, таинственны, как будто предназначены только для узкого круга избранных. Возможно, это объясняется тем, что синоптики приводят речи Иисуса, обращенные к простым и невежественным галилеянам; Иоанн же освещает Его беседы с иудейскими книжниками и фарисеями, искушенными в знании закона Моисея, достаточно образованными для своего времени. Складывается впечатление, что цель Иоанна — акцентировать внимание на Божественном происхождении Христа, в то время как синоптики апеллируют прежде всего к человеческой Его сущности.
Если условно весь фактический материал, изложенный в четырех Евангелиях, принять за 100 %, то у Матфея будет 58 % сходного с другими содержания (42 % — отличного); у Марка, соответственно, 93 и 7; у Луки — 41 и 59; у Иоанна же — 8 и 92 %! Сходства отмечаются, главным образом в цитации Христа, разночтения — в фактологии. В местах текста, где Матфей и Лука фактически вторят друг другу, с ними согласуется и Марк; тексты Луки и Марка гораздо ближе, чем Луки и Матфея; если о чем-то не упоминает Марк, различается подача материала Лукой и Матфеем. Несмотря на различия между Евангелиями, они практически не содержат внутренних противоречий; тексты синоптиков согласуются с текстом св. Иоанна, они взаимодополняют друг друга.
Левий Матфей (сам себя евангелист называет Матфеем, а Марк и Лука чаще говорят о нем как о Левии; эмблема — голова ангела) — один из первых двенадцати Апостолов. До призвания своего к апостольскому служению он был мытарем, то есть сборщиком податей, а значит, был ненавидим и презираем своими соотечественниками. Он был растроган вниманием к нему со стороны Христа и проникся Учением Того, противопоставляя его схоластическим премудростям книжников и фарисеев. Евангелие от Матфея адресовано в первую очередь соотечественникам, то есть евреям, написано изначально на арамейском языке и лишь потом переведено на греческий. Возможно, переводчиком при этом выступил и сам Матфей, Основная мысль Матфея сводится к тому, что Иисус Христос и есть именно тот мессия, явление которого предсказывали ветхозаветные пророки. Поэтому Матфей начинает свое Евангелие родословием Иисуса и делает массу ссылок на Ветхий Завет (66 ссылок, 43 конкретных выписки).
Историки церкви полагают, что Евангелие от Матфея могло быть создано в начале 40-х или в 60-х годах I века по Рождеству Христову.
Написав свое Евангелие для соотечественников-евреев, Левий Матфей сначала вел проповедь в Палестине, затем отправился со своей миссией в другие страны: он проповедовал в Сирии, Мидии, Персии, Парфии, Эфиопии, где, согласно одной из версий его биографии, и принял мученическую кончину от «правителя Фулвиана», в 60-м году приказавшего казнить Матфея как колдуна — сжечь на костре, что и было сделано.[23] Правда, согласно легенде, тело Матфея осталось нетронутым огнем, начали происходить посмертные чудеса, и это так подействовало на Фулвиана, что он сам крестился под именем Матфей и впоследствии стал епископом в основанной апостолом Матфеем церкви в городе Мирмены.
Евангелие от Матфея состоит из 28 глав. Как уже указывалось, начинается оно родословием Иисуса Христа от Авраама и заканчивается прощальным наставлением Господа ученикам перед Его вознесением.
Марк, который носил еще имя Иоанна (эмблема — лев), был по происхождению иудеем, но лично с Христом знаком не был, в число Его учеников не входил. В лучшем случае он мог быть очевидцем лишь последних дней жизни Того, но и это маловероятно.[24] Свое Евангелие Марк написал со слов апостола Петра (возможно, основываясь на его приватных рассказах и воспоминаниях, а возможно, и фактически конспектируя проповеди Петра).[25] О Марке известно, что он участвовал в первом путешествии апостола Павла вместе с Варнавой, которому приходился племянником по матери.[26] Однако по прибытии группы Павла в город Пергию Марк отделился от нее и вернулся в Иерусалим. Во время подготовки второго путешествия Павла Марк уже вместе с Варнавой отказался к нему присоединиться, дядя с племянником отбыли на Кипр. Но через некоторое время Марк присоединился к Павлу в Риме, там произошло сближение Марка с Петром, который рассказал ему все, что знал, об Иисусе, а затем назначил епископом в Александрию (Египет), где Марк и принял мученическую смерть около 68–69 года.
Богословы датируют Евангелие от Марка серединой 40-х — концом 60-х годов. Оно более кратко, нежели Евангелие от Матфея: в нем всего 16 глав. Основной упор в его тексте делается на представлении Христа как Царя царей, которому повинуются все мировые силы.
Евангелист Лука (эмблема — телец), по-видимому, был выходцем из сирийской Антиохии, принято считать, что изначально Лука был язычником или «прозелитом» (язычником, принявшим иудейство). По роду занятий он был врачом и довольно талантливым живописцем. Восприняв Учение Христа, Лука вошел в число 70 «вторых» апостолов.[27]
После распятия Христа Лука удаляется из Иерусалима, где он некоторое время жил, к себе на родину, в Антиохию, и там проповедует. Начиная со второго путешествия апостола Павла Лука делается его постоянным спутником, проповедует по его назиданию в Греции, Македонии, делит с Павлом заточение, затем становится свидетелем мученической смерти того. Именно под патронажем Павла в Риме Лука пишет свое Евангелие и Деяния Апостолов. После кончины Павла Лука проповедовал в Италии, Далмации, Галлии, Египте, Ахаии (Греция), где и умер мученической смертью в 95-м году (был повешен за неимением креста на оливе, погребен в Фивах).
В Евангелии от Луки и Деяниях Апостолов явственно прослеживается идея его патрона Павла, что Христос — мессия — пришел спасать не только иудеев, но и язычников, поскольку Он — спаситель всего человечества.
Богословы полагают, что Евангелие от Луки было написано в конце 40-х — начале 60-х годов. Оно содержит в себе 24 главы, начинается рассказом о явлении ангела священнику За-харии, отцу св. Иоанна Предтечи, а кончается повествованием о вознесении Иисуса Христа на небо.
Иоанн Богослов (эмблема — орел) — любимый ученик Христа, сначала бывший учеником Иоанна Крестителя. Услышав свидетельство того о Христе, как об Агнце Божием, вземлющем грехи мира, он последовал за Христом. Постоянным же спутником Иисуса он стал позже, после чудесной ловитвы рыб на Геннисаретском озере, когда Господь Сам призвал его вместе с братом его Иаковом. Иоанна, Петра и Иакова Христос особенно отмечал и доверял им. А на Тайной вечере Иоанн фактически возлежал у Учителя «на персех» (на груди), потому его называют «наперсником» Христа. Именно Иоанну на кресте Иисус поручил заботу о Своей матери. Иоанн был радикально настроен по отношению ко всем, кто не разделял веру в его Учителя; он предлагал спалить огнем не принимавших Христа людей, готов был воевать с любым, кто идет против Того. За страстный, неукротимый нрав Иисус прозвал братьев Иоанна и Иакова Воанергес («сыны грома»). После Вознесения Господня Иоанн проповедует в Иерусалиме, а по его разрушении перебирается в город Ефес в Малой Азии. В царствование императора Домициана (а по некоторым преданиям, Нерона или Траяна, но это маловероятно) его отправляют в ссылку на остров Патмос, где он пишет Апокалипсис, а по возвращении в Ефес создает Евангелие. Иоанн — единственный из «первых» двенадцати апостолов, кто умер естественной смертью — он, по преданию, скончался в возрасте 105 (120?) лет в том же Ефесе.
Предполагается, что свое Евангелие Иоанн написал по просьбе ефесских христиан или даже малоазийских епископов, с целью дополнить первые три, которые ему были принесены с тем, чтобы он расширил их повествование, ввел побольше речей Иисуса и т. п. Иоанн взялся за работу, обеспокоенный появлением в конце I века разнообразных ересей, с которыми надеялся побороться, составив свое Евангелие. Любопытно, что неофициальное название четвертого Евангелия — Пневматика (что в переводе с греческого означает «духовное»). За проповедь особой, высоко духов ной любви к Богу и людям Иоанна называют нередко «апостолом Любви», а за то, что он создал оригинальный текст Евангелия, включающий подробный обзор Христовых проповедей и Его Учения, он получил прозвище «Богослов».
Евангелие от Иоанна, как предполагается, могло быть написано в 70-80-х годах. Оно содержит 21 главу: начинается учением о «Слове», которое «было в начале», а заканчивается явлением Воскресшего Господа ученикам при море Геннисаретском, восстановлением Петра в его апостольском достоинстве и утверждением автора, что «свидетельство его истинно».
Иуда Искариот в концепции Нового Завета
Имя Иуда было весьма распространено в Древней Иудее (кстати, именно в честь «первого» Иуды, праотца народа Иакова-Израиля было названо государство): только в Библии (во всех ее книгах) насчитывается четырнадцать персонажей, носивших его. Даже у Христа был не единственный апостол Иуда — кроме сына Симонова Искариота среди Его учеников был Иуда Фаддей (я об этом уже говорила). О Симоне, отце Искариота, в Евангелии не сказано ничего, что довольно удивительно — обычно о сколько-нибудь значимых людях в Библии рассказывается вся подноготная, приводятся все степени их родства вплоть до седьмого колена. Ну а что касается непосредственно отца, то непременно даются сведения о том, кто он по специальности, чем занимается, сколько у него сыновей и пр. Об Иуде вообще известно крайне мало. Даже его прозвище Искариот не трактуется однозначно. По-арамейски Искариот означает «человек из Кериота». Однако, как утверждают библеисты, в Палестине времен Христа не было города или другого населенного места под названием Кериот или Кариот. Правда, в Иудее, южной части Палестины, был город Кириаф, с которым многие исследователи отождествляют родину Иуды. Если принять эту версию, то окажется, что Иуда — единственный из учеников Христа, кто родился не в Галилее (северной части Палестины), чужак для остальных. Однако, кроме географического (указания на то, откуда он родом), есть и другие толкования прозвища Иуды. Оно может быть переведено с арамейского как «лжец», «лицемер» (от арамейского слова «шекария», которое может быть переведено именно как «лжец»); или как «красильщик», поэтому возможно, что Иуда был до встречи с Христом красильщиком; близкое же по звучанию латинское слово «сикарий» использовалось для обозначения кинжальщиков-зелотов, боровшихся во времена Христа против римского господства и ожидавших прихода Мессии-Воина, — таким образом, Иуда мог быть и своеобразным иудейским повстанцем, готовым с оружием в руках отстаивать независимость собственного народа.
Это все, что известно об Иуде из Нового Завета, вернее, все, что можно сказать о нем на основании его имени. Никакой предыстории этого человека в текстах Евангелий не дается. По принадлежности же к кружку двенадцати апостолов Искариот явился одним из тех, кому Иисус доверил проповедь Своего учения и кому «дал… власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь».
Все четыре Евангелия рассказывают об Иуде как о предателе Христа. Но каждый автор расставляет специфические акценты, которые можно и нужно интерпретировать, чтобы понять нюансы изображения Иуды разными авторами и попытаться выяснить их причины.
Итак, рассмотрим соответствующие отрывки из текстов Евангелий.
10
1 И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь.
2 Двенадцати же Апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его,
3 Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем,
4 Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его [курсив мой — С.].
Обращает на себя внимание тот момент, что уже при первом упоминании об Иуде автор не дает тому никаких шансов снискать положительное отношение к себе читателя. Определение «который предал Его» — ярлык, клеймо, с которым персонаж появляется в повествовании.
Совершенно естественно, что после такого «обещания» читатель будет ждать самого эпизода предательства, чтобы убедиться в низости изначально заявленного как подлец и предатель героя и оправдать свою к нему изначальную ненависть.
26
3 Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы,
4 И положили в совете взять Иисуса хитростью и убить;
5 Но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе.
6 Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного,
7 Приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову.
8 Увидевши это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата?
9 Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим.
10 Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня:
11 Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете;
12 Возливши миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению;
13 Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала.
14 Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам
15 И сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников;
16 И с того времени он искал удобного случая предать Его.
Обычно библеисты и богословы таким образом интерпретируют этот фрагмент, что Иуда возмутился из-за расточительности Христа, который считал возможным использовать для умащения себя драгоценное миро вместо того, чтобы продать его, а деньги раздать нуждающимся. Раздраженный подобной позицией Учителя, Иуда и принял решение предать того в руки первосвященников. Однако данная трактовка мало что объясняет: как видно из текста Евангелия, роптали по поводу расточительности Иисуса все Его ученики, а не один Иуда. В ответ же на их негодование Тот сказал им, что тело Его умастили перед погребением. То есть Иисус уже тогда знал о Своей скорой кончине, однако ничего такого пока не открыл ученикам-апостолам.
Примечательно, что и они не обратились к нему ни за какими уточнениями. А вот это уже настораживает: им было все равно, что говорит их Равви? Или они привыкли к таким разговорам, как к стариковскому ворчанию? Или (что кажется мне наиболее вероятным) тут какой-то пропуск текста: при написании Евангелия был использован некий первоисточник, в котором на этом месте было еще несколько строчек, но Матфей (псевдо-Матфей?) их не сохранил. Почему? Бог весть; но вероятнее всего, потому что они не вписывались в заказанную концепцию, которой он должен был придерживаться при составлении своего текста.
Нелогичным выглядит и то, что после слов Иисуса Иуда пошел к первосвященникам и предложил им свое содействие при поиске Учителя: дело в том, что Иисус ни от кого не прятался и «найти» Его не составляло никакого труда. Только вот, может быть, никто не знал, кого именно среди апостолов следует считать Христом? Опять нелогично, ведь Он выделялся из всех, выглядел «старшим», Его слушались остальные, Его знали бесчисленные исцеленные… Или же все-таки не знали? Или молва об исцелениях и чудесах, творимых неким объединением апостолов, шла, всем было известно о том, что у них есть руководитель и идейный вдохновитель, но Его никто не видел воочию? И почему, даже если закрыть глаза на этот алогизм, именно после эпизода с умащением миром Иуда решил предать своего Учителя, причем сделать это не безвозмездно? Если уж он был так потрясен расточительством Христа и решил избавиться от человека, который для себя ничего не жалеет и потакает своим раздутым амбициям, почему он, Иуда, счел правильным попытаться «навариться» на этом? Бели он хотел получить деньги за голову Христа, ему не нужно было ждать именно этого момента; если он рассердился на меркантильность Учителя, то логично было бы избавиться от него на общественно-бескорыстных началах.
Короче говоря, мне кажется, что тут должен был бы быть фрагмент текста, ныне утраченный, который мог все эти вопросы снять. Как он мог выглядеть? Ну, я полагаю, что-то наподобие: «И спросили Его ученики Его: что говоришь ты, Равви, и почему слова Твои о кончине Твоей и о погребении Твоем? Он же ответил им: потому что близится час Мой, скоро возвращаться Мне к Отцу Моему. И спросил Его один из двенадцати по имени Иуда Искариот: что сделаю, Равви, чтобы был Ты спокоен? И ответил Он: пойди к первосвященникам и скажи, что укажешь на Меня, такова воля Моя и Отца Моего; и возьми с них деньги, чтобы уверены были, что ты им Меня укажешь. И пошел Иуда к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и он сказал, что укажет им Иисуса».[28]
17 В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху?
18 Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: «Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими».
19 Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.
20 Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками;
21 И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.
22 Они весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?
23 Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня;
24 Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться.
25 При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.
Позволю себе откомментировать и этот фрагмент. На этот раз представляется неясным, как так произошло, что ни один из учеников Христа, присутствовавших на Тайной вечере, не услышал того, что Он сказал Иуде. А если они слышали это, почему никто не предпринял ничего, чтобы помешать Иуде осуществить предательство? Почему апостолы спокойно согласились на то, чтобы кто-то из них предал Христа? Они не дорожили Им или были настолько фаталистами, что считали бесполезными любые попытки изменить будущее, которое видит их Учитель? Или мы снова сталкиваемся здесь с неумелой работой с предшествующим текстом? А что могло быть в нем изначально? Может быть, текст Протоевангелия[29] выглядел примерно так: «Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что сегодня мы разлучимся, а потом меня не станет. Они весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: что могу сделать, чтобы не было этого, Господи? Он же сказал в ответ: уже грядет час Мой, ибо опустивший со Мною руку в блюдо уже позаботился обо Мне; Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий казнен будет: лучше было бы этому человеку не родиться; лучше не родиться первосвященникам и фарисеям, на которых падет кровь Моя. При сем и Иуда, бывший с ним в союзе, сказал: прикажи отказаться от задуманного, Равви, ибо сердце мое разрывается от мыслей о грядущем. Иисус говорит ему: ты сказал им, теперь доведи задуманное до конца».
36 Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.
37 И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.
45 Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников;
46 Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.
47 И когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных.
48 Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его.
49 И тотчас подошел к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его.
50 Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли, и возложили руки на Иисуса, и взяли Его.
В данном отрывке снова двойной алогизм: любившие Иисуса ученики после Его сообщения о том, что приблизился предатель, ничего не сделали для того, чтобы защитить своего Учителя, спрятать Его, заслонить от вооруженной черни. А с другой стороны, опять мы сталкиваемся с ситуацией полной безвестности Иисуса, которого никак нельзя отличить от Его учеников и нужно подавать специальные знаки, чтобы Его можно было идентифицировать. И зачем Иисус спрашивает Иуду о смысле его прихода? Ведь Ему и без ответа все предельно ясно — Иуда привел стражников, чтобы те взяли Его. Что могло быть и тексте Протоевангелия на этом месте? Думаю, что перед сценой ареста (если рассматривать ее с позиций здравой логики) Христос не должен был ни о чем предупреждать бывших с ним учеников, а Иуда вообще не должен был в ней принимать участие. После моления о чаше Иисус выходит из Гефсиманского сада, идет по темной улице с тремя своими учениками и сталкивается с пришедшими за ним вооруженными людьми — вот и все, не должно было быть в Протоевангелии целующего Иисуса Иуды.
51 И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо.
52 Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;
53 Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?
54 Как же сбудутся Писания, что так должно быть?
55 В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня.
56 Сие же все было, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики, оставив Его, бежали.
Как видим, Христос в этой сцене призывает Своих учеников к кротости и смирению: Он не желает кровопролития — а может быть, просто не хочет мешать ходу разработанной и осуществляемой с помощью Иуды операции? Почему бегут с места Его ареста ученики, которые изначально не побоялись напасть на стражу, желая защитить Христа? Надо думать, и тут имеет место измененный текст. По всей видимости, изначально все могло выглядеть как-то так: «И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба перво-священникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? Не мешай исполниться тому, что сказано в Писании, ибо пришел мой час. В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; не стану противиться вам, ибо пришли вы свершить написанное; берите меня не медля и делайте дело свое. Тогда все ученики, оставив Его, ушли».
27
1 Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти;
2 И связавши Его отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.
3 Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,
4 Говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
5 И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился.
6 Первосвященники, взявши сребреники, сказали: не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови.
7 Сделавши же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников;
8 Посему и называется земля та «землею крови» до сего дня.
9 Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: «и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля,
10 И дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь».
Бросается в глаза, что только в Евангелии от Матфея указывается на то, что Иуда, терзаясь муками совести, наложил на себя руки.
Может ли быть, чтобы остальным евангелистам этот факт остался неизвестен? По всей видимости, вряд ли.
Может ли быть, что Матфей придумал этот эпизод? Но в Деяниях Апостолов, авторство текста которых приписывается Луке, есть упоминание о том, что Иуда покончил с собой (см. ниже).
По всей видимости, изначальный текст Евангелия содержал рассказ о суициде Иуды, и этот рассказ был перенесен в Евангелие от Матфея, в то время как остальные евангелисты решили от него отказаться.
13 Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему.
14 И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь,
15 И чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов;
16 Поставил Симона, нарекши ему имя Петр;
17 Иакова Зеведеева и Иоанна, брата Иакова, нарекши им имена Воанергес, то есть «сыны Громовы»,
18 Андрея, Филиппа, Варфоломея, Матфея, Фому, Иакова Алфеева, Фаддея, Симона Кананита
19 И Иуду Искариотского, который и предал Его.
Как видим, Евангелие от Марка здесь идентично Евангелию от Матфея: Иуда снова изначально назван предателем.
14
1 Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков; и искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить;
2 Но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущение в народе.
3 И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбивши сосуд, возлила Ему на голову.
4 Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира?
5 Ибо можно было бы продать его более, нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее.
6 Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня.
7 Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете.
8 Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению.
9 Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала.
10 И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать Его им.
11 Они же услышавши обрадовались и обещали дать ему сребреники. И он искал, как бы в удобное время предать Его.
А в данном фрагменте Евангелие от Марка сокращено по сравнению с Евангелием от Матфея: нет информации о том, кто именно из фарисеев решил расправиться с Иисусом, опущена, подробность о 30 сребрениках. Однако налицо та же тенденция, что и в рассмотренном нами выше фрагменте Евангелия от Матфея: по всей видимости, текст подвергся при составлении данного варианта еще одной правке, представлявшей собой глобальное сокращение.
Справедливости ради, однако, отмечу, что при очередной переделке текст не стал выглядеть более логичным и стройным.
18 И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня.
19 Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? И другой: не я ли?
20 Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо.
21 Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться.
32 Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь.
33 И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать.
41 И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников.
42 Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.
43 И тотчас, как Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами к кольями, от первосвященников и книжников и старейшин.
44 Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно.
45 И пришед тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! И поцеловал Его.
46 А они возложили на Него руки свои и взяли Его.
47 Один же из стоявших тут извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо.
48 Тогда Иисус сказал им: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня.
49 Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня; но да сбудутся Писания.
50 Тогда, оставивши Его, все бежали.
51 Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его.
52 Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них.
И снова бросается в глаза сокращение текста: на этот раз из него исключен диалог Христа и Иуды во время Тайной вечери; Иуда не называется по имени в сцене предательского поцелуя. Зато появилось упоминание о некоем юноше, который присутствовал при сцене ареста Иисуса (как уже говорилось выше, многие богословы считают, что таким образом Марк изобразил себя).
6
13 Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами:
14 Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея,
15 Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого Зилотом,
16 Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем.
В данном фрагменте Лука созвучен Матфею и Марку: при первом же упоминании Иуды тот характеризуется как потенциальный предатель.
22
1 Приближался праздник опресноков, называемый Пасхою,
2 И искали первосвященники и книжники, как бы погубить Его, потому что боялись народа.
3 Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати,
4 И он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им.
5 Они обрадовались и согласились дать ему денег;
6 И он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе.
А вот тут в тексте Евангелия от Луки видны глобальные разночтения с Евангелиями от Матфея и Марка: у Луки отсутствует упоминание о том, как сестра Лазаря омыла Христу голову миром. Вовсе не этот эпизод, с точки зрения автора, послужил толчком к предательству (возможно, ему бросились в глаза много столетий назад те же несообразности, что и мне?). По версии Луки (псевдо-Луки?), Иуда пошел на предательство, поскольку в него «вошел сатана» и спровоцировал его на подлость. Такое объяснение автору данного Евангелия кажется более логичным, тем более что в двух предшествующих Евангелиях расточительство Иисуса вызывало негодование не у одного Иуды, а у всех апостолов.
19 И взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание.
20 Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается.
21 И вот, рука предающего Меня со Мною за столом;
22 Впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предается.
23 И они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает.
24 Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим.
25 Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются,
26 А вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий.
Данный фрагмент в Евангелии от Луки также выглядит иначе, чем у Матфея и Марка: если, как и у Марка, у Луки отсутствует диалог между Иисусом и Иудой на Тайной вечере, то у Луки появляются и новые подробности: апостолы пытаются дискутировать о том, кто из них главнее и «выше». Это, как кажется, весьма важно — выясняется, что между учениками Христа присутствует дух соперничества, каждый из них хочет занять место поближе к Учителю и получить хотя бы какое-то превосходство над остальными.
39 И вышед пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за Ним последовали и ученики Его.
40 Пришед же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение.
41 И Сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колени, молился,
42 Говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет.
43 Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его.
44 И находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю.
45 Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спящими от печали.
46 И сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение.
47 Когда Он еще говорил это, появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть.
48 Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?
49 Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом?
50 И один из них ударил раба первосвященникова и отсек ему правое ухо.
51 Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И коснувшись уха его, исцелил его.
В данном фрагменте разночтения Луки с Матфеем и Марком бросаются в глаза еще больше. Бели у Матфея и Марка Иисус ходил молиться «о чаше» в Гефсиманский сад, то у Луки Он поднимается на гору Елеонскую, причем не уточняется, кого из учеников Он берет с собой. Христос не трижды, а всего единожды застает апостолов спящими во время Своего моления. Педалирован момент предательского поцелуя — во фрагменте трижды повторяется, что Иуда собирается поцеловать предаваемого им Учителя. Наконец, очень интересна концовка эпизода: создается такое впечатление, что вооруженный мечом ученик Христа отсек ухо Иуде, называемому ввиду его альянса с первосвященником «рабом первосвященника». Возможность такого прочтения возникает вследствие того, что на прямой вопрос Христа, обращенный к Иуде: «Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?», апостолы откликаются: «бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: „Господи! Не ударить ли нам мечом?“». Поскольку только что речь шла о предательстве Иуды, закономерно возникает ощущение, что апостолы готовятся «ударить мечом» не просто кого-нибудь из людей, пришедших взять Христа, а конкретно пошедшего против Учителя Иуду. Момент исцеления пораженного мечом апостолов «раба» (Иуды?) также эксклюзивен в Евангелии от Луки.
6
67 Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?
68 Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни,
69 И мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живого.
70 Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол.
71 Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати.
Наконец, стоящее особняком к синоптическим Евангелиям Евангелие от Иоанна. Уже первое упоминание Иуды в нем отличается от канонической версии. Иоанн, акцентирующий духовность Христа и Его божественную сущность, наделяет Его даром провидения. Иисус не просто знает, что один из учеников предаст Его; Он видит в одном из избранных Им апостолов дьявола (ср. рассуждение Луки, что в Иуду вселился сатана). Мне кажется, впрочем, это весьма и весьма интересным: по версии Иоанна, получается, что набиравший Себе «команду» Учитель по собственной воле пожелал приблизить к Себе будущего предателя? То есть Иудино отступничество было не только предсказано Христом, но и внутренне одобрено, принято… Не является ли данный фрагмент текста Иоанна косвенным указанием на то, что инициатива предательства исходила от Него самого, что оно было нужно Ему — скажем, чтобы в Своем лице принести искупительную жертву, или чтобы привлечь внимание к Своему Учению, или еще зачем-то?
11
55 Приближалась Пасха Иудейская, и многие из всей страны пришли в Иерусалим перед Пасхою, чтобы очиститься.
56 Тогда искали Иисуса и, стоя в храме, говорили друг другу: как вы думаете? не придет ли Он на праздник?
57 Первосвященники же и фарисеи дали приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его.
Также интересная версия: первосвященники, полагая, что Иисус, как и в прошлые годы, придет в Иерусалим на празднование Пасхи, объявляют «охоту» на Него. Это, во всяком случае, выглядит логично: никто не играет в то, что не имеет представления о том, кто такой Христос и где Его можно найти. Очевидно, что всем понятно, кто Он и чем опасен, а взять Его хотят не на «всякий случай», а по вполне понятным причинам: со Своей проповедью нового Учения Он представляет реальную опасность иудейской религии и ее приверженцам, которые сосредоточивают в своих руках власть и не хотят ею ни с кем делиться.
12
3 Мария же, взявши фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира.
4 Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал:
5 Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?
6 Сказал же он это не дотому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор: он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали.
7 Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего.
8 Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда.
Рассказ о предшествующем Тайной вечере омовении теперь уже ног Иисуса миром также выглядит у Иоанна более логичным. Не все апостолы, а один Иуда высказывает протест по поводу немотивированной растраты драгоценного елея. Интересно пояснение Иоанна относительно того, по какой причине возроптал Иуда: «сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор». Если бы все заканчивалось этой фразой, можно было бы предположить, что Иуда остался недоволен, поскольку рассчитывал продать миро и прикарманить деньги. Однако все не так просто, ведь у Иоанна имеется еще одна фраза, «объясняющая» первую, а на самом деле совершенно сбивающая читателя с толку: «он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали».
Получается, что Иуда исполнял функции казначея в кружке апостолов и собирал пожертвования в специальный ящик для пожертвований. Почему же Иоанн называет его вором? Может быть, во всем виноват опять же текст Протоевангелия, которым пользовался и Иоанн (псевдо-Иоанн?) и не слишком умело сократил его? Как мог выглядеть данный фрагмент Протоевангелия?
Должно быть, как-то так: «Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор, и все апостолы знали, что он нечист на руку. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали, но нередко сам пользовался пожертвованиями для своих нужд. И сейчас апостолы подумали, что он хотел продать миро за триста динариев и прикарманить их, как много раз прикарманивал другие деньги, попадавшие в ящик его».
13
1 Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их.
2 И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его,
3 Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит,
4 Встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался.
5 Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.
6 Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?
7 Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.
8 Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною.
9 Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову.
10 Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все.
11 Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты.
12 Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам?
13 Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то.
14 И так, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу.
15 Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.
16 Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его.
17 Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете.
18 Не о всех вас говорю: Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: «ядуший со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою».
19 Теперь сказываю вам, прежде нежели то сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я.
20 Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня.
21 Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.
22 Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.
23 Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса.
24 Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит.
25 Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это?
26 Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.
27 И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее.
28 Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему.
29 А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: «купи, что нам нужно к празднику», или чтобы дал что-нибудь нищим.
30 Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь.
Сцена Тайной вечери в версии Иоанна разительно отличается своим драматизмом от той же сцены в синоптических Евангелиях. В начале ее снова возникает тема о том, что «диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его». Собственно, данное напоминание есть повтор, поскольку, если верить Иоанну, Иисус, еще когда собирал вокруг себя кружок апостолов, уже знал, что Иуда есть диавол (см. выше). Учитель у Иоанна трогательно омывает ноги Своим ученикам, учит их заботиться друг о друге и изъявлять уважение друг к другу. Здесь же, на Вечере, Христос объявляет: пришло время сбыться словам Писания, сегодня Он будет предан тем, кто вкушает с Ним хлеб. «Один из вас предаст Меня», — объявляет Он ученикам. А сообщив ученику, которого особенно отмечал и который возлежал «у Его груди», что предателем явится тот, кому Он подаст «обмакнув кусок хлеба», Иисус протягивает хлеб Иуде.
Поразительно в этом описании следующее. Во-первых, Христос как бы «назначает» себе предателя, протягивая Иуде сакраментальный кусок — после этого в него, собственно, и «вошел сатана» (любопытно, это уже третье место в тексте, в котором указывается, что Иуда имеет отношение к дьяволу-сатане — или, наоборот, тот к Иуде; в предшествующие разы читатель полагал, что альянс ученика Христа с нечистым уже состоялся, но теперь оказывается, что все произошло только после «наговоренного» Иисусом куска хлеба). Во-вторых, апостолы, ясно слышавшие разъяснение Христа, все-таки не могут взять в толк, что именно Иуда станет предателем (даже после того, как ему достается только что упомянутый Учителем хлеб).
О чем это может свидетельствовать? О необыкновенном тупоумии апостолов? Или о том, что автор данного текста снова не очень аккуратно использовал какой-то текст-источник (в данном случае, скорее всего, не резал, а неудачно дополнял и толковал)? Как же, в таком случае, мог выглядеть соответствующий фрагмент Протоевангелия? Попробуем пофантазировать: «Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. Однако Он подал куски всем, и поэтому никто не понял, кого Он имел в виду. Когда же Он, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту, Он сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим». При таком прочтении все встает на свои места, не так ли?
18
1 Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.
2 Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.
3 И так Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.
4 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?
5 Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.
6 И когда сказал им: «это Я», — они отступили назад и пали на землю.
7 Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.
8 Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,
9 Да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.
10 Cимон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.
11 Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
12 Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса, и связали Его,
13 И отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.
Иоанн, как видим, не вдается в подробности пребывания Христа в Гефсиманском саду (собственно, ад и не назван им). Иуда приводит к саду стражников с тем, чтобы они взяли Христа; но те, когда Иисус называет себя, падают перед ним на землю. Он просит их отпустить с миром апостолов (новое по сравнению с остальными Евангелиями!); Петр отрубает мечом ухо рабу первосвященника Малху (Иоанн единственный из евангелистов называет по именам и того, кто пустил в ход оружие, и того, кто от него пострадал).
Однако Христос категорически отказывается от помощи Своих учеников: «Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?». Снова из текста Иоанна следует, что Иисус Сам явился режиссером Своего ареста.
Что это — проговорка в тексте, осознанная позиция Иоанна, желавшего таким образом представить ситуацию с предательством и искупительной жертвой, натяжка при прочтении?
1
15 И в те дни Петр, став посреди учеников, сказал, —
16 Было же собрание человек около ста двадцати: мужи, братия! Надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса;
17 Он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего;
18 Но приобрел землю неправедною мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его;
19 И это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть «земля крови».
20 В книге же Псалмов написано: «да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нем»; и: «достоинство его да приимет другой».
21 И так надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус,
22 Начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его,
23 И поставили двоих: Иосифа, называемого Варсавою, который прозван Иустом, и Матфия;
24 И помолились и сказали: Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал
25 Принять жребий сего служения и Апостольства, от которого отпал Иуда, чтобы идти в свое место.
26 И бросили о них жребий, и выпал жребий Матфию, и он сопричислен к одиннадцати Апостолам.
Данный фрагмент Деяний Апостолов повествует о выборах на общем собрании апостолов двенадцатого члена взамен погибшего Иуды, чтобы «был вместе с нами свидетелем воскресения Его» (как говорит Петр). Это второй и последний фрагмент Нового Завета, в котором представлена информация о том, что Иуда умер. Только если в Евангелии от Матфея говорится, что тот повесился, то в Деяниях мы находим загадочное определение: «когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его; и это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть земля крови». Стало быть, все были осведомлены о том, что приключилось с Иудой; очевидно, что смерть, настигшая его, стала ему наказанием за предательство.
Но вот что непонятно в данном фрагменте: Петр говорит, что Иуда «получил землю неправедною мздою». О какой земле идет речь? Обычно говорят, что имеется в виду та «земля горшечника», которую купили первосвященники на возвращенные Иудой 30 сребреников, чтобы хоронить на ней умерших странников (см. Евангелие от Матфея). Но почему тогда Петр говорит, что это Иуда сам «приобрел землю неправедною мздою»? А как вам фраза насчет того, что у Иуды выпали все внутренности, а земля в месте его гибели, по-видимому, оказалась обагрена кровью (поэтому ее и прозвали Акелдамой)? От повешения такого случиться не может! Да и словом «низринулся» вряд ли можно назвать такого рода суицид; скорее речь может идти о том, что Иуда (возможно, и с чьей-то помощью), скажем, сбросился со скалы на острые камни, которые обагрились его кровью. Если же мы вспомним текст Матфея, то в нем говорится, что «землей крови» стала называться земля горшечника, купленная за 30 Иудиных сребреников, полученных тем за кровь Христа. Мы опять столкнулись с какими-то противоречиями, которые, возможно, указывают на наличие Протоевангелия? Иначе такого рода нестыковки в тексте Нового Завета просто не объяснить.
Подведем итоги
Я довольно много времени потратила на анализ текстовых фрагментов Нового Завета, посвященных Иуде. Настало время некоторых обобщений. Приведу все свои соображения по поводу разных версий евангельской истории, того, как складывались реальные отношения апостолов и Иуды, и т. п. Естественно, у меня нет никакой стройной концепции: мне не хватает для ее формирования богословского образования, знаний в области библеистики, да и работала я на достаточно узком участке, что тоже немаловажно.[30] Итак, мои выводы и выкладки.
• Апостолы не любили Иуду: они считали его чужаком (они все были родом из Галилеи, он один — из Иудеи), возможно, завидовали его должности казначея, злословили в его адрес, что он постоянно злоупотребляет этим своим положением, а попросту — ворует общественные деньги.
• Христос, зная о том, какая «чаша» Его ждет, добровольно шел на жертву и, имея возможность уклониться, спастись от погибели, сознательно выбрал себе терновый венец; более того, он не только знал о готовящемся предательстве со стороны Иуды, но и, возможно, инспирировал это предательство, которое должно было повлечь за собой Голгофу, распятие, воскресение, бессмертие.
• У евангелистов было «спецзадание» непременно представить Иуду как предателя, злодея, подлеца и труса, который не заслуживает ничего, кроме порицания и отвращения в свой адрес. В результате каждый изображал его по принципу «кто во что горазд»; Иуда вышел в Новом Завете отвратительным, но каким-то нецельным.
• Евангелисты пытались завуалировать причастность Христа к поступку Иуды и довольно неуклюже — кто в лес, кто по дрова — пытались объяснить предательство недовольством Иуды по поводу расточительства Учителя, сребролюбием, тем, что в того элементарно «вселился сатана».
• По всей видимости, в Протоевангелии предательство Иуды объяснялось волей Христа; там же рассказывалось о том, что после смерти Учителя Искариот не смог жить с таким безумным грузом на душе и покончил жизнь самоубийством, — правда, трудно, сопоставляя тексты Евангелия от Матфея и Деяний святых апостолов, принять безоговорочно одну из представленных этими текстами версий (удавился или «низринулся»?).
• Поскольку во всех Евангелиях имеются текстовые неточности и противоречия, можно предположить, что существовало некое Протоевангелие, текст которого был логичен и четок, но концепция которого не удовлетворяла заказчиков канонического варианта Нового Завета.
• Совсем сумасшедшее предположение: Иисуса как физически существовавшего человека не было. Был кружок апостолов, которые «играли короля», то есть рассказывали о своем чудесном Учителе, концепция которого была выведена ими из откровений ветхозаветных пророков. Они проповедовали якобы Его идеи, рассказывали о якобы творимых Им чудесах, называли себя Его представителями, когда возникала необходимость, кто-то из двенадцати изображал Его. Именно этим можно объяснить то, что никто из первосвященников и стражников (которые вроде бы не единожды должны были сталкиваться с Иисусом) не знал Его в лицо и Иуда договорился, что поцелуем отметит Того. В таком случае, что за акцию готовили апостолы? Кого готовили к распятию под видом Христа? Или у них была договоренность с Пилатом, который находился в перманентной конфронтации с синедрионом, что распятию под видом Иисуса будет придан в конечном итоге какой-нибудь разбойник, зато впоследствии можно будет хорошенько «раскрутить» гибель Спасителя на кресте?
Собственно, это все, что можно сказать по образу Иуды Искариота в Новом Завете. Надеюсь, что мои скромные выводы послужат общему делу воссоздания биографических моментов этого персонажа христианской мистерии.