Ст. 20 – После ужина – между словами о хлебе и словами о чаше должен был пройти довольно большой промежуток времени, ведь чаша, о которой здесь говорится, была третьей, завершавшей главную часть трапезы. Об этом свидетельствует не только Евангелие от Луки, но и апостол Павел (1 Кор 11.25), а также слова апостола о чаше благодарения (1 Кор 10.16).
Известно, что третья чаша тоже иногда могла получать истолкование, в котором сочеталось воспоминание о спасительных деяниях Бога в прошлом с надеждой на Его грядущее спасение в мессианском веке. После благодарственной молитвы над чашей вина Иисус сказал: «Эта чаша – Новый Договор, скрепленный Моей кровью, которая за вас проливается». Красное вино стало метафорой для крови. В древности все договоры и союзы всегда сопровождались жертвоприношением, когда закланное животное разрубалось пополам и договаривающиеся стороны проходили между рассеченными частями (как в Быт 15.9-18) или когда они окроплялись кровью этой жертвы, что символизировало скрепление договора нерушимыми узами крови (ср. Исх 24.8: «Вот кровь завета, который Господь заключил с вами»; ср. также 1 Петр 1.2, где о христианах сказано, что они окроплены кровью Христа).
Евреям было запрещено употреблять кровь в пищу, она принадлежала только Богу, будучи носительницей жизни, и всегда тщательно сцеживалась. Наверно, трудно себе представить, что ученики стали бы пить вино, если бы его назвали кровью. Многие ученые обращают внимание на формулировку слов над чашей у Луки и Павла, где внимание акцентируется на чаше, а не на ее содержимом и где говорится о Новом Договоре «через Его кровь». Возможно, главный смысл здесь – в причастности всех верующих к Новому Завету, то есть то, что мы называем причащением. Это причастность к Иисусу и причастность друг к другу. Ср. 1 Кор 10.16-17: «Разве чаша благодарения, за которую мы благодарим Бога, не приобщает нас к крови Христа? И хлеб, который мы ломаем, разве не приобщает нас к телу Христа? Поскольку хлеб этот один, то все мы, хотя нас и много, становимся одним телом, потому что делим на всех один и тот же хлеб».
Итак, хлеб и вино были истолкованы Иисусом как Его тело и Его кровь. «Плотью и кровью» в Библии назывался весь человек, так как он состоял из материи и крови, носительницы жизни. Но у этого словосочетания было и другое, сакральное значение. Так называлось жертвенное животное, которое после заклания разделялось на эти две составные части. Иисус говорит о себе на языке жертвоприношения. Особенно это видно из слова «проливается», так как кровь жертвы обязательно сцеживалась. Смерть жертвы означала, что кровь, носительница жизни, покидала его тело. Итак, Иисус называет себя жертвой. В контексте пасхальной трапезы такой язык был понятен и уместен, потому что кровь жертвенного барашка даровала евреям спасение. Иисус и есть истинный пасхальный барашек. Ср. 1 Кор 5.7: «Потому что наш пасхальный барашек, Христос, уже принесен в жертву» и 1 Петр 1.18-19: «Знайте, что не тленным серебром или золотом вас выкупили на свободу от этого бренного существования, что досталось вам от отцов, но драгоценной кровью Христа, как кровью непорочного и чистого барашка».
Кроме того, во время Исхода Бог заключил с народом Израиля Договор, или Завет (евр. бери́т), что считалось важнейшим событием священной истории Израиля.
Пророки давно предвещали наступление времени, когда Бог установит со Своим народом Новый Договор, который придет на смену прежнему. Иеремия говорит об этом так: «Настанут дни, – говорит Господь, – когда Я заключу с потомками Израиля и с потомками Иуды Договор новый – не такой договор, какой Я заключил с их отцами, когда взял их за руку и вывел их из Египта. Тот договор они нарушили, хотя Я был их Владыкой, – говорит Господь. – Иной договор Я заключу тогда с потомками Израиля, – говорит Господь. – Я вложу Закон Мой им в сердце, в их сердцах его начертаю. Я буду их Богом, они будут Моим народом» (31.31-33). В пасхальную ночь в комнате на втором этаже одного из домов Иерусалима Иисус заключает такой Договор между Богом и двенадцатью учениками, представляющими весь Израиль, при чем Он сам является жертвой, скрепляющей его (ср. 1 Петр 1.2).
Но так как сам Иисус учил о том, что Царство Бога – для всех людей и в него устремятся люди со всех концов света (см. 13.28-29), то Новый Договор уже включает не только Израиль, но все народы. В Его лице исполнились пророчества Исайи, у которого страдания невинного Служителя Божьего станут искупительными для всех народов (см. 52.13-53.12).
Здесь возможен еще один аспект: если за греческим словом «со́ма» («тело») стоит арамейское «гуп», то акценты будут немного смещены, потому что «гуп» означает не часть человека, а целокупного человека. В таком случае слова «Это Мое тело» будут, вероятно, означать «Это Я». Тогда Иисус на прощальной трапезе с учениками, раздавая им хлеб, раздает себя самого. Даже после ухода Иисуса Он остается с ними «до скончания века». Если это так, то слова над хлебом будут иметь преимущественно эсхатологическое значение, а слова над чашей – символико-жертвенное. Это одновременно и предсказание о смерти Иисуса как заместительной и искупительной жертвы (она наступит в тот же день), и указание на Его вечное присутствие среди учеников (1 Кор 11.26; 10.16), и на Его возвращение в Славе. Ведь у Луки, вслед за словами о чаше, Иисус говорит: «Я дарую вам Царство, которое Мне даровал Мой Отец. Вы будете есть и пить за Моим столом в Моем Царстве, правя двенадцатью племенами Израиля» (ст. 29-30).
Конечно, во время трапезы, которая длилась несколько часов, Иисусом было сказано гораздо больше, Он, вероятно, прощался с учениками и давал им последние наставления, что видно из Лк 22.24-37 и особенно из Ин 13-17.
Установительные евхаристические слова в Новом Завете представлены в двух независимых традициях, каждая из которых имеет два варианта. Первая – это версии Марка и Матфея, они очень похожи, и отличие заключается в том, что текст Матфея (26.26-28) немного длиннее: «Возьмите, ешьте, это Мое тело» и «Пейте из нее все, это Моя кровь, кровь Нового Договора, которая проливается за стольких людей ради прощения грехов» (курсивом выделены слова, отсутствующие у Марка). Вторая – это версии Луки и Павла, они тоже имеют сходство между собой. Лк 22.19 и 20: «Это Мое тело, которое за вас отдается. Делайте так в память обо Мне» и «Эта чаша – Новый Договор, скрепленный Моей кровью, которая за вас проливается». У апостола Павла в 1 Кор 11.24 и 25: «Это Мое тело, оно за вас. Делайте так в память обо Мне» и «Эта чаша – Новый Договор с Богом, скрепленный Моей кровью. Каждый раз, когда будете пить из нее, делайте это в память обо Мне». В привычном для всех синодальном переводе различия частично сглажены. У Иоанна установительные слова вообще отсутствуют, есть лишь аллюзия на них в речи о хлебе с небес (6.53-57). Кроме того, отдельные элементы этой традиции прослеживаются также в 1 Кор 5.7 и 10.16-17. Эти различия показывают нам, как в процессе передачи устной традиции возникали некоторые изменения. Перед нами церковная литургическая формула, а не стенографическая запись слов Иисуса.
Любопытно отметить, что древнейший текст евхаристических слов в «Дидахе», или «Учении двенадцати апостолов», совсем другой: «А что касается благодарения, то благодарите Бога так: Сперва о чаше: “Благодарим Тебя, наш Отец, за святую лозу Давида, Твоего Слуги, которую Ты нам явил через Твоего Слугу Иисуса; слава Тебе во веки”. О преломляемом же хлебе: “Благодарим Тебя, наш Отец, за жизнь и познание, которые Ты нам явил через Твоего Слугу Иисуса; слава Тебе во веки. Как этот преломляемый Хлеб был рассеян по горам и, будучи собранным, стал одним, так да будет собрана от концов земли в Твое Царство и Твоя Церковь. Потому что через Иисуса Христа Твоя во веки есть слава и сила”» (9.2-4).
Кроме того, по мнению некоторых ученых, на первых христианских трапезах, возможно, не всегда присутствовало вино, что отражено в Деян 2.42, 46; 20.7, где евхаристическая трапеза названа «преломлением хлеба» (так же в апокрифах).
Рассказ о последней пасхальной трапезе содержит самое важное свидетельство Нового Завета о том, как Иисус истолковывал Свою смерть. «Голгофу делает жертвенной последняя Трапеза. Это была не просто смерть на Голгофе, а смерть на Голгофе, как ее истолковывает Иисус на последней вечере. Именно она дает ключ к пониманию всего того, что означает Жертва Господня»[141]. Иисус рассматривал Свою смерть как неотъемлемую часть процесса установления Царства.
22.21-23 ПРОРОЧЕСТВО О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ
(Мф 26.21-25; Мк 14.18-22; Ин 13.21-30)
21Но посмотрите! Рука того, кто предает Меня, на одном столе с Моей! 22Да, Сын человеческий идет путем, который Ему предназначен. Но горе тому человеку, который Его предает!
23Они стали спрашивать друг у друга, кто бы это мог быть из них, задумавший такое.
21 Пс 41.9 (40.10); Ин 13.21 23 Ин 13.22
Ст. 21 – В отличие от Матфея и Марка, в рассказе которых Иисус впервые сказал ученикам о том, что среди них есть предатель, в самом начале пасхальной трапезы, символизирующей единение народа и радость свободы, Лука помещает сообщение о предателе после установительных евхаристических слов. Так как на Востоке совместная трапеза была знаком дружбы и полного доверия, предательство того, с кем человек сидел за одним столом, было особенно мерзким преступлением. Рука того, кто предает Меня, на одном столе с Моей – здесь стилистический прием, называемый синекдохой, когда часть (рука) употреблена в значении целого (человека).
Ст. 22 – Иисус знает, что все, что с Ним происходит, совершается по воле Отца; Сын человеческий идет путем, который Ему предназначен.