рассказал ей
про все. свои. грехи.
а она мне в ответ —
я
не люблю
стихи
В самом конце лета
в самом
конце лета
девочки
такие хорошие.
девочки
неописуемо
нежные
как океаны безбрежные,
они пахнут солнцем
и поцелуями
и сами
не знают
об этом
Oh, my sweet
oh,
my
sweet,
твоя юность пленит,
мое лето застыло
пух, охваченный светом,
спит.
и тихонечко
тлеет
под бит
сердце, покрытое пеплом
и уже не болит
потому,
что
остыло
и негорит
Красивая, худая
красивая,
худая,
говорит,
что совсем не такая,
как они говорят.
носит на груди крест,
где Иисус распят.
сумки только Hermes
и
(пока дома все спят)
босиком, аккуратно снимая туфли,
танцует у подруги на кухне
под французский шансон,
а не под все подряд.
и для всех нарасхват
и ее силуэт, и взгляд
ну, вроде все ясно —
туфли, взгляд, французский шансон
но есть одно но:
ей нужен не я, а он.
Не ласковая
не
ласковая
моя
не
единственная
в такт с твоими
бирюзовыми
джинсами
океанов без дна
двух глаз
глубина
и зачем только
их глубину
проверяют
мои якоря?
Эта ночь
эта ночь
перепутала нас с тобой
– видишь —
с кем-то другим,
с теми, кто
по-настоящему
любит и дорог,
в белую пыль
распадаются
звезды
внутри
над каждой строкой
вот, посмотри,
вот осыпался нимб
над черным дисплеем
твоего телефона
в звезды
я вдыхаю их
я вдыхаю их
вместе с полузабытым
полуночным
стоном
Ледники
накурено как-то,
ужасно душно
друг, послушай,
за баром
так скучно
боже,
давай проглотим
абсент, может?
но тут как будто
током ударили.
тише, а это
кто еще?
«ты тот парень,
который читает стихи?»
меня ей представили,
и в этот неважный момент
(внутри горит, наверно, абсент)
грешнику простили грехи
и все ледники
растаяли
Пока мы не виделись-1
пока мы не виделись,
где-то на свете
появились прекрасные
новые дети.
пока мы не виделись,
старики возле
моря
неспешно чинили
рыбацкие сети.
в Кахети
вино разливали
от радости
или от горя.
где-то на этой
планете
вволю,
1000 раз
1000 губ
шептали слова эти:
you are so young,
and you are so pretty
на рассвете
призывали
к любви или смерти
голоса в минарете
нарушая обеты,
предавали политики,
запускали ракеты,
стирали Пальмиры
и умножали беды.
а мы
проживали
целые жизни
всего за одно лето.
пока мы не виделись,
внутри меня имя твое —
тихо стучало,
почти под запретом.
пока мы не виделись,
промокли и кончились
все слова, все поцелуи
и все сигареты.
От нас прежних
от нас прежних
(как от дней вешних)
остаются
призраки
посмотри,
все сходятся
признаки:
нет ни вечного лета,
ни той, что была со мной
знаю,
стоя
на краю
перед тьмой:
кто не заслужит света,
тот точно заслужит покой.
Ты готова
ты готова к любому
звонку
входящему
ко всему существующему,
ко всему предстоящему
говоришь мне:
хочу почувствовать
себя живой.
хочу узнать,
каково это —
когда любят
по-настоящему,
а не как
с тобой
Девочка, знаешь
девочка, знаешь
твои волосы
(а еще под ресницами
ровные полосы,
а за ресницами —
эти твои сумасшедшие
глаза)
100 %, что они
за границами
того, что можно,
и того, что
точно нельзя.
твой голос
и блеск волос —
как пожар заката
в отражении чистых окон
(похоже, что это они
навсегда украли мой сон)
но у меня всего
один вопрос —
почему у твоих глаз
такой цвет и тон,
и почему
они печальней,
чем даже глаза
у святых с икон?
Вспоминаю
(вспоминаю, как твои пальчики
любили мне в горло вцепляться)
лето
красное&белое
сигаретыстаканчики
и вино
айда целоваться?
ого
ты смелее,
чем Ира Смелая
а я целую тебя,
как в старом кино,
которое нам больше
никогда не покажут
Бедная
бедная.
причинил
столько боли ей
(поневоле ведь)
бледный какой-то весь
с ума сошедший
поехавший в край
не самый, конечно, лучший
просто прошедший
через ад. через раз – через рай.
так и знай,
не случайно
отчаянный.
слова сочинил,
накрутил себе,
напридумывал
хотя знаю,
что вытворяю.
застежки-пуговки
рвал
а еще называл
своей блесточкой.
своей маленькой.
Детство. Отрочество.
детство.
отрочество.
одиночество.
выживание.
чтобы оправдать
наше существование
на этой планете
достаточно вспомнить
всего 2 вещи
(поверьте)
и это —
любовь и творчество
(ну и еще не бояться смерти)
Улыбки украдкой
улыбки
украдкой
обрывки
в тетрадке
и снова
урывки
из:
– снов
– выпивки
– песен
– слов
– и болезней
там, где мы все еще вместе
там, где друг друга не бесим
вот мое сердце —
в разрезе.
вспоминать —
бесполезно,
но так мучительно-хорошо,
и (знаешь же) как
интересно
От Москвы-реки
От Москвы-реки и до Яузы
снег идет. Мы идем.
Пьем?
Как Sauza внутри,
горят фонари.
Перебираю по памяти
прохладные бусы
твоих поцелуев
без паузы.
Господи, что же я натворил.
Меньше зла
если себе
не находишь
места
и
сгораешь
дотла
помни:
чем больше
секса —
тем меньше
зла
Высоцкий
Если б Высоцкий
в наши дни умирал
стонал
метался беспомощно
и на стены лез
мы бы смотрели, как овощи,
на эту трансляцию в stories
Становись солнцем
давай
разберемся
в важном