сверхчувственные миры. Но теперь пришла другая эпоха.
Посвящение не может больше непосредственно ожить; душа человека вступила в другую стадию развития. Мы нуждаемся в достигающем «Я» новом Импульсе. Где ты, тот Импульс, который может стать на место прежнего посвящения, какого мы больше не можем пережить, — Импульс, который бы явил перед новым «Я» ту же тайну, которую заключало в себе древнее Посвящение?» И на это отвечает другой призыв, который идет с Голгофы: «Я мог, следуя Богам, а не людям, вынести на свет тайны мистерий и явить их перед всем человечеством для того, чтобы достоянием всего человечества стало то, что прежде пребывало в глуби мистерий!»
Как вопрос западного мира о новом разрешении мировой загадки, является нам то, что, к примеру, на юге Европы родилось в греческих душах. И как ответ, который может быть понят только на Западе, является нам великий монолог Бога, о котором мы говорили вчера в конце лекции и о котором будем говорить завтра.
ВОСЬМАЯ ЛЕКЦИЯ Базель, 22 сентября 1912 г
Мы знаем, что в Евангелии от Марка, после охарактеризованного великого всемирно-исторического монолога, следует так называемое Просветление, сцена Преображения. Много раз указывалось на то, что для трех апостолов, которые были взяты на «Гору», на которой произошло Преображение, это было родом высшего посвящения. Они должны были в этот момент еще глубже быть введены в тайны, которые передавались им для руководства и водительства человечества. Мы знаем (это вытекает из разных предыдущих обсуждений), что эта сцена заключает в себе ряд тайн. Уже то указывает в Евангелиях и в полных оккультных писаниях на присутствие таинственного, когда говорится о «горе». «Гора» всегда обозначает, если речь идет об оккультных вещах, что те, кто возводятся на гору, возводятся к некоторым тайнам бытия. В Евангелии от Марка мы это чувствуем особенно сильно по определенной причине, которая при верном чтении этого Евангелия бросается в глаза.
Здесь надо указать на 3-ю главу от Марка от 7-го до 23, 24 стиха, строго говоря, до 22 стиха; надо только читать с ощущающим пониманием, и тогда нечто бросается в глаза. Уже часто упоминалось, что выражение «вести к горе», «направляться к горе» имеет оккультное значение. Но в названной главе мы имеем троякое, не только приведение к горе, но если мы в три абзаца, даваемых Марком, пристальнее вникнем, то мы слышим сперва (3,7): «… И Иисус пошел со Своими учениками назад, к морю» и т. д. Итак, нас сперва ведут к сцене у моря. Потом мы слышим (3,13): «… И Он восходит на гору и зовет к Себе тех, кто Ему был любезен». А как третье мы слышим (3,20–21): «… И Он приходит домой. И снова собирается множество людей, так что они не могли даже вкусить хлеба. И когда Его родные это услыхали, они вышли, чтобы забрать Его, ибо, говорили они, — Он не в своем уме».
На три места указано нам — на море, на гору и на дом. Как думают о «горе», что там всегда происходит нечто значительное в оккультном смысле, так это относится и к двум другим местам. Когда в оккультных писаниях говорится «быть приведенным к морю» или «быть приведенным домой», — то с этим всегда связано некое оккультное значение. Что так это мыслится и в Евангелиях, вы можете извлечь из одного определенного обстоятельства. Вспомните, что не только в Евангелии от Марка, но и в других Евангелиях особое откровение, особенное проявление связано как раз с «морем»: так, когда ученики плывут в лодке через озеро, и Христос является им, они сперва принимают Его за призрак, но потом убеждаются, что Он действительно приближается (6, 45–52). И кроме этого можно проследить, что в Евангелиях часто идет речь о том или ином событии, которое происходит у моря или через море. На «горе» сначала избирает Он двенадцать апостолов, то есть Он вверяет им оккультное посланничество. Мы здесь имеем дело с оккультным воспитанием. На горе же происходит Преображение. «Дома» Его родные объявляют Его «не в своем уме». Так мы имеем третье. Все эти три вещи огромного, величайшего значения.
Если мы хотим понять, что в этой связи означает «у моря», то мы должны вспомнить о том, что мы часто разъясняли. Мы описывали, как нашему послеатлантическому периоду предшествовало так называемое атлантическое время, когда воздух еще был пронизан густыми массами тумана; так что люди тогда жили в иных, чем теперь, физических условиях, и их способность видения и сама их душевная жизнь была иная; ведь они обладали в атлантическое время древним ясновидением. Но это было связано с совсем иным, чем теперь, бытием физического тела, — с нахождением в густых туманных массах. От всего этого у человечества осталось как бы некоторое наследие. Если чем-нибудь в послеатлантическое время кто-либо был введен в оккультные отношения, вступал в оккультные отношения, как это имело место с учениками Христа, то он становился гораздо более чувствительным к окружающему, к условиям окружающей природы. Можно бы сказать: при том грубом отношении к природным условиям, каким оно является теперь у людей послеатлантического времени, не так уж важно, — плывут ли по морю, находятся ли у озера, поднимаются ли на гору (мы сразу вслед за тем увидим, что это значит) или же оказываются у себя дома. То, как видят физические глаза, как мыслит рассудок, — это не слишком зависит от того, где находятся люди. Но когда начинается более тонкое видение, когда поднимаются к спиритуальным мировым взаимоотношениям, тогда обычное существо человека обнаруживает себя как грубо организованное. Если человек во времена, когда начинается ясновидческое сознание, едет по морю, где отношения совершенно иные, чем если он остается у берега, то ясновидческое сознание настроено совершенно для иного, чем на равнине. Человеку, живущему среди равнины, необходимо применить самое большое напряжение, чтобы вообще вызвать ясновидческие способности. Море дает возможность легче вызвать ясновидческие способности, но только те, которые относятся к чему-то совершенно определенному — не ко всему. Опять-таки есть разница — активируется ли ясновидческая способность среди равнины или при подъеме на гору. На высотах ясновидческое сенситивное состояние настроено на иное, чем среди равнины. И что обнаруживается в отношении того, на что настроено ясновидческое сознание в море или на горе — это очень разные вещи.
На море (это может иметь место также и в городе, но только при больших способностях; сказанное относится в особенности к тому, что приходит более или менее само по себе), на воде, в туманных массах ясновидческое сознание настроено в особенности к имагинациям, к ощущению всего имагинативного и к применению того, чего оно уже достигло.
На горе, в разреженном воздухе, при другом соотношении кислорода и азота, ясновидящее сознание настроено больше к тому, чтобы переживать инспирации, давать возникнуть новому в ясновидческих способностях. Поэтому выражение «взойти на гору» мыслится не только символически, но условия гор благоприятствуют возможности развивать в себе новые оккультные способности. И выражение «идти к морю» мыслится не только символически, но оно именно потому выбрано, что вхождение в соприкосновение с морем способствует имагинахивному видению, благоприятствует применению оккультных способностей.
А всего труднее оккультным способностям тогда, когда человек находится у себя дома — безразлично, один он там или же со своими близкими. Если в отношении человека, который дольше жил у моря, сравнительно легко поверить (если все согласуется), что он воспринимает имагинации, проникающие через покров телесности; если еще легче в отношении человека, который живет в горах, поверить, что он высокого полета; то в отношении человека, живущего у себя дома, просто имеют чувство, что он — вне своего тела, что он не в своем уме. Не то, чтобы он не мог развить оккультные способности, но это не так соответствует окружению; это по отношению к его окружению не кажется таким естественным, как в других соответствующих случаях у моря или на горе.
Поэтому имеет чрезвычайно глубокий смысл и взято вполне из натуральных оккультных условий то, что в Евангелии содержится в точности то, что было сейчас описано. Это содержится в Евангелиях в полном соответствии с оккультными фактами. И мы увидим следующее: применяются вполне определенные способности, например, целительные способности или способности ясновидения, если речь идет о пребывании в море, о том, что некое событие перенесено на море. Поэтому Христос Иисус является Своим ученикам на озере в имагинации, но только таким образом, что Сам Он реально присутствует в событии вцелом, ибо Он может экстериоризоваться. Ученики видят Его, но они имеют Его перед собой не в физическом теле. Так как разница места при таком переживании не имеет никакого значения, то Он есть одновременно «с ними» на озере. И на том же основании, когда речь идет о дальнейшем развитии душевных способностей апостолов, говорится о «горе»; и поэтому же при избрании двенадцати, когда Он, так сказать, предназначает их души к принятию группового духа Илии, сказано о горе. И когда Христос хочет явиться во всем своем всемирно-историческом и космическом значении, опять говорится о горе. Преображение опять-таки имеет место на горе.
Теперь именно с этой точки зрения должны мы рассмотреть всю сцену Преображения. Трое из учеников оказываются пригодными к тому, чтобы быть введенными в более глубокие тайны Мистерии Голгофы: Петр, Иаков и Иоанн. И ясновидящим очам, которые открылись у этих троих, явились преображенными — то есть в их спиритуальной сущности — Илия — с одной стороны, Моисей — с другой стороны; Сам Христос посреди них, но теперь — в образе (это передано в Евангелии имагинативно), в котором Он может быть узнан в Его спиритуальном Существе. На это достаточно указано в Евангелии от Марка:
«… И Он преобразился перед ними, и одеяние Его стало сияюще белым, таким светлым, как ни один белильщик на земле не может выбелить. И явились им Илия и Моисей, и они беседовали с Иисусом» (9, 2–4).