Конечно, мы должны помнить, что теория приоритета Марка является не более чем научной гипотезой. Хотя ее поддерживает большинство библеистов, все же некоторые исследователи высказываются в пользу не прямой зависимости Матфея и Луки от Марка, а считают, что перед нами, скорее всего, результат параллельного развития, а также взаимообогащения разных традиций в результате воздействия друг на друга при встрече. Один из ученых даже назвал этот процесс «перекрестным опылением». Эти же библеисты склонны датировать все Евангелия более ранними сроками – до 70 года. Они, например, обращают внимание на то, сколько места уделяется в Евангелии от Матфея обсуждению вопросов Закона, еврейских традиций, клятвам и т. п. Но после разрушения Храма и окончательного выделения христианства из лона некогда единой библейской религии эти вопросы перестают интересовать христиан, что особенно хорошо видно на примере Евангелия от Иоанна.
Ученые высказывали и другие предположения, что следует понимать под матфеевскими логиями. Одни считают, что речь идет о некоем первом, не дошедшем до нас варианте Евангелия, позже отредактированном и значительно расширенном. О том, что уже в древности существовали подобные взгляды, свидетельствует Иероним, который говорит, что Евангелие, «которым пользуются эбиониты и назареи – мы недавно перевели его с еврейского на греческий, многими... почитается подлинным [Евангелием Матфея]». И все же мнение большинства ученых склоняется в пользу другой версии. По их мнению, Папий назвал логиями некое собрание речений Господа, которое позже, наряду с текстом Марка, было использовано Матфеем (и Лукой) при составлении Евангелия. Ведь всякий, внимательно читавший синоптические Евангелия, не мог не заметить, что у всех трех Евангелий есть очень много сходства, кроме того, у Матфея и Луки есть общий материал, который отсутствует у Марка. Марк, например, почти никогда не дает примеров того, чему учил Иисус, в двух же других Евангелиях содержатся целые разделы, посвященные изложению Его этического учения. Этот общий материал Матфея и Луки в новозаветной науке принято называть буквой Q (от немецкого слова Quelle – «источник»). Конечно, не надо забывать о том, что существование этого источника не более чем гипотеза. Итак, Q, возможно, представляет собой те логии, которые, согласно Папию, составил Матфей. Затем он сам или какой-то другой человек соединил в единое целое эти речения и переработанный материал Марка, вставив речения Господа в те места, где у Марка находятся редакторские связки; кроме того, он еще добавил свой собственный материал, полученный из каких-то источников, которых не было у Луки – этот материал получил условное название «источник М». По мнению некоторых ученых, он исходил от самого апостола, возможно делавшего записи еще во время своего ученичества. Эти записи тоже могли называться Евангелием Матфея. После смерти апостола его ученики, вероятно, использовали их, переведя их на греческий и присоединив к ним текст логий и переработанный текст Марка.
Слова Папия «каждый переводил их, как мог» тоже что-то должны значить. Может быть, в древней Церкви имели хождение несколько вариантов сборников речений или каких-то прототипов Евангелия? А может, этим Папий хотел объяснить, почему одни и те же слова Господа в разных синоптических Евангелиях слегка отличаются? Убедительного ответа пока что нет.
О времени написания Евангелия точных сведений нет. По словам Иринея, оно было издано в то время, когда апостолы Петр и Павел находились в Риме, то есть в 60-е годы I века. Но Ириней говорит о еврейском (или арамейском) тексте, а не о греческом, единственном, который дошел до нас. Как уже говорилось выше, греческое Евангелие Матфея вполне можно было бы назвать вторым, исправленным и дополненным, изданием Марка. Современные исследователи в большинстве своем считают, что Евангелие Марка появилось на свет в период между 65 и 75 годами. Следовательно, между этими двумя книгами должен быть промежуток хотя бы в несколько лет. Ученые пытаются определить время написания и по некоторым намекам, содержащимся в самом тексте. Так, например, некоторые толкователи считают, что слова притчи: «Царь разгневался. Послав войска, он велел казнить тех убийц, а город их сжечь» (22.7), – свидетельствуют о том, что Евангелие написано после трагических событий 70 года, когда осажденный Иерусалим был взят римскими войсками и город вместе с Храмом были сожжены. Ср. также 21.41; 27.25. Резкие обличения фарисеев и их учения, возможно, указывают на изменившиеся отношения между христианами и иудеями. После поражения в войне с Римом и гибели Иерусалима и Храма должен был закончиться относительно мирный период их сосуществования в рамках одной библейской религии. В послевоенное время, когда люди испытывали острое чувство национального унижения, ортодоксия для большинства становится непременным условием принадлежности к своему народу. Христиане начинают рассматриваться как еретики, а в 80 годах они были изгнаны из синагоги. Замечено, что Матфей неоднократно называет синагоги «их синагогами», что может говорить о том, что ко времени написания Евангелия иудеи и христиане уже больше не собирались для совместной молитвы (4.23; 9.35; 10.17; 12.9; 13.54).
Первыми из дошедших до нас произведений, содержащих прямые цитаты из 1-го Евангелия, были письма Игнатия, епископа малоазийского города Антиохии. Когда его везли на суд в Рим, он писал письма христианским общинам Малой Азии и Рима. В них он упомянул о звезде, явившейся на небе в момент рождении Иисуса, а также привел несколько речений Господа, которые есть только в 1-м Евангелии. Игнатия везли в Рим около 110 г. Итак, из этого следует, что уже в начале II века Евангелие было хорошо известно за пределами Палестины. Из всего вышесказанного можно заключить, что Евангелие не могло появиться раньше 60-х годов и позже 100 и 105 года.
Место написания Евангелия неизвестно, но большинство ученых полагают, что это была Антиохия Сирийская.
Матфей отличается от всех остальных евангелистов тем, что у него очень сложная и тщательно продуманная композиция. Правда, никто из ученых еще смог предложить схему, которая бы убедила всех. Это объясняется тем, что в Евангелии слишком много структурных элементов. Но все согласны в том, что Евангелие построено чрезвычайно интересным образом. В его центре находится 13-я глава – речь Иисуса, состоящая из притч о Царстве. Это смысловой центр Евангелия, и он действительно находится посредине. Остальные главы расположены симметрично: 13-ю главу обрамляют главы с повествовательным материалом: спереди 11-12 главы, сзади 14-17 главы; 10 и 18 главы – речи Иисуса; 8-9 главы соответствуют 19-22 повествовательным главам; 5-7 и 23-25 главы снова представляют собой речи, которые сменяются повествованиями в 1-4 и 26-28 главах. Но такое хиастическое, то есть перекрестное построение носит не только формальный характер, с его чередованием речей и повествований, но и имеет некоторое сходство в содержании. Так, например, первые главы (1-4) представляют собой пролог, рассказывающий о рождении Иисуса и о событиях Его жизни до выхода на общественное служение, а последние главы (26-28) – это эпилог, повествующий о завершении служения, о смерти и воскресении. Кроме того, в Евангелии четко прослеживается пятичастное деление: Иисус произносит пять длинных речей, которые чередуются с повествовательными разделами, причем после каждой речи следует устойчивая формула: «Когда Иисус закончил Свою речь». Первая и последняя речи (5-7 и 23-25 главы) произносятся на горе: одна, неназванная гора находится в Галилее, а вторая, Масличная, рядом с Иерусалимом, и с нее, согласно пророчеству Захарии (14.4), Господь начнет судить мир. Эти речи, кроме тематического сходства, имеют примерно одинаковую длину. Вторая и четвертая речи (9-11 и 18 главы) тоже похожи по содержанию: во второй Иисус дает наставления ученикам перед тем, как отправить их на проповедь, а в четвертой устанавливает правила для христианской общины. Как уже говорилось выше, третья, центральная речь (13 глава), представляющая собой собрание притч о Царстве Небес, в смысловом отношении одновременно обращена как к предыдущему, так и к последующему повествованию.
Кроме того, Евангелие делится на две большие части, каждая из которых начинается со слов: «С тех пор Иисус стал...»: в 4.17 Иисус начинает Свою земную деятельность, возвещая Весть о скором наступлении Царства Небес; в 16.21 с таких слов начинается раздел, когда Иисус начинает заниматься главным образом Своими учениками, готовя их к будущей роли родоначальников нового человечества.
А еще Матфей очень часто группирует похожие изречения или события, причем его любимым числом является три. Так, например, на три части делится родословная (1.1-17); три испытания в пустыне (4.1-16); девять (трижды три) блаженств (5.1-11); три примера праведности, три запрета и три повеления (6.1-7.20); три группы по три чуда (8.1-9.34); несколько групп из трех притч, трех вопросов и т. д. Возможно, такая организация помогала лучшему запоминанию текста, но нельзя исключить и предположение, что некоторые числа имели для Матфея символическое значение.
Все дошедшие до нас древние свидетельства единодушно говорят о том, что Евангелие предназначалось для евреев-христиан (теперь их обычно называют иудео-христианами). Признав в Иисусе долгожданного Мессию, они тем не менее продолжали исполнять все заповеди Закона Моисея, включая культовые. И действительно, при внимательном чтении нельзя не отметить того, что автор Евангелия тоже всячески подчеркивает приверженность Иисуса Закону: «Не думайте, что Я пришел отменить Закон или Пророков. Не отменить Я пришел, а исполнить. Говорю вам: пока не исчезли земля и небо, даже самая малая буква не исчезнет в Законе. Все это сбудется! Того, кто нарушит хотя бы одну из самых малых заповедей и научит этому людей, Бог назовет самым малым в Царстве Небес, а кто исполнит и других научит исполнять, того назовет великим в Царстве Небес. Говорю вам: если вы не будете исполнять волю Бога лучше, чем фарисеи и учителя Закона, не войдете в Царство Небес» (5.17-20). С самого начала, с родословной в первой главе, евангелист включает Иисуса в Священную историю народа Божьего: Он истинный потомок Авраама и царя Давида, это о Нем писали пророки Исайя, Иеремия, Захария, Малахия и другие. Первые читатели Евангелия, вероятно, помнили о том, что в еврейских легендах рассказывалось о появлении чудесной звезды при рождении Авраама. Гонения, которые претерпел Младенец в самые первые годы жизни, напоминали им о том, какая смертельная опасность подстерегала Моисея и в детстве, и в зрелые годы. Испытания в пустыне тоже подчеркивали неразрывную связь Иисуса и Израиля, но здесь связь иного рода, она основана не на сходстве, а на противоположности: народ, блуждая в пустыне, постоянно испытывал Бога, в то время как Иисус выстоял и победил, отказавшись использовать дарованную Ему Отцом силу в собственных интересах, а не для исполнения воли Божьей. В Нагорной проповеди Иисус предстает в роли нового Моисея, дающего Своим последователям новый «закон», если, конечно, можно назвать законом абсолютные требования, предъявляемые к новому Божьему народу, так сказать «нормы Рая». Евангелист также неоднократно подчеркивает, что Иисус послан только к «потерянным овцам народа Израиля».