Ученики должны были купить барашка, принести его в жертву, разделать тушу, не ломая костей, и приготовить его. Обычно барашка жарили или запекали на углях. Кроме того, на пасхальном столе должны были быть горькие травы, пресный хлеб, красное вино, харо́сет (кашица из фруктов с орехами). Ученики также должны были накрыть на стол и расставить обеденные ложа.
Ст. 18-19 – Согласно Луке, Иисус посылает Петра и Иоанна, Марк говорит о двух учениках, не указывая имен, но Матфей опускает все эти, как ему кажется, несущественные детали. Иисусу известно, что жизнь Его находится в опасности, поэтому предприняты меры безопасности: даже ученики не знали заранее, где Иисус проведет Пасху. Он, вероятно, договорился с кем-то из Своих друзей или сторонников. Хотя некоторые толкователи полагают, что это был дом Марии, матери Иоанна Марка (Деян 12.12), евангелист сохранил в своем рассказе лишь самые общие указания, которые в действительности были более точными, ведь Иисус указал адрес. Ученики должны сообщить хозяину дома, что Иисус отпразднует у него Пасху. Евангелист Марк говорит, что для Него там подготовлена комната, в которой все уже готово: стояли стол и специальные обеденные ложа, на них участники трапезы возлежали за едой, облокотившись на левую руку. Этот обычай евреи заимствовали у греков и римлян. В обычное время люди ели сидя, но на Пасху возлежание за столом было религиозным долгом, символом свободы, полученной народом после исхода из Египта.
Обычно люди праздновали Пасху в кругу семьи, но Иисус в преддверии Своего часа проводит ее со Своей истинной семьей (12.46-50).
26.20-25 ПАСХАЛЬНАЯ ТРАПЕЗА. ПРОРОЧЕСТВО О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ
(Мк 14.17-21; Лк 22.14, 21-23; Ин 13.21-30)
20Когда наступил вечер, Он сел за стол вместе с двенадцатью Своими учениками.
21Когда они ели, Иисус сказал:
— Верно вам говорю, один из вас предаст Меня.
22Они сильно опечалились и стали один за другим спрашивать:
— Но ведь не я же, Господь?
23Но Он сказал им:
— Меня предаст человек, опустивший руку в одно блюдо со Мной! 24Да, Сын человеческий уходит, как о том говорится в Писании. Но горе тому человеку, который предаст Сына человеческого. Лучше было бы не родиться вовсе тому человеку!
25Тогда Иуда, предатель, спросил у Него:
— Но ведь не я же, Рабби?
— Это ты говоришь! — отвечает ему Иисус.
23 Пс 41.9 (40.10) 24 Ис 53.9
Ст. 20 – Когда наступил вечер – в отличие от обычных дней, когда люди обедали во второй (и последний) раз около пяти часов дня, пасхальная трапеза начиналась вечером, после появления первой звезды, то есть, согласно еврейскому счету времени, уже 15-го нисана.
Трапеза носила сакральный характер и поэтому совершалась по особому чину (евр. «се́дер» значит «чин, порядок»). В отличие от обычного обеда, который всегда начинался с того, что хозяин дома после произнесения благодарения разламывал хлеб и раздавал присутствующим, во время пасхальной трапезы все происходило по-другому. Ее можно разделить на три части.
Во время первой части читали молитву Кидду́ш, освящавшую праздник, затем наливали первый бокал вина, называвшийся чашей Киддуш, и благодарили за него Бога: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь вселенной, сотворивший плод виноградной лозы» – и затем выпивали вино. После омовения рук и благодарственной молитвы за «плод земли» ели карпа́с, то есть закуску: петрушку, салат, обмакивая их в соленую воду. Затем на стол подавалось главное блюдо, но есть его еще было нельзя, а также наливали, но не пили второй бокал вина, называвшийся чашей Хаггада́, или Агада́.
Так называлась и вторая часть, это было своего рода пасхальное богослужение. Слово «хаггада» значит «повествование», и во время его по традиции младшие участники трапезы задавали старшим вопросы о том, чем отличается эта ночь от остальных ночей в году, и те подробно рассказывали им обо всех событиях Исхода из Египта. В это время также пели первую часть халлеля (псалмы 112(111) – 113(112). Затем выпивался второй бокал вина.
Третья часть была собственно трапезой. Она начиналась с того, что хозяин произносил благословение над пресным хлебом, затем брал один из пресных хлебцев, называемых мацой (их на столе должно было быть три), разламывал его пополам и произносил следующие слова: «Вот скудный хлеб, которым питались предки наши в Египетской земле. Каждый, кто голоден, пусть войдет и примет участие в пасхальной трапезе». Хлеб разламывался на маленькие кусочки, произносилась молитва: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь вселенной, освятивший нас заповедями Своими и повелевший нам вкушать пресный хлеб» – и хлеб раздавался присутствующим. Затем собравшиеся ели кусочки хлеба, между которыми вкладывались горькие травы, обмакивая их в харосет. Это должно было напомнить о египетском рабстве и о кирпичах, которые египтяне заставляли изготавливать евреев. После этого приступали к главному блюду – барашку. Затем доедали оставшийся хлеб и выпивали третий бокал вина, называвшийся чашей Бераха, или благословения.
Трапеза завершалась пением второй части халлеля (псалмы 114(113) – 118(117), после чего выпивался последний, четвертый бокал вина, называвшийся чашей Халлеля. В самом конце пели псалом 135(134), который назывался великим халлелем, и возносились заключительные молитвы.
Очень важно помнить о том, что три обязательные вещи на пасхальном столе – барашек, пресный хлеб и горькие травы – имели символическое значение и должны были истолковываться во время еды. Барашек символизировал милосердие Бога, ибо кровью жертвенного барашка были искуплены еврейские первенцы; пресный хлеб означал как тяготы жизни в рабстве, так и поспешность, с которой люди должны были покинуть Египет (Исх 12.34); горькие травы говорили о том, какой горькой сделали египтяне жизнь евреев.
Сел за стол – буквально: «возлег». Обычай есть лежа, заимствованный из Греции и Рима, стал обязательным для Пасхи, потому что только свободные люди могли есть лежа.
Ст. 21 – Итак, в самом начале пасхальной трапезы, символизирующей единение народа и радость свободы, Иисус впервые сказал ученикам о том, что среди них есть предатель. Так как на Востоке совместная трапеза была знаком дружбы и полного доверия, предательство того, с кем человек сидел за одним столом, было особенно мерзким преступлением.
Ст. 22 – Встречный вопрос учеников звучит немного странно. Казалось бы, они должны были спросить: «Кто это?» – и даже, возможно, попытаться что-то предпринять, но вместо этого как бы оправдываются: «Но ведь не я же?»
Ст. 23 – Но Иисус не ответил на их вопрос, Он не разрешил их сомнений и не указал на предателя. Он лишь повторил Свои слова, добавив, что Его предает человек, опустивший руку в одно блюдо с Ним. Это было блюдо с харосетом, в который обмакивались горькие травы. Мерзость предательства становилась еще очевиднее.
Ст. 24 – Иисус знает, что все, что с Ним происходит, совершается по воле Отца: Сын человеческий уходит, как о том говорится в Писании. Бог избрал такой способ спасения людей из плена греха. Бог очень хорошо знает людей, Он не обольщается на их счет и знает, что обязательно найдется тот или другой человек, который впустит Сатану в свое сердце и предаст Сына Божьего. Бог знает об этом заранее и умеет даже это черное зло обратить человечеству во благо. Но то, что Бог предусмотрел предательство Иуды и использовал его в Своих целях, не снимает вины с предателя, ведь человек не пассивный инструмент в руках Божьих, у него есть свободная воля. Поэтому горе тому человеку, который предаст Сына человеческого. Лучше было бы не родиться вовсе тому человеку! Эти слова обращены к присутствующему за столом предателю, имя которого не названо, чтобы он еще мог ужаснуться тому, что задумал, и остановиться. Слова Иисуса – это последний призыв любви и одновременно грозное предупреждение.
Ст. 25 – Матфей еще раз подчеркивает полное отсутствие стыда у Иуды, потому что даже после этих слов он решается обратиться к Иисусу с тем же вопросом: «Но ведь не я же?» Правда, в отличие от остальных учеников, он использует не титул «Господь», а «Рабби». Задавал ли он уже этот вопрос раньше, вместе с учениками? Если так, то вина его еще возрастает. Иисус отвечает ему словами: «Это ты говоришь». В данном случае это утверждение. Никто из евангелистов, кроме Иоанна (13.30), не сообщает о том, что Иуда после этого покинул трапезу.
26.26-30 ЗАКЛЮЧЕНИЕ НОВОГО ДОГОВОРА
(Мк 14.22-26; Лк 22.15-20; 1 Кор 11.23-25)
26Когда они ели, Иисус, взяв хлеб и произнеся над ним молитву благодарения, разломил и дал Своим ученикам, сказав:
— Возьмите, ешьте, это Мое тело.
27Взяв чашу и произнеся молитву благодарения, Он подал им ее, сказав:
28— Пейте все из нее, это Моя кровь, кровь Нового Договора, которая проливается за стольких людей ради прощения грехов. 29Говорю вам: отныне Мне уже не пить вино – плод виноградной лозы, – вплоть до того дня, когда я буду пить с вами новое вино в Царстве Моего Отца.
30Пропев псалом, они отправились на Масличную гору.
28 кровь Нового Договора – во многих рукописях: «кровь Договора».
26 Мф 14.19; 15.36; Мк 6.41; 8.6; Лк 9.16 26-28 1 Кор 10.16 28 Исх 24.8; Иер 31.31; Зах 9.11; Евр 9.20 30 Пс 113(112) – 118(117); Лк 22.39
Ст. 26 – Итак, закончилась первая часть пасхальной трапезы. Когда начиналась вторая часть с ее благословением хлеба, хозяин произносил слова толкования. Их можно было бы назвать пасхальной медитацией. Не существовало единого обязательного текста. Традиционным было воспоминание об Исходе, недаром Гамалиил I так и называл этот хлеб – «хлебом Исхода». Называли его и «хлебом печали». Филон Александрийский предложил по крайней мере четыре его аллегорических толкования. Толковали этот хлеб и в эсхатологическом свете: Бог чудодейственно накормил им Свой народ в пустыне, и этот хлеб стал символом изобилия в мессианском веке. Это означает, что существовала достаточно большая свобода и что пасхальная медитация не была формализована.