Привал Илья сделал, отъехав от места неожиданного катаклизма на несколько километров. Двигались медленно, все время ожидая новых каверз со стороны неизвестных сил, однако больше ничего странного не происходило, если не считать сопровождение колонны низко летящим ястребом. И, выехав на асфальтовую дорогу, Пашин остановил «Альфа-Ромео». Все снова повылезали из кабин и собрались у борта «Газели», поглядывая то на небо, то на почти пустое шоссе, то друг на друга.
– Кажется, нас хотели задержать, – высказал свое мнение Юрий Дмитриевич, выглядевший непривычно озабоченным и хмурым. – Или направить туда, откуда мы уже не смогли бы выбраться без посторонней помощи.
– Вы же не верите в мистику, – усмехнулся Илья.
– В мистику не верю, – отрезал Гнедич. – В то, что за нами следят и искусно устраивают препятствия, верю.
– А как вы объясните образование котлована на дороге? Причем не одного – двух, в Москве и здесь?
– Очень просто – сработали взрывные устройства определенного типа. Вряд ли ваша магия, которую вы воспринимаете всерьез, способна работать, как мина с часовым механизмом.
– Почему с часовым? Возможен и дистанционный взрыватель, так сказать, радиовзрыватель. Только если наши преследователи – обыкновенные люди, то они и не профессионалы вовсе, потому что взрывают свои мины не там, где нужно. Чтобы нас остановить, достаточно взорвать мину под любой из машин, а они безнадежно промахиваются. Нет, я уверен, Антон действительно видел образование магической ловушки, стекание черных сил.
– Тогда зачем этим силам делать дырку в дороге?
– Чтобы мы не могли вернуться назад тем же путем. Думаю, впереди нас ждала еще одна такая ловушка, где-нибудь на узком месте посреди болот или на мосту, и уж тогда мы бы застряли здесь надолго.
– Что предлагаешь делать?
– Ехать по шоссе дальше.
– Нас же снова гаишники тормознут, – буркнул Тымко.
– Тогда и будем думать, как выходить из положения. Но сдается мне… – Илья не договорил.
Гнедич покусал сорванную травинку, размышляя над предложением, потом махнул рукой и полез в кабину.
– Тронулись.
Антон почувствовал легкое прикосновение к локтю пальцев Валерии, поглядел на нее вопросительно.
– Ты молодец, – шепнула женщина с улыбкой.
– Да что там… – смущенно пробормотал он, удивленный и обрадованный похвалой.
Расселись по машинам, поехали дальше, общим счетом потеряв полтора часа времени на объезд и возвращение, и с недоверчивым изумлением обнаружили, что пост ДПС на подъезде к Валдаю снят.
– Он сделал свое дело, – сказал Илья, проезжая место, где стояли милицейские «Форды», – послал нас туда, где Макар телят не пас, и был таков. – Пашин поглядел на Юрия Дмитриевича. – Ну, полковник, теперь поверишь в нечистую силу или снова будешь талдычить о случайных совпадениях и о научной логике?
Гнедич промолчал.
Валдай они объехали стороной по окружной трассе, нигде больше не встретив постов ГУБДД. Так же спокойно, без инцидентов и остановок добрались до Демьянска и во втором часу дня были уже в Парфино. И первый, кто встретил их на пороге дома Федора Ломова, дядьки Ильи по материнской линии, был дед Евстигней.
– Уж не чаял увидеть тебя снова, сынок, – сказал он, пожимая руку Ильи своей сильной, отнюдь не старческой рукой. – Заждался тебя кое-кто.
– Владислава? – воскликнул, не сдержавшись, Илья, оглянулся на подходивших следом товарищей, понизил голос: – Что с ней? Вы знаете? Как там она?
– Все так же, – усмехнулся в усы старик. – Батрачит на родственников, песни поет, тебя ждет, вот только не выпускают ее гулять одну, сторожей приставили.
– Сейчас же едем туда! – дернулся Илья, но дед Евстигней остановил его, нахмурив седые брови.
– Не торопись, сынок, все обмозговать надо, прежде чем идти на Стрекавин Нос. Твоя красуня никуда не денется, а если будешь торопиться и ошибки плодить, упрячут ее так, что и не найдешь никогда.
Илья опомнился, смущенно проговорил:
– Прости, дедушка, погорячился. Нам проводник нужен, поможешь?
– И о проводнике погутарим вечерком, и о других делах. А это кто с тобой приехал?
Илья представил всех членов экспедиции и был немного озадачен реакцией старика. Волхв довольно равнодушно поздоровался со всеми, а вот руку Антона держал в своей дольше и произнес загадочную фразу, смысл которой стал понятен Пашину, да и самому Антону, чуть позже:
– Ну, коли су-дарш ратибор с нами, есть надежда. Двое вас теперь, а где двое – там орда.
Дед Евстигней отпустил руку Антона и ушел, пообещав заявиться в гости вечером. Настала очередь хозяев встречать гостей. На крыльцо вышел могучий Федор Ломов, появилась его жена с доброй улыбкой на лице и дочь Леночка, не было видно только Данилы, но он, как выяснилось, еще с утра умчался с друзьями на рыбалку.
Познакомившись со всеми, гости гурьбой направились в дом, где уже суетилась хозяйка, накрывая на стол. Федор повел приехавших показывать свое хозяйство, женщины остались было в доме помогать Елене Кондратьевне, но потом Валерия с Анжеликой тоже вышли во двор и присоединились к мужчинам.
Улучив момент, Антон негромко спросил у Ильи:
– Не знаешь, что имел в виду твой старик-волхв? Что такое су-дарш? Ратибор, как я понимаю, это воин. А при чем тут орда?
Валерия, оказавшаяся в этот момент поблизости, услышала вопрос.
– Су-дарш – это санскритское слово, а точнее, древнерусское, и означает оно «прекрасно смотрящийся». Отсюда наше старинное обращение сударь, сударыня. А орда – также древнерусское слово и означает оно – «войско», «армия».
– Орда – армия? – не сдержал удивления Антон.
Валерия с сожалением посмотрела на него.
– Ты не читал исследований академика Фоменко?
Антон хотел напомнить ей, что просидел в тюрьме четыре года, но вместо этого пробормотал:
– Нет.
– Ничего, этот пласт информации от него не уйдет, – заметил Илья, догоняя ушедших вперед Федора, Серафима с Анжеликой и Гнедича. – Я тоже только недавно удосужился изучить материалы о заговоре против подлинной русской истории.
Антон задумчиво посмотрел ему вслед. Валерия взяла его за руку, повлекла за остальными.
– Я тебе как-нибудь в свободное время лекцию прочитаю об этом, хотя вряд ли ты обрадуешься открывшейся исторической бездне.
– О каком заговоре все-таки идет речь?
– Илья назвал его точно: заговор против истинной русской истории существовал и действует до сих пор, а речь идет о гнуснейшем искажении истории нашего отечества в угоду тем, кто заинтересован в сокрытии тайн восшествия на престол династии Романовых, а главное – в уничижении рода русского, якобы рода рабов, стонавших под непосильным бременем трехсотлетнего татаро-монгольского ига, не имевших своей культуры.
– А разве не было ига?
– Не было, Антон Андреевич, в том-то и дело. Была великая Русско-Ордынская империя, управляемая казачьим атаманом – батькой, – отсюда, кстати, и имя-кличка – Батый, – раскинувшаяся на территории большей, чем бывший СССР. Это ли не повод для фарисеев, живших в Америке и Европе, представить, что все было наоборот, что не они занимали главенствующее положение, а славяне?
– Но тогда… – пробормотал Антон, силясь найти возражение. – А как же монголы? Татары? Они же…
– Монгол – не национальность, это название, данное западными историками представителю Русско-Ордынской империи, и обозначает оно – «великий». Из школьной истории ты должен был помнить словосочетание «Великие Моголы». Это тавтология. Могол и так в переводе – великий, монголом он стал позже, когда русский язык исказили при Рюриковичах, когда заменили праславянское письмо – глаголицу на кириллицу. А татарин в переводе с древнерусского, называемого до сих пор санскритом, всего лишь искаженное татарох – царский всадник. Не отставай, Антон, потом поговорим, не то еще узнаешь.
Валерия поспешила вперед, Антон отстал, обдумывая услышанное. Мысли бежали взъерошенные и в ряд становиться не хотели, не хватало информации, и он дал зарок в душе выведать все о русской истории, что знает Валерия, а также прочитать материалы неизвестного ему до этого момента академика Фоменко.
Через полчаса они обедали, разместившись в просторной кухне ломовского особняка. Федор делился новостями, рассказывал о своих заботах, спрашивал о московских новостях, и беседовал с ним в основном разговорившийся, несколько повеселевший Тымко. Он балагурил, шутил, хвалил хозяйку и ел за троих, поглощая все, что ему клали на тарелку.
– А комаров у вас тут много? – спросил он, обрабатывая зубами кроличью лопатку. – Если нету, я согласен сюда переехать, хорошо тут у вас кормят.
– Комары есть, но к нам в дом не залетают, – отвечал Федор, – моя женушка слово против них знает, они боятся.
– А мне это слово не скажете? Замучили, супостаты, проникают в квартиру сквозь любую сетку, даже хваленый «Раптор» не помогает.
– Кстати, слово «комары» происходит от санскритского «камаари», – заметила Валерия, – то есть «враги Бога любви Камы», юного Купидона, который часто сидел в кустах голеньким с луком и стрелами в руках.
Это сообщение развеселило обедающих, посыпались шутки, раздался смех, и даже озабоченный Юрий Дмитриевич позволил себе улыбнуться и вставить слово о забавах Купидона. Антона же так и подмывало попросить Валерию продолжить ее лекцию о тайнах истории, но сидел он не рядом с ней, поэтому терпел и ждал момента.
После обеда Илья собрал мужскую часть экспедиции за домом Ломова, на природе, чтобы изложить свой план. Начало похода на Стрекавин Нос откладывалось до утра, поэтому предполагалось заняться подготовкой двух моторных лодок, одну из которых давал Васька, шурин Федора, а вторую Ломов обещал занять у знакомого артельщика, собиравшегося в отпуск.
Прикинув варианты погрузки оборудования экспедиции на лодки, обсудив и утвердив схему посадки и следования по реке Ловать и дальше, по озеру, мужчины принялись за дело. Илья с Федором направились за лодками, чтобы подогнать их к месту на реке, где погрузка будет наименее заметна, остальные же, в том числе и Антон, начали перетаскивать груз из «Газели» на берег Ловати.