— Береги себя, Малоун, — сказала Кассиопия. — Я больше не прикрываю твою спину.
— У меня такое чувство, что мы еще встретимся.
Она улыбнулась:
— Кто знает…
Он вернулся к своему автомобилю.
— Как насчет Кларидона? — поинтересовался он у Марка.
— Он умолял о прощении.
— И ты благородно даровал его.
Марк ухмыльнулся:
— Он сказал, что де Рокфор собирался поджарить его ноги, и несколько братьев подтвердили это. Он хочет присоединиться к нам.
Малоун хмыкнул.
— Вы готовы к этому, парни?
— Некогда наши ряды пополнялись гораздо худшими людьми. Мы выживем. Я присмотрю за ним — это будет моя епитимья.[44]
Стефани и Марк обменялись несколькими словами. Они уже попрощались наедине. Стефани выглядела спокойной и расслабленной. Видимо, их прощание было мирным. Малоун порадовался за них.
— Что будет с урной и свидетельством? — полюбопытствовал Малоун.
Других братьев поблизости не было, поэтому он мог свободно обсуждать эту тему.
— Они будут спрятаны. Мир доволен тем, во что верит. Я не собираюсь вмешиваться.
— Мудрое решение, — согласился Малоун.
— Но орден выйдет из тени.
— Это правильно, — поддержала Кассиопия. — Я уже говорила с Марком насчет того, чтобы орден поддержал благотворительную организацию, которую я возглавляю. Всемирная поддержка больных СПИДом и жертв голода найдет применение денежным вливаниям, а ордену теперь есть что тратить.
— Хенрик очень склонял нас заняться и его делами тоже, — добавил Марк. — И я согласился. Так что рыцари-тамплиеры будут заняты. Наши умения можно использовать на благие дела.
Малоун и Марк обменялись рукопожатием.
— Я верю, что тамплиеры в хороших руках. Удачи тебе.
— И тебе, Коттон. И мне до сих пор хочется узнать, откуда у тебя это прозвище.
— Конечно. Позвони мне как-нибудь, и я тебе все расскажу.
Они сели в машину, арендованную Малоуном.
— Я тебе обязана, — сказала Стефани, пристегивая ремень.
Он уставился на нее с изумлением:
— Первый раз слышу от тебя такое.
— Не привыкай к этому.
Он широко улыбнулся.
— Пользуйся этим мудро.
— Да, мэм.
И машина тронулась с места.