ственней желания матери увидеть ребёнка?
— Поддерживаю, — тут же сказал Риччи.
— Согласен, — проворчал Гогенхайм.
Остальные члены совета тоже проголосовали «за».
— Икари, — председатель повернулся к командующему, — организуйте визит. Постарайтесь устроить так, чтобы инициатива принадлежала женщинам. Акаги Наоко представляется мне идеальной кандидатурой.
— Я понял, — кивнул Гэндо.
— Мы на вас рассчитываем. Всё человечество на вас рассчитывает. Не подведите.
Вернулись поздно — на небе уже высыпали звёзды. Полностью очистить всю планету не удалось, но Аска и не рассчитывала на немедленный успех. Она собиралась совершить ещё несколько рейдов.
Их новый дом высился перед ними тёмной безмолвной громадой, похожий не то на скалу, не то на древний заброшенный храм. По словам Аски, он был способен выдержать прямое попадание термоядерной бомбы. Большая часть единорогов уже спала, но часть из них продолжала патрулировать небо над летающим архипелагом.
— Какой у них режим, интересно? — спросила Аска, разворачивая крылья.
— Определённого нет, — отозвалась Рэй. — Как у людей, у них есть свои «совы» и свои «жаворонки».
— Удобно. Кстати, Юки здесь?
— Понятия не имею. Зачем тебе?
— Просто любопытно. Юки! Ю-юки!
Тихое ржание, топот копыт — и перед ними встала единорожка. Следом за ней приземлился жеребец, которого Синдзи определил для себя, как её парня.
— Ты моя умница! — умилилась Аска. — Гляди, Рэй, она уже знает, что она Юки! Иди сюда, моя красавица! Какая у нас роскошная гривка! А где у нас ушки? А вот у нас ушки, — Аска почесала единорожку за ухом. — А где у нас мама? — она оглянулась на Рэй. — А вон у нас мама. С белыми крылышками, почти как у тебя.
— Аска, перестань, — Рэй поморщилась.
— Да ладно тебе. Гляди, как она смотрит — как будто всё понимает. А ну, скажи: «Мама».
Аска, отчётливо артикулируя, повторила:
— Ма-ма!
— Аска!
— Ладно-ладно, больше не буду. Извини.
— Ма-ма!
Синдзи вздрогнул. Голос был определённо женский, но не принадлежал ни Аске, ни Рэй.
Единорожка обвела всех победным взглядом и повторила:
— Мама!
Потом посмотрела на Аску.
— Аш… Ащ… Ась… Ас-ка! Аска! — она оглянулась на Синдзи. — Син!
— Та-а-ак! — Сорью упёрла руки в бока и вонзила гневный взгляд в Аянами.
— Чу… Чжу… Дзю… — единорожка продолжала свои упражнения. — Ю… Ю-ки… Юки!
Она топнула передней ногой и вскинула голову, словно представляясь.
— Юки!
Её приятель приблизился к Аянами и отчётливо произнёс:
— Мама.
— Я не мама, — пролепетала та. — Я Рэй.
— Лей! — единорожка сообразила, что оплошала, и попыталась исправиться. — Лей! Лей! — буква «Р» явно не давалась ей. Она раздражённо мотнула головой, махнула хвостом и с нажимом повторила:
— Мама!
— Юки, смотри, — Аска повернулась к ней боком и слегка запрокинула голову. — Язык упираешь сюда и вибрируешь. Вот так. Р-р-рэй. Р-р-рэй. Давай.
— Л-л-лей. Л-л-лей, — послушно повторила Юки.
— Подожди, я тебе помогу. Не бойся. Иди сюда.
В руке Аски возникла белая палочка со скруглёнными краями.
— Давай ещё раз. Скажи: «Р-р-р-р!»
— Л-л-ль!
Аска приставила кончик палочки к языку Юки и легонько подергала её из стороны в сторону. Получившийся в результате звук уже был похож на то, что нужно. Юки отстранилась, помолчала немного, анализируя ощущения, потом выдала — чисто и звонко:
— Р-р-рэй!
— Умница! — обрадовалась Аска.
Юки насторожила уши, прислушиваясь к новому для себя забавному звуку, оглянулась на приятеля и зарычала:
— Р-р-р-р!
Единороги покатились со смеху.
Синдзи перевёл взгляд с Рэй, которая несчастным котёнком сжалась в углу дивана, обняв колени и глядя в сторону, на расхаживающую по просторной гостиной их нового дома Аску и развёл руками.
— Ну и что?
— Как это «что»?! Син, они разговаривают! И смеются! Они разумны, Син!
— Ну, это я как раз понял. Так и что с того?
— А то, что им всего день от роду! И они уже говорят! И осознают себя!
— И что?
— Смотри, вот ты — ты бы хотел быть всю жизнь запертым в их теле?
— Ну, не знаю…
— А я знаю! Син, у тебя есть руки, есть возможность пользоваться предметами и инструментами. А это всё, кроме всяких прочих удобств — возможность самовыражения. Понятно?
— Ну, примерно.
— «Примерно»! Они не могут ни нос вытереть, ни рану перевязать, ни на инструменте сыграть, ни картину нарисовать! Но при этом будут прекрасно понимать, что другим — то есть нам — всё это доступно! Рэй, что ты натворила?
— Я этого не хотела!
— Но ты же сделала им первоклассные мозги! Почти как у человека! Ты же почти час с ними возилась!
— Чтобы единороги могли понимать хотя бы простейшие команды! Ведь они сразу появились на свет взрослыми. Чтобы не тратить время на обучение, многое надо было провести на уровне безусловных рефлексов. Кроме того, мозг шимпанзе или дельфина тоже почти как у человека! А у слона ещё и больше! Я не знаю, как так получилось.
— Сколько всего единорогов?
— Двадцать четыре пары.
— Сорок восемь инвалидов детства. Зашибись!
Рэй вскинула голову.
— Лилит!
— Что — «Лилит»? — Аска непонимающе уставилась на подругу, но тут же встрепенулась. — Ох, чёрт! Син! Бегом открывай портал и вытаскивай сюда Лилит!
— А зачем?
— Что значит — «зачем»?! Она там одна, рядом с этим твоим анге… апосто… тьфу! В-общем, ты понял. Открывай давай!
— Ладно. А где она?
— Или в NERV, или у нас дома, — предположила Рэй. — Сначала проверь дома — это быстрее. Только осторожно — все, наверное, уже спят.
Она ошибалась. На ярко освещённой кухоньке за столом сидели мать и дочь Акаги, Лилит и Каору. Стол был уставлен чашками, корзинками с конфетами и печеньями. По правую руку Наоко положила свой спутниковый телефон. Апостол что-то рассказывал, время от времени забавно взмахивая руками. Лилит не сводила с него восхищённого взгляда, Наоко смеялась, сонная Рицко улыбалась.
Некоторое время троица пилотов в замешательстве наблюдала за семейной идиллией.
— Выруби их, — тихо предложила Аска, — а Син пусть затащит сюда Лилит.
— Не нужно, — воспротивилась Рэй. — Это как раз удачно, что они не спят.
— Зачем тебе?
— Хочу спросить у мамы совета.
Аска скептически наморщила носик.
— Вряд ли она скажет что-то новое. Но, раз ты так хочешь… Синдзи!
Недолго думая, он, словно сачком, накрыл компанию на кухне окном перехода — так же, как поступил когда-то с машиной Шумахера.
Внезапно очутившись в незнакомом месте, компания за столом умолкла, ошарашенно озираясь. Молчание, впрочем, продлилось недолго — Лилит с радостным визгом подскочила к сестре.
— Рэй, к нам в гости Табрис пришёл! — она невоспитанно ткнула в апостола пальцем. — А где вы пропадали? И что это за место?
Аянами слабо улыбнулась.
— Мы были немного заняты. А это — наш новый дом, — она подняла взгляд на мать. — Мне нужен твой совет.
— Конечно, — немедленно согласилась Наоко. Рицко, с которой моментально слетел всякий сон, не переставала осматриваться. Обстановка в гостиной была вполне приличной, но, памятуя их прошлое жилище, Синдзи назвал бы её спартанской. Аске просто не хватило времени, чтобы развернуться как следует.
— Вот тебе мой совет, Рэй, — начала Наоко, — идти к людям и договариваться. Просить прощения за то, что натворили вы. Они попросят за то, что наделали они. Как-то так. В конце концов, нельзя выиграть войну против всего мира.
— Нам это проще, чем ты думаешь. Но я не об этом, — Аянами поднялась с места. — Тебе лучше увидеть самой. Идём.
— А я? — подскочила Лилит. — Можно мне с вами?
— Да, конечно. Всем можно.
На улице их ждал плотный строй единорогов, которые немедленно взяли на прицел вышедших на открытую веранду незнакомцев.
— Не выходите на траву, — предупредила Рэй. — У них силён инстинкт защиты территории.
— Бабушка! Бабушка! — завопила Лилит. — Пони! Как в мультике!
— Да, я вижу, — растерянно отозвалась Наоко и близоруко сощурилась.
Аска немедленно вырастила светильник под прикрывающим веранду козырьком. Светильник получился слишком ярким, единороги с недовольным видом жмурились и отворачивались. Аска приглушила светильник и вырастила несколько фонарей на полянке, расположенной перед входом в дом. Мягкий рассредоточенный свет не резал глаз, позволяя при том прекрасно видеть всё вокруг.
Во время Аскиных манипуляций Рицко аккуратно сунула руку в её крыло и пошевелила пальцами, оценивая ощущения. Аска сделала вид, что ничего не заметила, но в отместку как бы случайно мазнула крылом по лицу не в меру ретивой исследовательницы.
— Бабушка, бабушка, это не пони! — Лилит не переставала теребить Наоко. — Это пегасики!
Единороги продолжали держать под прицелом гостей, и Рэй пришлось демонстративно погладить по плечу и назвать по имени каждого посетителя. Единороги немного успокоились. Самая смелая из них приблизилась к людям и обнюхала Лилит. Та смущённо захихикала, осторожно погладила белоснежную морду и спросила:
— Как тебя зовут?
— Юки, — ответила единорожка. Посмотрела в лицо Наоко и отчётливо произнесла:
— Бабушка!
— Вот, — виновато сказала Рэй.
Начальник седьмого бюро Шэнли Чжан задержался на работе допоздна. Он не жаловался. И, справедливости ради, следует отметить, что задержался не только он. В эти дни весь руководящий аппарат спал по три-четыре часа в сутки — как, впрочем, бывало всегда во время любого кризиса.
В углу массивного письменного стола тихо звякнул телефон.
— Товарищ Чжан, звонит Лао Ин, — прошелестел в трубку секретарь. — Он говорит, есть срочные сведения.
Шэнли неплохо знал начальника одиннадцатого бюро Лао Ина — скромного и незаметного интеллигента, эрудита и человека потрясающей работоспособности. Впрочем, дураков и лентяев в их системе не было.