Сэнди: Значит, Лин поднялась на вершину в половину третьего…
Мартин: Я был с Нилом. Время не помню.
Сэнди: Мартин с Нилом…
Клев: Это Клев. Я поднялся на вершину примерно через полчаса после Нила.
Ингрид: Значит, около двух дня.
Тим: Это Тим. Полагаю, что мы с Шарлоттой поднялись на вершину примерно в 14:20–14:25.
Сэнди: Но вы же поднялись раньше меня. Так что либо я ошиблась, либо…
Тим: Мы поднялись с разницей в пять минут.
Сэнди: Вы шли в десяти минутах от меня.
Тим: Скажем так: мне кажется, что мы вчетвером поднялись на вершину в интервале между 14:15 и 14:30.
Сэнди: Годится. Лопсанг, во сколько ты поднялся?
Лопсанг: Тогда же.
Сэнди: Мы поднялись вместе.
Лопсанг: Тогда же… [неразборчиво]
Тим: Ты шел впереди нас.
Лин: Мне казалось, что все мы шли буквально друг за другом. Он прав.
Лопсанг: Надо было спускаться с вершины, поэтому в половине пятого… [неразборчиво]
Лин: Да.
Клев: Это Клев. Небольшая поправка: я отставал от Нила на пятнадцать минут. У меня вопрос к Анатолию. Когда ты вышел из четвертого лагеря?
Анатолий: Из четвертого лагеря?
Клев: Да.
Анатолий: В полночь.
Клев: А рядом с кем ты шел после этого по юго-восточному гребню?
Анатолий: Сначала с Мартином, потом он пошел…
Клев: Значит, по юго-восточному гребню ты поднимался вместе с Мартином?
Анатолий: Да.
Лин: Я видела Анатолия. Он был то сзади, то впереди.
Анатолий: Мне надо было видеть участников. Для надежности… [неразборчиво]
Клев: Давайте обсудим наши рации и связь на горе.
Сэнди: Отличная мысль.
Клев: У кого были рации?
Сэнди: У кого? У тебя, Лопсанг, была рация?
Лопсанг: Да, маленькая такая.
Ингрид: Маленькая желтая?
Клев: Какого цвета?
Лопсанг: Желтая.
Сэнди: У тебя была моя… одна из моих желтых раций?
Лопсанг: Да, да… [неразборчиво] только у Скотта.
Клев: А у Скотта тоже была маленькая желтая рация?
Сэнди: Да, у Скотта тоже.
Клев: И у тебя была?
Ингрид: А как же ты…
Лопсанг: Я тебе дал?… [неразборчиво]
Сэнди: Да.
Ингрид: Как же ты разговаривал с Пембой?
Лин: Были ли рации у других гидов? Были ли какие-нибудь договоренности с другими экспедициями?
Нил: У меня рации не было. Первоначально планировалось, что мы со Скоттом будем с рациями, но никто мне рации не дал. У нас должна была быть одна рация в голове группы, у Лопсанга, а вторая в хвосте, у Скотта. Когда я уже на высоте обошел Лопсанга, мне не пришло в голову забрать у него рацию.
Ингрид: Таким образом, у тебя, Лопсанг, было две рации: желтая и черная?
Лопсанг: Да… [неразборчиво]
Ингрид: А когда ты говорил со мной с вершины, ты пользовался черной?
Лопсанг: Да, черной.
Сэнди: Черная рация была только у него?
Лопсанг: Что у меня было… у другого шерпа… [неразборчиво]
Сэнди: Анатолий, у тебя не было рации?
Анатолий: Нет.
Ингрид: Итак, у вас была только одна черная рация, с помощью которой можно было связываться с промежуточными лагерями[159]? Ясно.
Клев: Вернемся к провешиванию перил. Лопсанг, ты нес веревки. Были ли у тебя еще ледобуры, петли и все остальное?
Лопсанг: Каждый год мы носим только веревки. Мы несем их, находим старые…
Клев: Ты и все остальные шерпы не брали с собой ни ледобуров, ни петель, ничего прочего для станций страховки?
Анатолий: Клев, на этом маршруте ледобуры не нужны.
Лопсанг: Нам для подъема ледобуры не нужны.
Анатолий: Там никогда – я говорил с Робом Холлом – там никогда не использовали ледобуры.
Клев: Никогда не использовали ледобуры…
Лопсанг: Поэтому мы несли…
Клев: Нил, а ты думал, что у шерпов они были?
Нил: Ну, я… Не знаю. Я просто считал, что шерпы должны знать маршрут и… и позаботиться о необходимом снаряжении.
Клев: Угу.
Нил: Состояние маршрута меняется от года к году, в разные сезоны оно разное. Если перед тобой прошли другие группы, то большая часть маршрута может оказаться уже обработанной. Конечно, если ты идешь первым или перед тобой в этом сезоне проходили только одиночки, то придется серьезно поработать. Так что, как мне кажется, шерпы должны были разузнать, кто там уже был, что сделано, и взять необходимое снаряжение.
Лин: Лопсанг, ты утверждаешь, что во все предыдущие годы, когда вы поднимались на Эверест, никто не брал с собой фирновых крючьев? Только веревки?
Лопсанг: Да, каждый раз мы несли только веревки. А потом мы находили вкопанные фирновые крючья и закрепляли перила. И в этом году мы не несли ни крючьев, ни буров, потому что там уже были люди до нас. Нам не нужны веревки, все веревки закрепили… [неразборчиво] …Так что перила уже провешены. Они нам сказали, что все уже есть. Мы спросили, они ответили.
Клев: Кто-нибудь понимает, что он говорит?
Лин: Кто именно сказал тебе, что маршрут обработан вплоть до самой вершины?
Лопсанг: Какая группа вернулась? Вернулась девятого числа с Южной вершины?
Анатолий: Наверное, это были югославы. Я тоже слышал, что кто-то дошел до Южной вершины.
Сэнди: Югославы сказали, что маршрут провешен перилами вплоть до самой вершины?
Лин: До Южной вершины.
Лопсанг: Югославский гид мне сказал, что… [неразборчиво] …уже закреплены, что ничего не нужно.
Лин: Понятно.
Лопсанг: И мы взяли с собой еще сто пятьдесят метров веревки. Две веревки я отдал Нилу, когда у нас возникли затруднения на подъеме. А одну я оставил у себя в рюкзаке на всякий случай; Скотту потребовалось бы много веревки на спуске.
Сэнди: Хорошо. Переходим к обсуждению спуска… Кто видел Скотта на вершине?
Тим: Я видел его примерно… Шарлотта, Нил и я начали спуск одновременно. Не знаю, сколько тогда было времени[160]. Скотта мы увидели в пяти минутах от вершины[161].
Нил: Увидели его на спуске. Да, прошло около пяти минут. И ему оставалось минут пять до вершины.
Сэнди: Точно, я его тоже тогда увидела.
Тим: Он был между ступенью Хиллари и вершиной.
Сэнди: Правильно, я тогда еще приветствовала его поднятым вверх большим пальцем. Но это было пять минут моего хода вниз, а ему до вершины еще оставалось примерно полчаса. Это правильные расчеты? Кто-нибудь может подтвердить?
Лин: Я видела Скотта на спуске, на радостях обняла его. Он поздравил меня с вершиной, и я сказала…
Сэнди: Ты встретила его, когда сама спускалась или когда он спускался?
Лин: Когда я спускалась. «Я устала», – сказала я ему. «Если бы ты знала, как я устал», – ответил он мне. Потом я поскорее пошла вниз, потому что мне вовсе не хотелось оказаться одной на этой горе. Дальше мы шли одной группой с Шарлоттой, Тимом и Нилом.
Клев: Мне кажется, что я встретил Скотта над ступенью Хиллари примерно в половине третьего. Это согласуется…?
Сэнди: Да, похоже.
Анатолий: Я тоже…
Сэнди: Значит, 14:30. Так как я взошла в 14:15, а потом пошла вниз, то все сходится.
Анатолий: Я встретил Скотта, когда подошел к ступени Хиллари и ждал, пока освободятся перила для спуска.
Клев: Как я помню, Скотт был в маске. Он шел в кислородной маске.
Анатолий: Да, но…
Клев: Оставался ли у него при этом кислород, неизвестно.
Лин: Что сообщил тебе Скотт при встрече? Мне он сказал одно, тебе мог сказать что-то другое.
Анатолий: Сначала я увидел Роба Холла, он опережал Скотта минут на пятнадцать-двадцать, точнее не помню. Я спросил Роба, как он себя чувствовал. «Все в порядке, особых проблем нет, – ответил он. – Спасибо за перила». – «Тебе нужна помощь на восхождении?» – «Нет». Тогда я пошел дальше и встретил Скотта Фишера. Он шел довольно медленно, на нем была кислородная маска, но я не знаю, дышал он тогда кислородом или просто прикрывал маской лицо от ветра. Мы немного поговорили с ним. Скотт в ответ на мой вопрос сказал, что он устал. Возможно, у него уже начались неприятности со здоровьем, но сам он этого еще не осознавал. Я сказал ему, что планировал идти вниз. Только я спустился с вершины, как начался очень сильный ветер, стало совсем холодно. На вершине я провел около часа. Сильно похолодало, и, с моей точки зрения, лучше было… [неразборчиво] …и подождать. Я спросил Скотта, что делать. «Сейчас все идет нормально, – ответил он. – У нас еще есть время для спуска Еще немного, и я тоже поднимусь на вершину». Про дальнейшие планы Скотт сказал: «Тебе надо спуститься в четвертый лагерь, восстановить там свои силы и приготовить чай». Мне тоже казалось, что это правильно. Нам нужен был какой-то резерв, ведь шерпов я уже давно не видел. Тем более что после вершины они будут усталые, почти без кислорода. Если кислород закончится, нам придется тяжело. Я не понимал, что за шерпы были тогда на Южной седловине и насколько они были способны к выходу наверх. Мы еще немного обсудили это со Скоттом. Мы говорили с ним минут десять-пятнадцать, после чего я пошел вниз, к Южной седловине. Что я…[162]
Клев: Когда я стоял на вершине, – это говорит Клев, – то я не заметил никаких признаков ухудшения погоды. А вот Нил говорил потом, что он что-то разглядел. И ты, Анатолий, тоже заметил неладное?