Ина смотрит на меня, а потом отворачивается.
– Думаешь, все было притворством?
– Не знаю. – Моя дружба с Каро продлилась всего несколько недель, прежде чем мне стало известно, кто она на самом деле, но Ина знала ее годы. Вспоминаю лицо девочки, которая подошла ко мне у реки: милая, открытая. Но, как бы крепко я ни цеплялась за эту картинку, образ взрослой Каро разрушает ее.
Ине удается выдавить грустную улыбку.
– Когда я думаю о том, что мы делили, то уверена: это было настоящим. По крайней мере, отчасти. Я была ей небезразлична.
– Она подвергла тебя опасности, отправив за мной под видом Охотника.
Ина качает головой.
– Я сама хотела найти тебя. Надеть костюм было моей идеей, – она отворачивается, продолжая: – Какие бы страшные вещи она ни сделала, Каро всегда видела во мне то, чего не могли разглядеть другие. Она была единственной, кто не обращался со мной как со стеклянной куклой. Словно… видела во мне силу. – Она замолкает. – Наверное, потому, что так долго считала меня Алхимиком.
– Уверена, это не так, – быстро и искренне говорю я.
Ина вздыхает.
– Уверенность, что не все было ложью, лишь ухудшает ситуацию. Я считала ее своим другом, – тихо шепчет Ина. Ее щеки блестят от слез.
Я пристально смотрю ей в глаза, все еще удивляясь тому, что она верит мне, несмотря ни на что, как когда-то верила Амма. Она доверчиво смотрит на меня, словно ожидая моего решения, что делать дальше. Внезапно я испытываю острую тоску по Лиаму, который всегда знал, что предпринять.
– Как ты поступишь с Лиамом? – спрашивает она. Неужели Ина читает мысли по моему лицу? – Он дорог тебе, не так ли? Ты любишь…
– Не говори этого, – быстро перебиваю я, и неподдельный страх в моем голосе заставляет ее замолчать, – пожалуйста.
Но Ина никогда не умела молчать. Она тихо спрашивает:
– Думаешь, это его смерть разобьет тебе сердце?
Я вдыхаю.
– Не знаю. – Хотя все внутри меня кричит, что мои слова – ложь.
– А что дальше, Джулс? Как мне помочь тебе?
– Мне нужно найти оружие, которое убьет ее, – говорю тихо.
Ина вздыхает.
– Тебе придется вернуться в Эверлесс.
Я сжимаю ее руку, ничего не желая сильнее, чем обосноваться там, рядом с моей сестрой. Конечно, я хотела бы быть свободной, но мне также хочется побыть с Иной, узнать ее, не боясь, что Каро обрушит на меня небеса, когда увидит.
– Ты просто хочешь, чтобы мы с Лиамом увиделись, – ворчу я, чтобы скрыть свои настоящие мысли. Каро меня знает: рано или поздно я вернусь туда, где все началось.
Ина смеется и кладет голову мне на плечо.
Струйка дыма, поднимающаяся вверх перед надгробьем Роана, привлекает мое внимание. Заинтересовавшись, я иду туда и вижу, что камень, подаренный Стеф, лежит в луже пролитого вина и растворяется.
Ина идет за мной.
– Это кровавое железо растворилось?
– Нет. Это был дар, переданный Алхимиком очень давно. Символ, способный показать настоящее лицо зла. – Неподвижный дым висит в воздухе над ним. Вдруг мне в голову приходит идея, и я собираю еще несколько чаш с вином вокруг могилы Роана, сливаю жидкость в одну, а потом кидаю в бокал то, что осталось от черного камня. Так, как поступила бы, если бы клала железо в полуденный чай леди Сиды.
Вино сразу же начинает бурлить и сверкать. Дым становится гуще, извивается. К моему полнейшему изумлению, на наших глазах он словно обретает форму, медленно образуя лицо мужчины. У него тонкие губы, на месте глаз пустые темные глазницы. Мы с Иной одновременно ахаем.
– Кто это? – с опаской спрашивает она. – Никогда прежде не видела подобное.
– Лицо истинного зла, – отвечаю, отшатываясь, когда видение открывает рот, чтобы рассмеяться, а потом сразу же исчезает во вспышке, словно его никогда там и не было. Я моргаю.
Кто бы это мог быть кроме Эвера?
Ина сжимает мою руку, заставляя отвлечься от размышлений.
– Ты права: я вернусь в Эверлесс, – говорю, на этот раз действительно подразумевая только это. – Если оружия там нет, то, может, скрыта какая-то другая правда, которая поможет мне победить ее.
В этом есть мрачный смысл. Нужно покончить со всем там, где мне открылась моя истинная сущность, в месте, где началась история Алхимика и Колдуньи.
– А что потом, Джулс?
Смотрю на Ину и вижу собственные страх и надежду, отраженные в ее глазах.
– Покончу с этим.
Ина мрачно смотрит на меня.
– Тебе необязательно с ней встречаться. Во всяком случае, не сейчас, если ты еще не готова. Можешь вернуться в Береговую Гавань со мной…
– Я готова. – Это единственное, в чем я уверена, хотя меня охватывает ужас от предстоящей встречи. Гоню прочь мысль о том, что сделает Каро, если узнает, что Ине известна правда. – Готова.
– Я помогу тебе. – Ина медлит еще мгновение, затем расстегивает пуговицу на груди, снимая черный плащ с плеч. Под ним простая туника и легинсы, какие мы носили с Аммой в Крофтоне. Она накидывает плащ на руку, а свободной отвязывает темный лоскут шелка, закрывавший ее нос и рот. Разоблачившись, она протягивает мне свою маскировку.
– Чтобы ты попала в Эверлесс, – говорит она в ответ на мой непонимающий взгляд. – Они не остановят Охотника.
Я испытываю благодарность: никто не задавал мне так мало вопросов, как сейчас – Ина, хотя возвращение в Эверлесс – самое опасное из того, что я делала.
– Это гениально, Ина. Спасибо.
Она закусывает губу в раздумьях.
– Я отправлю вперед гонца, чтобы отозвать Каро. Постараюсь что-нибудь придумать. Не могу гарантировать, что это будет надолго, но все же лучше, чем ничего. По крайней мере, выиграем время на поиски.
Этот план заставляет меня по-другому взглянуть на Ину. Она уже не та наивная, улыбчивая принцесса, приехавшая в Эверлесс буквально месяц назад. В ней появилась какая-то серьезность, в ее фигуре и жестах – властная уверенность и стать.
Даже в таком простом костюме в ней легко узнать Королеву.
Понимаю, что за нее мне бояться не стоит – точнее, опасаться-то я могу, но она не ребенок, нуждающийся в защите.
Сестра уверенно и спокойно смотрит на меня.
– Береги себя, Джулс. Колду… – она замолкает, обрывая свои слова смешком, а потом крепко обнимает меня: – Думаю, мне больше не нужна Колдунья, Джулс. У меня есть ты.
Оказавшись в седле, я уже не чувствую той уверенности, которую ощущала рядом с Иной. Сестра уже умчалась. Черное пятно Эверлесса маячит вдалеке на фоне неба. Вот где мы впервые привязали время к крови. С тех пор как мы с папой годы назад покинули стены поместья, какая-то древняя, неумолимая сила тянула меня назад.
Если где-то в Семпере и спрятано оружие, какой-то способ покончить с Каро, то, кажется, он должен быть там.
Я ослабляю поводья и пускаю лошадь вперед, в поместье Герлингов.
29
Расстояние до Эверлесса медленно сокращается. Притяжение поместья с каждым шагом ощущается все сильнее. Странная тишина вытеснила все остальные чувства из моей головы. Словно тело понимает, что я приближаюсь к конечной точке пути.
Я так долго скрывалась, что теперь странно снова путешествовать открыто, хоть и в костюме Охотника. Он сидит на мне идеально: черный плащ прохладный и легкий, а капюшон закрывает лицо. Впервые за долгое время я свободно еду по дороге, а люди и кареты объезжают меня.
В голове куча мыслей, планов и предположений о том, что случится, когда окажусь в поместье. Единственное, что я знаю наверняка: секреты Эверлесса помогут мне навсегда положить этому конец.
После всего, что я испытала, при виде усадьбы у меня все равно перехватывает дыхание. Это первый дом Джулс Эмбер, место, где Алхимик и Колдунья страдали и, согласно историям, сломались от рук того первого лорда. Я отмахиваюсь от детских воспоминаний. Мне нужно сосредоточиться на том, что впереди, а не позади.
Внезапно понимаю, что стою посреди дороги, у подножия Эверлесса. Он кажется таким темным, пустым, в окнах мерцает лишь несколько огоньков. Хаос, сказал Лиам, опустошенные сундуки и слуги, которых еще не рассчитали, живут здесь в подвешенном состоянии, пока стервятники, его родственники, сражаются за власть. И он тоже где-то там. Каково это, когда у тебя не осталось никого, кроме матери и отца, – ходить по темным коридорам поместья, где все напоминает о смерти брата?
Меня обдувает холодный ветерок, и сердце сжимается: Лиам совсем рядом. Я сосредотачиваюсь на тусклом, мерцающем свете в башне, и сразу собственные чувства кажутся мне такими искренними и простыми.
Я люблю его.
С этой мыслью я пришпориваю лошадь.
Все так, как сказала Ина. В костюме Охотника подъезжаю прямо к воротам Эверлесса. Шестеро солдат в знакомой зелено-золотой форме стоят по бокам от входа, по трое с каждой стороны. Они встают по стойке смирно, когда до них доносится цокот копыт моей лошади. Мне кажется, что я парю в собственном теле, словно обозреваю эту сцену издалека, как часто случается, когда я контролирую время. Вижу их страх, вызванный моим появлением: черную фигуру, внезапно возникшую из ночной темноты. Страх никуда не исчезает и тогда, когда приближаюсь, потому что они замечают капюшон Охотника.
К счастью, прежде чем я успеваю занервничать, задумавшись, должна ли что-то сказать, они одновременно отдают мне честь. Один из стражников подает панические сигналы товарищу на стене. Мгновение спустя громадные ворота открываются, впуская меня, и я оказываюсь внутри.
Замок предстает передо мной как живой, словно его темная громадная фигура дышит, когда я пересекаю лужайку, а цокот копыт растворяется в тишине. Сейчас весна: на лужайках, в садах и на подоконниках должны пестреть цветы, над которыми садовники Эверлесса колдуют по ночам, чтобы Герлинги, проснувшись, увидели из окон праздничный ковер всех оттенков. Но вместо этого всюду темно и тихо, настолько, что слышу приглушенный шум озера с другой стороны замка: волны тихо и беспрестанно стучат о скалистый берег, где всего месяц назад я оплакивала смерть папы.