Глава 17
Я забрал с собой Егорыча, Макара и бабушку, а после отправился в Югорск. Бабушке показал сокровищницу рода Черчесовых, а она совершенно не впечатлилась. Сказала, что в своё время у Архаровых было раз в пять больше ценностей. Забавно, что это «своё время» не дотянуло до наших дней. Я бы с радостью заполучил родовой тайник в пользование.
Как бы там ни было, я передал Маргариту Львовну и Макара дворецкому, а он уже отвёз их в офис, где трудился бывший финансовый советник. Старика уволили и отправили на пенсию. Со слов дворецкого, тот не только не возражал, а даже был рад такому исходу. Собрал вещи за пару минут, прыгнул на велосипед и умчался на реку ловить карасей.
А вот с гвардией всё вышло немного сложнее. Когда я привёл Егорыча к текущему начальнику гвардии — Филиппу Григорьевичу — и заявил, что теперь Егорыч будет главным, общение не заладилось. Оно и неудивительно. Отдать роду всю свою жизнь, а потом быть пониженным в звании. Подобное радости ни у кого не вызовет.
Собственно, всё очень быстро скатилось в мордобой. Пришлось заварить себе кофе и полюбоваться, как на площадке перед усадьбой Егорыч избивает Филиппа. Зато после скоротечной драки, Филипп Григорьевич стал куда более покладистым.
— Егор Егорович, рад служить под вашим началом, — проговорил он, трогая пальцем качающийся зуб. — Вижу, вам не занимать опыта, как и силы.
— Дурное дело нехитрое, — усмехнулся Егорыч и пожал руку Филиппу Григорьевичу. — Уверен, мы сработаемся.
Как только многочисленная гвардия полностью перешла под контроль Егорыча, мы смогли наконец перейти от обороны к активным действиям. Старик убедил меня, что против аномальной зоны лучше действовать решительно и оперативно. Посовещавшись, разработали план действий и приступили к его реализации.
План был прост как три копейки.
Создание разведывательных отрядов:
Первым делом мы сформировали несколько мобильных групп, в которые вошли лучшие следопыты и бойцы Егорыча, а также люди, рекомендованные Филиппом Георгиевичем. Они быстро обнаруживали новые разломы, предупреждая нас о возможных угрозах.
Формирование групп зачистки:
Когда разведчики докладывали о появлении нового разлома, мы немедленно отправляли закрывать разломы наиболее подготовленных бойцов. Правда, мне приходилось и самому поработать. Бывало, среди ночи меня будил гонец. Зевая, я надевал сапоги, думал только о том, что времени на отдых катастрофически не хватает, и через пару часов уже резал глотки тварям.
Каждый разлом мы окружали плотным кольцом солдат, одновременно с этим возводя вокруг разлома непроницаемый каменный барьер, на случай, если из него вырвется какая-нибудь пакость.
В разломы первого и второго ранга частенько отправляли Архаровцев. Их намеренно отделяли от основной гвардии Черчесова — на случай, если порвётся форма. Ведь если Черчесовцы увидят татуировку рода моего отца, то о доверии можно будет позабыть. Начнётся бунт, а за ним и гражданская война. Мне такого и даром не надо.
Следующим пунктом были наступательные операции по расширению границ:
Несколько раз мы проводили массированные наступления, прорываясь вглубь аномальной территории и уничтожая крупные скопления монстров. Гвардия графства под руководством Егорыча действовала слаженно и быстро. Таким образом удавалось избежать потерь, зачищая огромные участки территории.
Далее мы укрепляли захваченные территории, создавая каменные крепости, стены которых можно было с лёгкостью оборонять малыми силами. Стены я укреплял с помощью созданных мной артефактов на базе костей тварей и Слёз Мироздания. Такие артефакты, встроенные в каменную стену, делали её прочней алмаза. Благодаря этому, мы могли продвигаться вперёд, не боясь, что оставленные позиции снова сожрут аномалии.
В конечном итоге, линия фронта, наконец, стабилизировалась. Егорыч отлично справился со своей задачей, и под его командованием войска сумели отбросить аномальных тварей аж за Уральские горы, тем самым подарив людям долгожданную передышку.
Однако, отдыхать я не собирался. На этот раз я решил вернуться к животноводству! Я методично прививал коровам, овцам и даже курицам доминанты плодовитости, а также мышечной гипертрофии.
Животные начали размножаться с бешеной скоростью, быстро набирали вес, из-за чего работникам фермерского хозяйства приходилось бегать, как ужаленным. То прими роды, то забей на мясо, то почисти навоз, которого стало в пять раз больше, ибо животные превратились в машины по переработке корма.
Зерно, сено, комбикорм и прочие корма улетали со страшной скоростью! Спасибо Шульману. За сдельную плату он обеспечивал нас всем необходимым.
— Михаил, ну сколько можно? — пожаловался однажды Макар, заглядывая в сарай и с опаской отодвигаясь от особо крупной бурёнки. — Мы уже третий хлев строим, а они всё размножаются. Я уже запарился править отчёты.
— Так не правь их, — отмахнулся я, погладив бурёнку по голове.
— Ага, блин. Не правь. Умный какой. — Макар резко прикрыл затылок, будто прятался от чьего-то удара. — Твоя чёртова… — он выглянул из сарая, убеждаясь, что нас никто не слышит, — бабка меня уже достала. Чуть не ту цифру напишу, так она мне нотации весь день читает, а попробую слово против сказать, так таких лещей навешает, что голова полдня трещит, — прошептал он.
— Зато она больше не треплет тебя за уши, — усмехнулся я в ответ, поглаживая корову по широкой спине.
— Ага. Великая радость. — Макар демонстративно вздохнул и отправился распоряжаться постройкой очередного сарая.
Маргарита Львовна вошла в новую роль с непревзойдённым энтузиазмом, увольняя налево и направо ленивых чиновников и безжалостно сокращая ненужные расходы. Десятки новых договоров с Шульманом о поставках кирпича, леса и мяса были подписаны в рекордные сроки.
— Михаил, твоё покорение аномальной зоны скоро сожрёт весь бюджет! — раздражённо заметила она, внимательно изучая отчёт. — Ты бы хоть иногда смотрел отчёты. Знаешь, сколько топлива вы сожгли в прошлом месяце? Может, рассказать, сколько боеприпасов вы потратили? Всё это стоит денег. Денег, которых у нас нет.
— Бабуль, зато мы освободили две угольные шахты, три медных и одну золотую, помимо этого появилась куча полей, пригодных для посева, — спокойно парировал я, еле сдерживая улыбку. — С их помощью ты сможешь не только окупить затраты, но и заработать много ряпчиков.
— Фи. Ряпчики. Тоже скажешь, — презрительно фыркнула бабушка, не любившая просторечий. — Лучше говори на языке Шульмана и называй деньги шекелями. Таки смекаешь? Или ты поц безграмотный? — Маргарита Львовна передразнила Шульмана, скопировав его манеру речи, отчего я расхохотался.
— Ха-ха. Таки смекаю, бабуль, смекаю.
Она прищурилась, погрозила пальцем и тут же смягчилась, добавив тихо и с теплом в голосе:
— На самом деле, ты молодец. Иногда я не могу понять, в кого ты такой умный уродился?
— Конечно же, я весь в тебя, бабуль, — с лукавой улыбкой сказал я.
— Ох и лиса-а-а. Хитрющий, спасу нет, — усмехнулась Маргарита Львовна, растрепав мои изрядно отросшие волосы. — Но тут, конечно, не поспоришь. Весь в меня.
Если честно, то я уйму времени проводил с бабушкой. Не знаю. Она мне нравилась. Такая неприступная, железная леди. А со мной дурачится и шутит так, будто сбросила тяжесть прожитых лет и снова стала молодой. Хорошая женщина, в душе которой засела зияющая рана. В тайне она переживала о судьбе сына — Константина Игоревича Архарова. Я же пока не видел ни единой возможности, как его спасти.
Нет, безусловно, я мог бы проникнуть на территорию дворца и попытаться добраться до отца, круша всё на своём пути. Но всё же я прекрасно понимал, что эта попытка обречена на провал. Судя по всему, Константина Игоревича держат в темнице под дворцом, а значит, чтобы его вызволить, мне придётся сразиться против лучших бойцов Империи, ведь просто так мне никто не даст туда пробраться.
Вот только я с трудом смог выстоять против Егорыча, который был магистром на закате лет. Да, вы скажете, как же так? Ты же одолел разом четырёх Юсуповских магистров! Всё так, одолел. Но если бы они не пытались действовать скрытно, а использовали массовые заклинания, то я уже был бы мёртв. А про схватку с абсолютами я даже думать не стану. Самоубийство чистой воды.
К чёрту мысли о плохом. На дворе самый разгар лета. Мы с ребятами купались в речке, загорали, когда выпадало свободное время, и жарили шашлыки. Благо я глава рода! И могу взять столько мяса со склада, сколько пожелаю. Правда, этого «сколько пожелаю» вскоре стало недостаточно, когда к нашей трапезе стали присоединяться прочие архаровцы.
Сперва на огонёк заглянул Федька. Помня, как я однажды отлупил его погремушкой, я не смог отказать мальцу и пригласил за стол. На следующий день этот сопляк приволок с собой десяток друзей. Через неделю — два десятка. А к концу третьего месяца мы перестали жарить мясо, так как появилась вероятность, что эта прожорливая орава полностью уничтожит поголовье скота на фермах.
Ну то, что мы перестали жарить мясо, это я слукавил. Скорее, мы стали устраивать турниры. Тот, кто победил в соревновании, мог заполучить шампур шкварчащей свинной шеи и удалиться, высоко подняв нос. Остальным же приходилось с завистью смотреть победителю в спину.
Если говорить точнее, то таковых победителей могло быть аж одиннадцать штук, так как соревнования проходили в разрезе возрастных групп от шести и до шестнадцати лет включительно.
Солнце жарко припекало мои плечи, а золотистый песок пляжа, нагретый до предела, обжигал ноги даже через подошву ботинок. Я стоял на небольшом камне, созданным мной для того, чтобы судить происходящие сражения. Вокруг шумела и гудела толпа, возбужденная азартом состязаний.
От блеска реки Сылва слепило глаза, но я был счастлив. Такой день нужен был всем нам — и детям, и взрослым, чтобы сбросить напряжение от постоянных битв. Хотя можно ли шестнадцатилетних парней назвать взрослыми? Наверное, можно, раз они регулярно рискуют жизнями во благо рода.