— Открыто, входи!
Дверь распахнулась, и в помещение бодрым шагом зашёл Шульман. Он сразу же начал размахивать руками, открывая небольшой сверкающий портал прямо в воздухе. Из светящегося искривления пространства на пол кузницы начали падать огромные коробки, ящики и аккуратно упакованные свёртки с артефактными компонентами и магическими кристаллами.
— Шалом труженикам, — улыбаясь, произнёс Шульман и посмотрел на меня. — Михаил Константинович, таки тут всё, что вы заказывали! — провозгласил торговец, стараясь перекричать шум падающих коробок и гул портала. — Превосходное качество, каждый материал я отбирал лично!
Я подошёл к выгруженным материалам и начал их изучать, быстро перебирая руками и внимательно всматриваясь в каждую деталь. Спустя пару минут я удовлетворённо кивнул.
— Измаил Вениаминович, как всегда с вами приятно иметь дело, — удовлетворённо проговорил я и тут же повернулся к кузнецам. — Семёныч, Евсей, Петрович, быстро сюда. Сейчас объясню, как переработать материалы для создания артефакта.
Кузнецы мигом окружили меня и стали впитывать каждое слово. Оно и понятно, от того, насколько точно они запомнят мои инструкции, зависит не только их жизнь, но и жизни всех, кто живёт в приграничной зоне. Я доходчиво и чётко разложил перед ними детали и методику обработки материалов:
— Сначала титановые слитки нужно очистить до зеркального блеска. Затем наносим на них гравировку огненными рунами для удержания магического поля. — Увидев растерянность на лицах кузнецов, я тут же добавил. — Барбоскин пришлёт умельца, он вам поможет. — Кузнецы заулыбались.
— Кристаллы эфира измельчаем до состояния пыли и равномерно втираем в выжженные руны. Кожу разломных тварей измельчаем и растворяем в двадцатипроцентном растворе серной кислоты, после чего наносим поверх нашей заготовки…
Я ходил от коробки к коробке, доставал всё новые материалы и раздавал инструкции. Примерно на середине своейречи заметил, что кузнецы начали делать записи. Вот это правильно. С ходу всего не запомнишь. Когда я закончил, возник лишь один вопрос:
— Вам всё ясно?
— Так точно, Михаил Константиныч! — рявкнул Семёныч, приложив руку к голове.
— Вольно, — усмехнулся я. — Можете приступать к работе. Как только артефакт будет готов, передайте его Барбоскину, он знает, что делать дальше.
Евсей и Петрович энергично закивали и приступили к делу.
— Работаем чётко и без ошибок. От вашей скорости сейчас зависят жизни многих людей. Не подведите, — напомнил я, наблюдая, как мастера, словно единый организм, принялись за дело, матерясь и озадаченно всматриваясь в руническую вязь.
— Измаил Вениаминович, можете идти. Как только над Кунгуром засияет защитный барьер, вы поймёте, что моя задумка сработала. И да, чем быстрее вы поставите новые материалы, тем быстрее мы с вами заработаем горы приятно звенящих шекелей.
— Ха-ха! Ваши бы слова да богу в уши, — расплылся в улыбке торговец и направился на выход.
Я же никуда уходить не собирался. Вместо этого я подошел к свободному верстаку, прихватив с собой десяток телепортационных костяшек, а также пару железяк. Погрузившись на нижний слой Чертогов Разума, я воссоздал схему портального артефакта, которую я однажды украл у Имперского клерка, и стал с невероятной скоростью совмещать имеющиеся материалы, чтобы создать свой собственный артефакт, открывающий стационарные переходы.
Мои руки двигались на автомате, быстро и уверенно, как у виртуозного дирижера. Я размахивал пером, выжигая руны, рассекая структуру материалов и сшивая их заново. Это уже была не артефакторика, а нечто на стыке артефакторики и алхимии. Яркие вспышки озаряли пустоту, а после гасли, чтобы вспыхнуть с новой силой.
Спустя час передо мной лежали две полностью воссозданные стационарные портальные системы, сокращённо С. П. С. В их работоспособности я не сомневаюсь, ведь нечто похожее я уже создавал для захвата Нунцяо. Правда, там вышел весьма дефективный образец, ну а что поделать? Ведь нормальных материалов у меня не было.
Вернувшись в реальность, я бросил взгляд на часы, висящие на стене. Времени до встречи в Хабаровске оставалось всё меньше. Вздохнув, я удовлетворённо оглядел работающих кузнецов. В поте лица пропойцы трудились на благо малой родины.
— Петрович, падла, дяржи ровнее. Ошибёмси, так потроха размятает на добрый километр, — прорычал Семёныч, вытирая пот со лба.
— Ты меньше бухти, а за своими дрожащими ручонками смотри, — отмахнулся Петрович.
— Не, мужики, пора завязывать с выпивкой. А то и правда руки ходуном ходят, — сказал Евсей, занося молот для нового удара.
— Продолжайте трудиться. Через час проверю, что вы тут наваяли, — окликнул их я, призывая телепортационную костяшку из хранилища.
Кузнецы лишь молча кивнули, погружённые в работу. Не теряя времени, я телепортировался к старому поместью Черчесова, которое казалось мрачным и угрюмым даже в ярком дневном свете. Ветер гудел среди ветвей сада, словно нашёптывая тайны, о которых лучше было не вспоминать.
Я шагнул в глубину сада, к старому вязу, под которым мы с Черчесовым однажды захоронили главу безликих. Остановившись на месте погребения, я закрыл глаза и потянулся к мане. Моё сознание проникло глубоко в землю, разыскивая тело, зарытое там. Земля задрожала, треснула и начала медленно разъезжаться в стороны. Спустя минуту на поверхность поднялось изуродованное тело безликого.
Полусгнившая плоть сочилась слизью, кожа была изъедена червями. Но глаза Хазарова всё ещё светились слабым неестественным огнём, полным ненависти.
— Хазаров Дмитрий Александрович, — спокойно проговорил я, присаживаясь рядом с полуразложившимся магом. — Всю жизнь ты был наёмником. И раз уж ты любишь звонкую монету, то я предлагаю тебе сделку.
Хазаров обнажил зубы, перепачканные землёй, и прошипел:
— Пошёл ты нахрен, ублюдок. Как только я восстановлюсь, я…
Договорить ему я не дал. Лишь врезал тыльной стороной ладони по морде. Зря я это сделал. Руку перепачкал в зловонной слизи. Мерзость. Оскалившись хищной улыбкой, я, не сводя глаз с бывшего главы безликих, продолжил:
— Я предлагаю тебе жизнь в обмен на верную службу. Ты сможешь воспользоваться своими талантами в полной мере. Убивай, калечь, поднимай мертвецов, делай всё, что так любишь. Но взамен я требую абсолютной преданности мне и моему роду.
Хазаров с трудом приподнялся на локте, собрал в горле комок и плюнул мне в лицо. Правда, слюна не пролетела и сантиметра, а просто повисла у него на бороде. Хазаров зашелся каркающим безумным смехом:
— Да чтоб ты сдох, Архаровский выкормыш!
Услышав это, я лишь вздохнул.
— Я предлагал тебе добровольный выбор. Но раз уж ты упрямишься, придётся помочь тебе принять правильное решение.
— Да хрен ты сможешь меня заставить! Я не боюсь пыток, проклятий, ничего не боюсь! Можешь разделать меня на куски, я всё равно выживу и приду за тобой и твоей проклятой мамашей! А-ха-ха-ха-ха! — снова захохотал Хазаров.
Я презрительно усмехнулся, наклонился ближе и тихо сказал:
— Ты всего лишь подопытная крыса, которая послужит на благо моего рода, — слово «моего» я проговорил особенно четко.
Прикоснувшись ладонью ко лбу Хазарова, я передал ему заранее подготовленную доминанту. Так называемый «крысиный привет». Им была доминанта «Стадный инстинкт». Хазаров взвыл от невыносимой боли, тело его забилось в судорогах, позвоночник выгнулся дугой, а лицо начало искажаться не только от боли, но и от неожиданной мутации…
Кости черепа с хрустом перестраивались. Лицо Хазарова вытянулось вперёд, приобретая острую форму, глаза сузились и засверкали красным отблеском. Он задыхался, хрипел, кричал от боли, пока мутация не завершилась окончательно. Хазаров преобразился. Его обожженное лицо стало похожим на морду огромной лысой крысы. Я тяжело вздохнул, слегка разочарованно покачав головой:
— А жаль; я надеялся, что этот трюк получится провернуть с некоторыми заносчивыми аристократами.
Если бы эта доминанта не делала из носителя урода, то я мог бы, скажем, подчинить себе Пожарского или Водопьянова. Просто передал доминанту — и контролируй каждый их шаг. Увы, всё не так просто, как хотелось бы.
Спустя полчаса ломка Хазарова наконец-то прекратилась. Пристально посмотрев на безликого, я стальным тоном приказал:
— Сидеть.
Хазаров безропотно сел на землю, тупо глядя перед собой.
— Ползи, словно червяк, — холодно продолжил я.
Тело бывшего главы безликих дёрнулось, и он тут же принялся ползать по земле. Взгляд его стал затуманенным, воля окончательно подчинена новому вожаку. Я удовлетворённо улыбнулся и спросил:
— Будешь служить мне и моему роду?
Хазаров механически кивнул, выдавив из себя:
— Да, господин.
Я неторопливо нанёс на него пространственную метку, после чего, расправив плечи, переместился в Кунгур. Кузнецы как раз собрали пробный образец. Корявый, но всё же работоспособный. Я застал их в момент, когда Семёныч и Петрович вытаскивали артефакт на улицу.
— Михал Константиныч, мы это… Того… — задыхаясь, проговорил Семёныч.
— Да я понял уже. Тащите скорее. Будем проводить пробный запуск.
— Агась. Ток это, можно вы сами, а мы в сторонке постоим? — спросил Семёныч с надеждой в голосе.
— Ох, ты и хитрец. Делали артефакт вы, а испытывать его мне? — усмехнулся я.
— Ну так это. Ваша ж схема, — улыбнулся Семёныч, показав гнилые зубы.
— Справедливо, — кивнул я. — Тогда скорее волоките его в десятиэтажку, я сейчас подойду.
Пока кузнецы тащили артефакт на десятый этаж, я заглянул на склад. Там обнаружились два новеньких разломных кристалла. Судя по ведомости, их совсем недавно доставила банда разломщиков, подконтрольных Артёму. Молодцы. Работают, не филонят.
Я прихватил оба кристалла и телепортировался на десятый этаж. Кузнецы как раз устанавливали артефакт на место. Хотя, может стоит выбрать место получше? Здесь вон всё обожжено, выглядит так себе. Впрочем, это не важно. Я установил два кристалла в ячейки артефакта, после чего раздался гул: сперва громкий/басовитый, однако затем он начал медленно затихать.