Постепенно звук полностью исчез, а из вершины артефакта ударил ярко-синий луч, он проник через потолок и устремился ввысь, заполняя собой всё бескрайнее небо над городом.
— Это чё ж получается? Мы смогли? — послышался голос Петровича из коридора.
— Получается, что Евсей стоит, а Семёныч качается, — усмехнулся я. — Товарищи кузнецы, объявляю вам благодарность за труды ратные, а ещё обязую вас создать как минимум сотню таких же артефактов в ближайшее время. Магарыч, премия и прочие радости жизни гарантирую, — сказал я, выходя в коридор.
— Та ёшки-матрёшки. Думал, мы это, обмоем, так сказать. А тут опять работа, — вздохнул Семёныч.
— Семёныч, помнишь, что Михал Константиныч сказал? — спросил Петрович. — Вы спасаете жизни! — Петрович поднял указательный палец и расплылся в улыбке. — А мне, как бывшему зэку, надо грешки-то замолить. Так что давай, поднимай свою старческую задницу, и пошли работать.
— Хэ! Грехи твои, а замаливать их мне? Ладно, пойдём, помогу по-братски, — кивнул Семёныч и кузнецы отправились ваять.
У меня же в этот момент зазвонил телефон. Кто говорит? Увы, не слон. Это был куда более уважаемый мной индивид. Звонил Шульман.
— Михаил Константинович, как я понимаю, всё прошло успешно?
— Измаил Вениаминович, предприятие можно считать успешным лишь после того, как мы начнём массовую продажу образцов. А пока у нас есть лишь убыток.
— Хе-хе. Насчёт продаж не переживайте. Я уже начал искать клиентов. Как только вы дадите мне пробник, отбоя от покупателей не будет.
— Вот и славно. Тогда в путь, к безбедному будущему.
— Воистину, Михаил Константинович. Я уже давно хочу лично убедиться, что не в деньгах счастье. Хе-хе, — рассмеялся Шульман и положил трубку.
Улыбаясь, я использовал пространственный обмен и очутился в гостиничном номере Хабаровска. На плечи будто рухнула многотонная плита усталости от бесконечных задач. Я потянулся к выключателю, чтобы зажечь свет… и вздрогнул, ощутив чьё-то присутствие. Я быстро включил свет и увидел на кресле непринуждённо сидящего, закинув ногу на ногу, князя Водопьянова. Он лениво докуривал очередную сигарету.
— Ну, и где же вы шлялись, Михаил Даниилович? — меланхолично поинтересовался князь, медленно выпуская струйку дыма. — Я вас уже добрых полчаса дожидаюсь.
Я посмотрел на переполненную пепельницу и насмешливо произнёс:
— Судя по количеству окурков, ждёте вы намного дольше.
Водопьянов лишь неопределённо улыбнулся, поднимаясь с кресла и поправляя строгий костюм:
— Ладно, не будем тратить драгоценное время. Смерть уже заждалась нас обоих, — сказал Водопьянов и направился на выход из моего номера.
Глава 23
Спускаясь по лестнице, я любовался шикарной шевелюрой Водопьянова, которую он старательно зачесал назад. Интересно, станет ли он носить парик, если я передам ему доминанту «Преждевременное облысение»? От этой мысли я тихонько хихикнул, но Водопьянов меня услышал.
— Вас развлекает мысль о том, что мы можем сегодня умереть? — холодно поинтересовался князь.
— Скорее, меня забавляет то, что парнишке из захолустья доверили миссию по спасению Империи, — улыбнулся я, продолжая идти за Водопьяновым.
— Вижу, у вас синдром «спасителя». Думаете, что весь мир крутится вокруг вас?
— Вовсе нет. У меня не настолько большое самомнение. Но я твёрдо уверен в том, что люди, даже самые слабые, вольны выбирать собственную судьбу.
— Весьма сомнительное утверждение, — фыркнул Водопьянов, толкнув дверь на улицу.
Он пропустил меня вперёд, и я тут же наткнулся на длинный чёрный лимузин с затемнёнными окнами. Он блестел в свете фонарей, как огромная нефтяная лужа. Красиво, непрактично, слишком вычурно.
Задняя дверь машины плавно отворилась, и из салона вышел улыбающийся Пожарский. На его лице, как всегда, читалось желание сразиться. Забавно: он выглядит злыднем, даже когда улыбается.
— Я хотел встретить тебя лично, но мне запретили, — весело объявил он. — Боятся, что я опять устрою бойню.
Я слегка прищурился, внимательно глядя на абсолюта:
— Зная вас, могу утверждать, что опасения были не напрасны.
Пожарский расхохотался:
— Конечно были! Я ведь живу ради сражений. Почувствовать себя живым можно лишь в момент, когда смерть схватила тебя за глотку и вот-вот вырвет тебе кадык.
В его голосе была одержимость. Причём я затрудняюсь сказать, какая именно. То ли он был одержим желанием поскорее сдохнуть, то ли желанием убивать.
Послышался щелчок, и из лимузина вышел ещё один мужчина. Могучий громила с потрескавшейся, словно гранит, кожей. Он коротко кивнул и протянул мне руку:
— Князь Каменев, — представился он басовитым голосом. — Садитесь в машину. По дороге обсудим детали операции.
Пожарский сжал кулаки и прорычал:
— Игорёк, сам полезай в машину, пока взрослые разговаривают. Не видишь, у нас с мальцом ещё не закончился разговор?
Каменев даже не удостоил Пожарского взглядом, просто мягко, но решительно подтолкнул меня к приоткрытой двери:
— Прошу, Михаил Даниилович.
Пожарский такого стерпеть не смог. Скрежетнув зубами, он резко развернул Каменева к себе.
— Ты оглох? Я сказал, что мы ещё не договорили, — процедил он сквозь зубы.
Каменев массивной лапищей надавил Пожарскому на грудь, заставляя отступить, и добавил, садясь в машину:
— Ярополк Степанович, я же сказал, что мы продолжим разговор в машине.
Сев в автомобиль, Игорь Фёдорович захлопнул дверь, спокойно посмотрел на меня и меланхолично вздохнул:
— Не обращайте внимания. Пожарский всю жизнь был вспыльчивым психопатом. Стихия обязывает, так сказать.
В этот момент с переднего сиденья донёсся голос князя Шереметева.
— Рад, что вы не сбежали.
— Ха-ха. А у меня была такая возможность? — засмеялся я, глядя, как Пожарский садится в автомобиль.
— Возможности есть всегда, важно их искать, — философски закончил Шереметев, уступив право двинуть речь Пожарскому.
— Ну и какого чёрта мы стоим? Заводи эту телегу и поехали крошить черепа, — недовольно буркнул он.
Я же осмотрел собравшихся и спросил:
— Не многовато ли тут абсолютов? Император решил не только зачистить столицу Китая, но и всю Азию?
Шереметев едва заметно улыбнулся:
— Надеюсь, всё пройдёт так же просто, как вы говорите. Но скорее всего, нас ждёт тёплый приём. Впрочем, четверых из шести абсолютов должно хватить, тем более, вы окажете нам посильную помощь.
— Ха-ха! Помощь. Я до сих пор не понимаю, на кой-чёрт его отправили с нами? — фыркнул Пожарский, сложив руки на груди. — Я бы мог и сам спалить к чёртовой матери весь Пекин.
— Ярополк Степанович, никто не ставит под сомнения ваши навыки. Однако, это воля Императора. Двое останутся охранять Хабаровск. Остальные, включая вас, отправятся в Китай. Задача со стороны кажется весьма простой. Проникнуть во дворец и уничтожить Императора вместе с Императрицей. Только так мы остановим войну.
Я вздохнул и покачал головой:
— Анатолий Захарович, не слишком ли это безрассудный план? Крайне сомневаюсь, что азиаты позволят нам пройти безнаказанно по их землям.
Шереметев подмигнул мне, глядя в зеркало заднего вида:
— Безрассудный, говорите? Прямо как ваше нападение на китайский перевалочный пункт. Всё ещё поверить не могу, что вы в одиночку развалили многотысячное войско.
Я небрежно пожал плечами:
— Мне просто повезло.
Пожарский же до сих пор не унимался.
— Ну, посмотрим, повезёт ли тебе так же в схватке со мной?
— Ярополк Степанович, закрой свой рот, — холодно приказал Шереметев, прерывая речь Пожарского.
На удивление, тот ничего не ответил. Занятно. Пожарский считается сильнейшим среди князей, но и самым сумасбродным. Интересно, какие точки давления на Пожарского есть у Шереметева?
Лимузин плавно качнулся и направился на окраину Хабаровска. Выбравшись за пределы города, мы свернули с дороги. Я был уверен, что лимузин застрянет, и мы будем его выталкивать, но нет. Под травой обнаружились бетонные плиты. Проехав совсем немного, я услышал едва различимый скрежет, донёсшийся с улицы. Бетонная плита на нашем пути приподнялась, открыв дорогу в подземный бункер.
Тусклое освещение на стенах, обилие охраны и гул работающей вентиляции сопровождали нас всю дорогу, пока лимузин не остановился. Абсолюты тут же высыпали из машины, и в ней остался лишь я один.
— Чего расселся? Заснул, что ли? — буркнул Пожарский. — Вылезай, будем экипироваться.
В этот момент во мне проснулся Шульман. С горящими глазами я выскочил наружу и увидел приоткрытую дверь в комнату, забитую до отказа стеллажами с оружием, доспехами и защитными артефактами. Я слюну едва не пустил от восторга. Шереметев вошел первым, и его встретил сгорбленный старик.
— Анатолий Захарович, рад видеть, — проскрежетал старик. — Как обычно?
— Нет, на этот раз нам потребуется лучшее, что есть в арсенале.
— Вас понял. Сейчас сделаем, — кивнул дед, а после хлопнул в ладоши.
От стен отделились два каменных голема и принялись таскать на свободный стол снаряжение. Тяжёлые доспехи, оснащённые защитными артефактами, необычные автоматы, работающие по принципу Оторвы, только заметно слабее. Гранаты на основе Слёз Мироздания, мечи, приборы ночного видения, укомплектованные рюкзаки со всем необходимым для длительного похода и кучу прочего барахла.
Первое, что я сделал, так это изучил автомат. И тут же задался вопросом:
— А почему таких игрушек нет на передовой? Они бы сильно помогли в борьбе с отрицателями.
Пожарский хмыкнул:
— Железяк-то можно наштамповать сколько угодно, вот только на каждый выстрел уходит Слеза Мироздания. Один взвод за день сможет расстрелять больше, чем в аномальной зоне добывается за год. Смекаешь?
Я кивнул. А про себя вздохнул. Автоматы были тем ещё барахлом. Они просирали львиную долю драгоценной энергии, расходуя лишь малую часть потенциала Слёз Мироздания. Тем не менее, скорострельность у оружия была неплохая, и магазины на двадцать Слёз хоть как-то компенсировали низкую эффективность.