— Кстати. Сергей Алексеевич, думаю, ты уже понял что не можешь использовать свой дар. Так вот, у тебя больше нет никакого дара. — Глаза Малышева расширились от удивления, а я продолжил. — Ты всё правильно понял. Теперь ты лишь изуродованный старик, которому больше неподвластна магия. А чтобы ты не решил воспользоваться своими связями или призвать на помощь Императора-батеньку наплевав на дочерей, я подарю тебе кое-что уникальное. Взамен утраченного дара, так сказать, — я расплылся в хищной улыбке и отдал мысленный приказ Ут.
«Активировать модификатор Селекционер. Передать доминанту 'Одна голова хорошо, а две — мутант». Малышев закричал от боли, но снаружи палатки было шумно и без того. Офицерский состав стремился обуздать недовольство гвардейцев. На шее графа вздулась огромная шишка, а через мгновение она лопнула, выпустив на свет миниатюрную голову, которая с каждой секундой увеличивалась в размерах.
Спустя минуту на меня смотрели сразу два Малышева. Испуганные. Губы дрожат, глаза бегают. Судя по всему, он не может поверить в происходящее. Ну да ничего. У графа будет уйма времени на осознание своего положения.
— Теперь ты два раза подумаешь прежде, чем решишь меня предать, — пошутил я, но шутка понравилась только мне самому. — Если слух о твоём уродстве выйдет за пределы особняка, то боюсь, ты, граф, закончишь свои дни в бродячем цирке уродов. И это если повезёт. А если не повезёт, то тебя разрежут на куски в лаборатории.
— Т-т-ты ч-ч-чудовище… Даже… Даже твой о-о-отец не был так ж-ж-жесток, — заикаясь, в унисон произнесли две головы.
— Именно поэтому тебе стоит бояться меня и переживать за жизни своих дочерей, — стальным тоном произнёс я. — Если будешь паинькой, возможно, однажды я избавлю тебя от уродства. Но это не точно.
Малышев разинул рот, чтобы что-то сказать, но у меня не было настроения слушать его заикания. Я прикоснулся к руке графа и активировал телепортационную костяшку, вернув его обратно в особняк. Сегодня у меня стало на одного врага меньше. Кто бы мог подумать, что можно остановить войну ценой жизней двух генералов. Правильно говорят «Если бы генералам пришлось отправлять своих детей на войну, война бы не случилась».
От автора:
Вступайте в мою группу телеграма. Там море картинок по книгам и прочего интересного: https://t. me/TavernaPanarina
Глава 3
Судьба довольно злая су… Я хотел сказать, злая сущность. И сегодня она сыграла злую шутку с Малышевым. Я отнял у него не только дар анимагии, но и доминанту чувствительности к мане. Вот так в одночасье он превратился в двухголового урода, запертого в собственном поместье на веки вечные. Ладно. Может, однажды я дарую ему свободу. Но это не точно.
Кстати. Анимагия Малышева оказалась всего-то второго ранга. Думаю, если бы она была ранга четвёртого или пятого, наше сражение стало бы легендарным! А ещё мы бы разнесли весь особняк, и графу пришлось бы жить в шалаше. Так что это даже хорошо, что он не развил свои навыки должным образом. Ах, да! В доминанту анимагии была зашита и регенерация, однако судя по описанию, она была весьма слабой.
Я вышел из палатки и стал любоваться тем, как гвардейцы Малышева с разочарованием швыряют оружие на землю и срывают с себя погоны. Военная кампания окончена, однако для желающих продолжить рисковать жизнью я всегда найду работу. Мимо меня пробегал взмыленный генерал, но далеко он не ушёл, так как я схватил его за рукав и притянул к себе.
— В течение недели жду списки солдат, готовых вступить в ряды гвардии Черчесовых.
— К-к-как прикажете, господин… — он замялся, пытаясь вспомнить титул Черчесова. — Господин ваше сиятельство, — нелепо промямлил он, а после, потупив взгляд, спросил. — А-а-а куда направить список?
— В резиденцию Малышева. Сергей Алексеевич с радостью заберёт у вас список и передаст его мне.
— Бу-бу-будет сделано. Р-р-разрешите идти?
— Разрешаю бежать, — сказал я, а после гавкнул на генерала, словно злобная псина. — Гав!
Вздрогнув, толстопузый со скоростью поросёнка, попавшего на бойню, рванул прочь. Я даже залюбовался его спринтерскими навыками. Хорошо бежит, чертяка. Лишь бы сердечный приступ не схлопотал.
Сжав в руке телепортационную костяшку, я переместился в Кунгур. На этот раз в моей комнате бабушки не было. Видать, вернулась в Югорск, чтобы заняться делами рода. А жаль. Она была бы рада услышать о моих великих деяниях. Хе-хе. На самом деле, она просто была бы рада узнать, что уже второй враг, долгие годы пивший кровь моего отца, пал в неравном сражении.
По привычке я выпрыгнул в окно и раскрыл крылья птероса, встроенные в рюкзак. Плавно спланировал к администрации и приземлился. Хммм… А на кой-чёрт я всё время выпрыгиваю из окна? Нужно просто сделать новую телепортационную метку и больше никогда не заниматься этой ерундой.
Потянувшись к мане, я создал на стене рунический телепортационный круг, а после вошел в администрацию. В фойе было безлюдно. Но пахло куревом. Мерзким, самым дешманским вонючим куревом. Именно такие папиросы и смолит Егорыч. Я, как охотничья гончая, направился по следу и нашел вояку на втором этаже на балконе. Он выпускал клубы дыма и смотрел в сторону плаца, на котором тренировались архаровцы.
Я остановился рядом с ним и привалился спиной к парапету.
— Егорыч, война окончена, — негромко произнёс я, привлекая его внимание.
— А работа только начата? — усмехнулся майор и затянулся табачным дымом.
— А ты догадливый, — хмыкнул я. — Скоро у нас будет список желающих служить в нашей гвардии. Я хочу, чтобы ты лично отсмотрел и отобрал бойцов. Можешь для этой задачи привлечь Гаврилова. Он поможет.
— Как я понимаю, Малышев мёртв? — спросил Егорыч.
— Отчего же? Жив. Правда, сильно изуродован, но жив. Сейчас он в своём особняке, готовит документы для передачи мне владений и имущества.
— Зря вы так, Михаил Константинович. Я бы на вашем месте прибил его, и дело с концом.
— Думаешь? — спросил я, достал из кармана телефон и показал Егорычу фотографию Малышева.
— Ох, мать честная, — присвистнул Егорыч. — Да он сам повесится если не сегодня, то завтра.
— Не повесится. Он очень любит своих дочерей, ради них и продолжит жить. Пусть и в теле урода.
— Жестоко. Но справедливо. С крысами только так и нужно поступать, — резюмировал Егорыч и стряхнул пепел. — Михаил, а ты уверен, что мы сможем доверять новобранцам? Всё-таки они недавно были нашими врагами, и запросто могут устроить диверсию или типа того…
Я спокойно улыбнулся и положил руку на плечо Егорыча:
— А причём здесь доверие? Твоя задача жёстко контролировать каждый их шаг, а также карать за любое неповиновение. Один раз ослушались? Гони в шею. Попытались устроить мятеж или начали баламутить воду? Подари им розги, а может, даже пеньковый галстук. Десяток уродов повесишь, остальные либо сами уйдут из гвардии, либо затихнут навеки. Наши земли стали намного шире, а значит, нам требуется как можно больше людей для их защиты.
— Это верно, — коротко кивнул он. — Значит, устрою ад для новобранцев, тех, кто хорошо себя покажет, вознагражу, а бездельников вышвырну с почестями на гражданку.
В этот момент за спиной послышались шаги. На балкон вышел капитан Гаврилов; судя по его взгляду, он был удивлён, что я вернулся так скоро.
— Доложили, что войска Малышева бросили оружие и отступили, — произнёс Гаврилов, с улыбкой глядяна меня.
— Да. Граф повержен, а мы вернули практически все земли, которые однажды были отобраны у отца. Осталось только наведаться к Юсупову-младшему и поговорить с ним по душам.
— Вот как? — произнёс Гаврилов, а в его глазах сверкала гордость. — Честно говоря, я не думал, что Екатеринбург когда-либо вернётся во владения рода Архаровых. Я своими глазами видел, как город практически стёрли с лица земли, а теперь…
Я поднял руку, прерывая его восторженную речь:
— Несмотря на то что город вернулся в наши руки, он до сих пор в плачевном состоянии, насколько мне известно. Придётся приложить кучу усилий, чтобы Екатеринбург возродился как феникс и стал символом процветания не только приграничных земель, но и всей Империи.
— Амбициозный план, — усмехнулся Егорыч. — Однако, если Екатеринбург станет краше столицы, то это привлечёт к нам очень много внимания, которое может нам не понравиться.
— Егор Егорович, а когда нам было просто? Любой, кто хоть что-то делает, сталкивается с осуждением и завистью обывателей. Но мы же с вами не обыватели.
— Ага. Мы графов убиватели и аномалию отбиватели, — хихикнул Гаврилов и приобнял меня. — Ничего, Егор Егорыч, пока у нас такой глава рода, любые проблемы мы преодолеем.
— Спасибо за оказанное доверие, — улыбнулся я и сразу же озадачил отчима. — А ты знаешь, что тебе предстоит отбирать новых гвардейцев вместе с Егорычем?
— Каких гвардейцев? У меня работы невпроворот. Я же… — начал отмазываться капитан, но не вышло.
— Да, да. Работы у нас у всех вагон и маленькая тележка. Придётся потрудиться — на благо рода, конечно же.
— Потрудиться-то я не против. Но хотелось бы и в отпуск сходить.
— Сходишь, — сказал я и, подумав, добавил. — Однажды. А пока служи, морячок — получишь значок.
— Какой значок? — нахмурился Гаврилов.
— Забей. Это присказка такая, — отмахнулся я и исчез, переместившись в Югорск.
В ближайшие дни Малышев передаст мне всю бухгалтерскую документацию по своим предприятиям и все выписки по счетам. Кто-то должен провести аудит, и этот кто-то — точно не я. Без стука я ворвался в кабинет бабули и увидел, что Маргарита Львовна коршуном нависла над Макаром. Макар посмотрел на меня жалостливым взглядом, в котором читалось лишь одно слово «ПАМАГИТИ!!!».
— Привет трудящимся! — бодро выпалил я и остановился рядом с бабушкой. — Маргарита Львовна, война окончена, новое графство взято под контроль. Прошу вас взять финансы в свои руки, так как я уж очень не хочу возиться с этими бумажками. Профинансируйте строительные работы в Екатеринбурге и сообщите Императору о том, что война родов окончена в нашу пользу. Только не подписывайте документ своим реальным именем, а то сами понимаете…