— А-ха-ха! Мой сын обвёл вас вокруг пальца? Пха-ха-ха! Имперские клоуны! Вы даже загнивающий род прихлопнуть не смогли. Вот это хохма! Сам абсолют Шереметев оказался бесполезен! Надеюсь, все новостные заголовки будут пестреть заголовками в стиле «Шереметев облажался».
— Закрой свой рот! — выкрикнул абсолют и выпустил на волю часть своей ауры, от которой в комнате начался настоящий бедлам.
Всю мебель в радиусе трёх метров вдавило в пол, словно она была сделана не из дерева, а из бумаги. По стене пошли трещины, будто на неё сверху оказывается чудовищное давление.
— У-у-у! Какой злой, — усмехнулась Маргарита Львовна, которая уже давно была готова умереть. Угрозы её не пугали. — Смотри, не пукни от натуги.
— Слушай сюда, карга. Если не дашь показания, то я постараюсь, чтобы тебя на веки вечные заперли в Имперской темнице, где ты и проживёшь остатки своей никчёмной жизни в полном одиночестве.
Маргарита Львовна снисходительно посмотрела на князя и холодно сказала:
— Толик, а ты так и остался глупцом. Я прожила долгую жизнь, прекрасную и насыщенную жизнь. Закроешь меня в темнице? Да я скажу тебе за это спасибо. Наконец-то будет возможность, чтобы вернуться в воспоминаниях во времена, когда Игорь гонял тебя пинками по плацу. Ха-ха! Ну и рожа у тебя тогда была, — снова засмеялась женщина.
— Твой муж давно сдох. Сын отправится следом за ним, а ты о своих словах пожалеешь, — зло прорычал князь и направился на выход.
— Я жалею лишь о том, что потратила время на этот разговор.
Скрежетнув зубами, князь ушел, а Маргарита Львовна направилась прямиком к книжному шкафу. Всё-таки её муж знал толк в хороших книгах.
Когда я очнулся, то первым делом услышал сдавленное дыхание трёх человек. Такое ощущение, будто ребята пробежали марафон. Я хрустнул шеей и открыл глаза. Парни сидели на земляном полу, и их покрывала кровь с головы до ног.
— Какого чёрта тут произошло? — изумлённо спросил я.
Глава 20
Как хорошо проснуться от кошмарного сна, в котором боль тебя разрывала на части. Но ещё приятнее проснуться и узнать, что все твои друзья живы. Ранены. По уши в кровище. На полу валяется изуродованная тварь, похожая то ли на двухметровую землеройку, то ли на червя. А ребята живы. Надрывно дышат, из порезов на руках и ногах сочится кровь, но в целом — жить будут.
— Кто-нибудь объяснит, какого чёрта тут творится? — повторил я свой вопрос.
— Водичку вскипятили, значит… — начал было Макар.
— Ага, а эта хренотень как из-под земли вылезет! Думал, Макару полноги откусит, — хохоча, перебил его Артём.
— Я как ей на — на! — ф ноги! Прям в фелепуфку! — заявил Леший и, сидя на полу, махнул ногой, демонстрируя удар. — Фила ног!
— Ага! Прям, как ниндзя! — заулыбался Макар. — Ну, а потом понеслось! Я, значит, кастрюлей луплю, Тёмыч её за шею или за тело обхватил, хрен разберёшь. Ну и, короче, давай её поджаривать! Лёхич пинчары отвешивает!
— Ифвиваетфя, падла! А мы мутуфим, фто ефть фил! — добавил китайский пчеловод.
— Понятно. Одним словом, я пропустил всё веселье, — выдохнул я, а ещё порадовался тому факту, что Прохоров для Макара уже «Тёмыч», а Леший стал «Лёхичем».
Опасность чертовски быстро сплачивает людей. Да и Артём, похоже, немного отвлёкся от мыслей о гибели Остапа. Кстати, об Остапе. Кто же ты такой, чёрт возьми? Вернее, кем был?
— Как Серёга? — спросил я, хотя и сам прекрасно видел.
— Заснул, вроде. Жар спал, но во сне что-то буровит невнятное, — пояснил Макар и поднялся на ноги. — Ну, что думаете? Стоит зажарить эту пакость на костре?
Ребята посмотрели на него, как на умалишенного.
— Пожалуй, я не настолько голоден, — открестился Прохоров.
— Я, мофет, куфофек попробую, и вфё, — добавил Леший.
В этот момент из тела твари вытекла тёмно-фиолетовая жижа, из-за которой погреб тут же заполнило зловоние тухлых яиц. Мне даже не пришлось их предупреждать о том что подобную гадость есть опасно.
— Фу! Блин! — сказал Макар, зажав нос рукой. — Я отзываю своё предложение. Помогите вытащить эту тварь отсюда.
Покачиваясь, я поднялся с полки и помог ребятам вытащить эту образину на поверхность. Скользкая кожа лысой твари была на ощупь просто отвратительна. Как будто держишь огромного дождевого червя.
Ребята хотели выбросить тушу рядом с погребом, но я напомнил им о падальщиках, шастающих по округе. Возражений не возникло, и мы оттащили тварь аж до железнодорожных путей. Я в очередной раз обмакнул кусочек ткани в слизеобразную кровь твари, а после мы бегом вернулись обратно.
— Смотри, я в порядке, — заявил Прохоров и закатал рукава, демонстрируя мне раны, покрывшиеся кровавой коркой. — Пойду вместе с тобой на вылазку за едой. Мы же идём? Верно?
— Да, идём, но на этот раз все вместе. Выдвигаемся через час, а пока дай мне пару минут. Нужно кое-что обмозговать, — сказал я и сел рядом с Сергеем, который до сих пор спал.
Ребята принялись обсуждать, что это за тварь такая и насколько велики шансы, что в погреб ворвётся её сородич? Я же тем временем погрузился в Чертоги разума. А в разуме моём, как обычно, царило безумие. Галина вращалась вокруг Мимо, а два фиолетовых камушка, подконтрольных ей, отбивали бодрый ритм, колотя по пирамидке.
— Галина гарцует галопом! Гоп! Гоп! Галактическая грация! — кричала она.
Мимо же принял мой облик и, дурацки улыбаясь, хлопал в ладоши.
— Гарцуе-е-ет! Галя-я-я га-а-арцуе-е-ет! — протянул мимик.
Заметив меня, эти весельчаки тут же принялись водить вокруг меня хоровод.
— Господин гарцует гроссмейстерски! — пропела Галина.
— Гарцуй! Гарцуй! — поддержал её Мимо, продолжая хлопать.
— Ребята, я тоже рад вас видеть. Дайте пройти, — улыбнулся я.
— Гарцуй! Гарцуй! Гарцуй! — стали скандировать они в унисон.
Я рассмеялся и сделал вид, что скачу на коне.
— Гениально! — воскликнула Галина.
— Гроссмейстерски! — поддакнул Мимо, и меня наконец-то оставили в покое.
Мимо отполз к стене и стал пытаться повторить мои движения, Галина же продолжила отбивать бодрый ритм.
Подойдя к пирамиде, я увидел два новых кристалла стального цвета. Один в магическом ряду и один в физическом. Затаив дыхание, я сосредоточился на магическом.
«Карманных дел мастер — ваш карман отныне всем карманам карман! По своей воле можете создать карманную реальность, куда поместится до ста килограммов чистого веса. На поддержание доминанты расходуется мана. Чем больший вес хранится в кармане, тем сильнее увеличивается энергозатрата кармана».
Зараза. Ну, и на кой чёрт оно мне надо? Нет, это, конечно, здорово. Пространственный карман и всё такое, но с маной в этом мире дефицит, а значит, я не смогу его полноценно использовать. И это проблема. К тому же, у меня есть пространственное кольцо, там всего четыре слота, зато никаких ограничений по весу! Бегемот, конечно, не поместится, но по запчастям, думаю, и его можно туда упрятать.
Ладно, пока перерабатывать не стану. Пусть полежит. Хотя соблазн велик, конечно. Поднять контроль маны до четвёртого уровня этой доминантой, скорее всего, выйдет, а значит я бы мог… Впрочем, не важно. Я перевёл взгляд на физический ряд доминант и сосредоточился на новом кристалле. Вибрирующий голос Ут зазвучал у меня в голове:
«Ускоренная регенерация…»
Не дослушав её, я вскинул руки вверх и заорал:
— Да! Да, мать вашу! Наконец-то повезло!
Краем глаза я заметил, что Галя летит в мою сторону и спешно эвакуировался в реальный мир, пока меня опять не попросили гарцевать. Вскочив с полки, я подошел к Сергею и положил руку ему на лоб. Тряпка компресса практически высохла, значит, её давно не меняли. Вот же обалдуи.
— Собирайте вещи и грузите в тележку. Мы уходим, — отдал я приказ ребятам, а после мысленно приказал Ут «Модификатор селекционер, передать доминанту Ускоренной регенерации».
Тело Серёги тут же забила мелкая дрожь, веки поднялись, продемонстрировав закатившиеся назад глаза.
— Ты чё сделал? — услышал я за спиной испуганный голос Артёма.
— Собирай вещи, — прорычал я, стараясь удержать Сергея, так как его дрожь всё нарастала.
— Всё, не мешай. Идём, — тихо сказал Макар и потащил Прохорова за собой.
Спустя пару минут Сергей перестал дрожать и обмяк. Сперва я даже испугался, что он умер, так как пульс едва прощупывался, а дыхание было очень слабым и поверхностным. Но всё же, он был жив.
— Ну всё, Серёжа. Я сделал всё, что смог, — сказал я для собственного успокоения. Ведь всегда приятно знать, что в критической ситуации ты выложился на полную. Дальше всё зависит от Сергея. Либо он поправится, либо…
Я перебросил его через плечо и, пыхтя, потащил наверх. На полпути ребята заметили нас и тут же спустились, чтобы помочь. Сергея погрузили в тележку и мы не спеша направились в посёлок Чикали.
— Знаете, а ведь это, пожалуй, первый раз, когда я предоставлен сам себе, — сказал Макар, закинув руки за голову, так как сейчас телегу с Серёгой и нашим барахлом, толкал Леший. — Идёшь куда хочешь, делаешь что хочешь. Свобода, — мечтательно протянул он, подставив лицо каплям дождя.
— Ага. Свобода, мать её за ногу. Жрёшь помои, живёшь в грязи, зато тебя самого сожрать могут в любой момент. Просто восторг, — пропыхтел Артём, зыркая по сторонам.
— А я фоглафен ф Макаром. Фвободу потерять — это тофе фамое, фто лифытьфя фыфни, — заявил Леший, заставив ребят нахмуриться, так как мало кто понял, о чём он говорит.
У Лёхи были жуткие проблемы с дикцией из-за опухшей морды. Фиолетовые синяки под глазами и желтые круги по остальной части лица. Отёк, конечно, начал сходить, но делал это неохотно.
— Не знаю, про какую ты там жизнь говоришь, — парировал Артём. — Нас с детства готовили умереть во славу рода. Сложно с такими установками размышлять о свободе, если её за прожитые годы никогда не знал.
На удивление, его речь оказалась довольно аргументированной и обдуманной. Начинаю понимать, как он завоевал доверие своих прихвостней из пансионата. Возможно, это был не только страх, но и пылкие речи. Я решил поддержать обсуждение и чертовски отвратительно запел мимо нот: