— Вы чё там? Картошку без меня жрёте⁈
Это был Сергей.
— Наш великий нюхач проснулся, — просиял я. — Пацаны, хватайте стол, пошли к Серёге, — сказал я и швырнул вилку в кастрюлю. — Не переживай! Тут ещё много!
Мы подхватили довольно тяжелый стол и понесли в спальню, где в кромешной тьме лежал Сергей. Он приподнялся на локти и, щурясь, смотрел на нас. Видимо, для его глаз тусклый свет свечей был слишком ярким. Внося стол в комнату, Прохоров внезапно запел:
— С днём рожденья тебя. С днём рожденья тебя. С днём рождения, наш калека! С днём рожденья тебя! — Мы уставились на него, как на умалишенного. — Нет, ну а что? У него такой жар был, что Серёга мог подохнуть, если не сегодня, то завтра.
— Отрезать бы тебе язык, чтобы ерунду не молол, — покачал я головой.
— Да иди ты, — обиженно фыркнул Прохоров.
— Не ругайтесь, — остановил нас Сергей. — Лучше скажите, почему от вас не воняет потом? Вы что, помылись?
Услышав это, мы дружно заржали. Ага, блин. Помылись. Под бронебойным дождём. Мы принесли стулья, тарелки, и расселись вокруг стола. Лежал только Серёга и с аппетитом жевал картошку. Из тридцати штук я, Лёха, Артём и Макар съели лишь по пять штук, остальные десять смолотил Серёга, да и то остался голоден. Доедая последнюю картофелину, он опомнился:
— А вы чего не едите?
— Да мы на кухне успели ещё по пять штук вточить, — соврал Макар, широко улыбнувшись. — Так что всё поровну.
— Точно? — недоверчиво спросил Сергей и посмотрел на меня.
— Точнее не бывает, — кивнул я и встал из-за стола, пока Артём не ляпнул лишнего. — Давайте спать, завтра утром пойду на новую вылазку, может ещё что удастся раздобыть.
— Ага. Фпать хофетфя, капец профто, — поддакнул Леший и излишне наигранно потянулся.
А вообще, Леший радует. Он всегда на моей стороне и готов ворваться в любую драку, даже если в ней не победить. В нашей пятёрке разве что Сергей поступил бы так же. Макар — себе на уме, Прохоров — излишне гордый и обидчивый, ему я доверяю меньше всего. Но это не повод отправлять парня на верную смерть. И не таких перевоспитывали, тем более, что у него уже есть подвижки в лучшую сторону.
— Чур, диван мой! — зявил Макар и плюхнулся на скрипучий диван, покрытый шерстяным одеялом.
— Кресло моё, — сказал Прохоров, застолбив пышное кресло с мягкими подлокотниками.
— Тогда пефка твоя. Я и на полу пофплю, — сообщил Леший и, кажется, улыбнулся.
— Ага. Держи карман шире. Топай на печку, я найду, где разместиться, — успокоил его я и с силой развернул в сторону кухни. — Это приказ и он не обсуждается.
Пришлось толкнуть Лёху в спину, чтобы он наконец-то смирился с тем, что его предложение я не приму. В шкафу нашел два старых ватных одеяла. Одно постелил на пол, а вторым укрылся. Разместившись, я призвал кусочек ткани с кровью червя, которого убили ребята. Женский вибрирующий голос не заставил себя ждать:
'Образец содержит следующие доминанты:
«Многослойная кожа»,
«Термочувствительность»,
«Сосуд с ядом»,
«Манипуляция сознанием»,
«Мандибулы»,
«Повышенная чувствительность кожи».
Эммм… И это всё? Всего шесть доминант? Я же, вроде, взял образец из крови червя? Хммм… Странно. Может, дело в том, что это простейший организм, поэтому и выбор такой скудный. С другой стороны, здесь есть весьма полезные доминанты. К примеру, «Манипуляция сознанием». Вогнал противника в транс — и делай, что твоей душе угодно.
Хотя, это не спасло червячка от смерти. Значит, доминанта действует лишь на одну цель, иначе он бы нас сожрал. «Многослойная кожа», это, конечно, полная чушь, не вижу в ней никакого смысла. «Термочувствительность»? Дайте две! Меня уже достала вечная холодина.
Для жизни в Дреморе я выбрал удалённый оазис. Сухой, тёплый климат. По щелчку пальца можно оказаться на море. А тут по щелчку пальца можно отморозить яйца, если зимой выйдешь на улицу без штанов. Спросите, на кой-чёрт зимой шляться без штанов?
Я тоже не думал, что мне придётся шляться в октябре без рубахи по лесам. А оно — вон, как жизнь распорядилась. Так что и без штанов вполне можно оказаться в лютый мороз, а оно мне не надо. Дайте доминанту терморегуляции! Стоп! Мне нужна терморегуляция, а тут термочувствительность… Это что получается, я наоборот буду ещё острее чувствовать перепады температуры? Уберите от меня эту гадость!
Что там дальше? «Сосуд с ядом», видать, та зелёная жижа, воняющая тухлыми яйцами, вытекла из этого сосуда. Такое мне тоже не нужно. Почему? Да потому, что этот сосуд должен где-то крепиться, у червя он крепился в пасти. А если у меня изо рта будет вонять тухлыми яйцами, то ко мне ни одна красотка не подойдёт, когда я вырасту! Оно мне надо?
«Мандибулы», насколько помню, это парные челюсти ротового аппарата членистоногих. Располагаются они не как у людей, сверху и снизу, а слева и справа. Если такой уродец попадёт в поле зрения обычных людей, то его тут же забьют палками, а значит, оно мне тоже не надо. Не хочу становиться уродом.
«Повышенная чувствительность кожи», полагаю, это про тактильные ощущения. Ну-у-у… Тоже сомнительное удовольствие. Представьте, ваша кожа настолько чувствительна, что, надев шерстяной свитер, вы будете чувствовать, как шерстяные волокна не просто покалывают и вызывают зуд, а прямо-таки раздирают вашу кожу.
Да и всё на свете будет восприниматься гипертрофированно. Поцарапаешь кожу? Упадёшь — и будешь рыдать от чудовищной боли. Девушка нежно прикоснётся к тебе? Поздравляю, ты мгновенно… Ну, вы поняли. Звание «скорострел» вручат через 3, 2, 1… Одним словом, паршивая доминанта.
Если так подумать, то я забраковал абсолютно всё, кроме манипуляции сознанием. Выходит, я привереда? Впрочем, не важно. Поглотить!
От чувства боли в целюстях мне захотелось спеть песню из моего мира: «Фортуна, лотерея, в жизни и в кино…». Шанс получить толковую доминанту был один к шести, и мне досталась… Я погрузился в Чертоги Разума и увидел, что формируется кристалл «мандибулы».
— Ут, переработай этот мусор в пользу магии огня, пожалуйста, — попросил я и заметил, что в пещере теперь две Галины.
Одна летает под потолком, а другая лежит на земле и смотрит на меня.
— Гламу-у-ур, — протянула земляная псевдо-Галина и белозубо улыбнулась.
По манере говорить было ясно, что это Мимо, да и не умеет он летать без крыльев. И зубов у Гали нет, короче, это очень паршивая подделка.
— Ага, мир, дружба, гламур. Удачи, — кивнул я и вернулся в реальный мир.
Закрыл глаза и попытался уснуть, абстрагировавшись от зудящей боли. Благо она очень быстро прошла, о чём и сообщила Ут:
«Доминанта „Мандибулы“ переработана в пользу „Магии огня“. „Магия огня“ повышена до второго ранга.»
Отлично. На втором уровне как раз открывалось условно полезное заклинание. «Воспламенение». С его помощью можно покрыть любой предмет незатухающим пламенем. Правда, есть один нюанс. Чтобы пламя продолжало гореть, ты должен физически касаться этого предмета. То есть, стреляя из лука, я могу наложить пламя на стрелу, но как только я отпущу её, ветер с лёгкостью сможет сбить пламя.
Поэтому и говорю, что заклинание условно полезное. Причём оно скорее бытовое. Разжечь огонь, высушить вещи…
Кстати, забыл сказать о том, что предмет, который покрывает пламя, при этом не горит. На время действия заклинания он получает полный иммунитет к огню. По крайней мере, к огню, который создал сам маг, если же по предмету попадёт чужое огненное заклинание более высокого ранга, то защита, увы, не сработает.
Но и боевое применение у этого заклинания имеется. Вгони клинок, окутанный пламенем, врагу в брюхо — и поджарь его к чёртовой матери. Особенно хорошо работает с ледяными элементалями. Те от подобного лопаются, словно воздушные шарики. Зрелище забавное, но лишь в том случае, если они не успели тебя прикончить.
Утром я проснулся от воплей Прохорова.
— Да вы достали, сука! То храпят всю ночь! То топают! Макар, какого хрена тебе на улице нужно в… — Он зыркнул из стороны в сторону, пытаясь найти часы, но не нашел. — В хрен пойми, какое время!
— Ты чё орёшь-то? Я просто пописать хотел сходить, — примирительным тоном сказал Макар, замерев у выхода.
— Пусть идёт, а то ещё обмочится, а мне всё это нюхать, — буркнул/рыкнул Серёга.
— Нюхать, блин? Может, ты хочешь поменяться со мной доминантами? Я за всю ночь хорошо, если часа два поспал! — продолжал беситься Прохоров.
— Вы чё орёте? — спросил сонный Леший, слезая с печки. — Хотите, чтобы сюда какая-нибудь пакость заглянула?
В доме наступила тишина, а после мы дружно заржали.
— Ну наконец-то ты вернулся, Лёха! — воскликнул я.
— Откуда? — нахмурился Леший, зыркая по сторонам.
— Из Китайской командировки. — Сказал я это, давясь от смеха и только сейчас до Лешего дошло, с чего мы ржом.
— Я не китаец, я уйгур! — парировал Лёха. — А вот Макар — вылитый китаёза.
— Слышь! Ты на меня-то стрелки не переводи. — Смеясь, сказал Макар и схватился за мочевой пузырь. — Всё, не могу терпеть. Я ушел.
Открыв дверь, он выскочил на улицу.
— Картошки ещё поищи! — выкрикнул ему в след Прохоров. — Жрать хочется.
— Хочется, — согласился я. — Сейчас водички попью и пойду на разведку.
— Я с тобой, — подал голос Лёха.
— Нет, Леший. Побудь тут денёк. Как отёки с морды лица сойдут, возьму тебя с собой, да ещё и с радостью. А пока Серёгу охраняй.
— Ну, значит, я с тобой пойду, — уверенным тоном сказал Артём и посмотрел на меня с вызовом.
— Рукава закатай, — ответил я и подошел к нему.
— Зачем это? — спросил он и убрал руки за спину.
— Ты сам знаешь. Если у тебя течёт кровь, то ты станешь маяком, на который сбегутся твари со всей округи. А я помирать не собираюсь.
— Нет у меня кровотечений, — зло выплюнул Артём, но руки из-за спины не достал.
Вот же дурак. Врёт и не краснеет. Да, у меня нет нюха, как у Серёги, иначе уже бы ощутил металлический запах крови. Но нюх мне и не нужен. Я прожил кучу лет и блеф восьмилетки распознаю в два счёта.