— Дельный совет, рядовой Свин… — начал было Лёха, но я его остановил.
— Скоро стемнеет, и я хочу быть как можно дальше от Кунгура в это время. Активность тварей может возрасти, а ночью мы банально не увидим летунов. Если кого-то из нас унесут, то… — Я сделал многозначительную паузу, чтобы каждый понял серьёзность момента.
На дорогу и обыск всего на свете мы потратили около шести часов, а значит, что в нашем распоряжении ещё часа три до того, как начнёт смеркаться.
— Согласен. Оставаться тут на ночлег паршивая идея, — поддержал меня Артём.
— Ну, вот и славно, — кивнул я. — Двинули.
От автора:
🔥 Вступай в мою группу в телеграме! Розыгрыши промокодов, арты по книгам и многое другое. https://t. me/TavernaPanarina
Глава 4
Югорск.
Имение графа Черчесова.
Даниил Евгеньевич сидел в кожаном кресле и пытался наслаждаться массажем стоп. Мариночка старательно разминала ноги графа и умоляла его расслабиться. Но как тут расслабишься? У него остался лишь один безликий. Остальные погибли в ходе операции по вызволению Елизаветы Максимовны.
И ладно бы они просто погибли. Но нет! Эти придурки успели прикончить несколько десятков Имперских солдат. О чём и сообщил единственный выживший. И был это не абы кто, а сам глава безликих Хазаров! Хотя, какой он теперь глава? Всё. Безликие кончились. Есть лишь один уродец, жадный до денег и кровопролития. И он создаёт больше проблем, чем возможностей.
Почему так? Всё очень просто. Если Император узнает, что безликие были на службе у Черчесова, то очень скоро группа зачистки придёт по голову Даниила Евгеньевича. А ему бы этого очень не хотелось. Мариночка неловко провела ногтем по ступне графа, и тот отдёрнул ногу.
— Осторожно, твою мать, — прорычал он не столько от боли, сколько от ощущения, что его крепко прижали.
Того и гляди, придётся податься в бега. А что ещё делать? С одной стороны наступают твари, медленно, но верно отбрасывая войска Черчесова назад, а с другой — сам Император.
Хотя, куда ты сбежишь от Императора? Разве что в Японию. Даниил Евгеньевич слышал, что там вкусная водка, называется «саке», кажется. И японки. Такие стройные, утончённые, покорные. От этой мысли настроение графа резко пошло вверх, и он похотливо посмотрел на Мариночку. Вот только выплеснуться похоти было не суждено. Зазвонил сотовый телефон, заставив графа подпрыгнуть от неожиданности.
Черчесов схватил телефон, лежащий на столе, и, посмотрев на экран, нервно сглотнул. Звонил Советник Императора по внутренним делам — Евстахов Архип Пантелеймонович. Страшный человек, от которого зависела судьба многих аристократов.
Ведь именно Евстахов преподносил Императору новости. Скажет, что граф из приграничных земель отлично себя проявил? Значит, Император щедро наградит. А если сообщит о том, что аристократ склонен к измене, начнётся такая проверка, какой и врагу не пожелаешь.
Пришлют сысковиков, налоговиков и прочих «-овиков», которые перевернут всё с ног на голову и за малейшие недочёты поставят в коленно-локтевую позу. Даниил Евгеньевич ничего не имел против коленно-локтевой, напротив, с Мариночкой он частенько её практиковал, вот только в случае с проверкой, самому Черчесову придётся встать на колени, а проверяющие будут сзади.
Конечно же физически с ним никто подобного не сделает, а вот морально… Черчесов робко нажал на кнопку вызова и услышал властный бас:
— Черчесов Даниил Евгеньевич?
— Д-да. Э-э-это я. Р-р-рад вас слышать, Архип Пантелеймонович, — натянуто улыбаясь, промолвил граф и почувствовал, как руки Мариночки легли ему на бёдра, чтобы снять стресс. Черчесов тут же отпихнул девушку ногой, давая понять, что это не подходящий момент.
В трубке повисла секундная пауза и послышался звук перелистываемых листов бумаги. Кажется, Евстахов читал какие-то документы. От этого сердце Черчесова замерло.
Он успел представить, как стоит на площади Хабаровска, перед ним плаха и палач, поигрывающий массивным топором в руках. От этих мыслей всё сжалось, заставив графа почувствовать себя ничтожным и беспомощным. А когда советник заговорил официальным тоном, внутри всё оборвалось.
— Звоню, чтобы сообщить о том, что ваше прошение удовлетворено.
— П-п-прошу м-м-меня простить. Но о к-к-каком прошении вы г-г-говорите? — выдавил из себя озадаченный граф.
Тяжело вздохнув, советник пояснил:
— Император удовлетворил ваше прошение о разделе земель Архарова.
Услышав это, Черчесов облегчённо выдохнул. Видимо, сегодня ему не придётся отправляться на плаху из-за неразделённой любви и идиота-подчинённого в лице Хазарова.
— Э-э-это замечательно. Благодарю вас от всего сердца, — выпалил Даниил Евгеньевич.
Голос Советника изменился, будто он пытался разобраться в написанном на бумаге.
— Правда, в ваше прошение внесены незначительные изменения. Документы отправлены на вашу электронную почту, можете ознакомиться. — Замолчав на мгновение, Евстахов продолжил, добавив в голос стали. — Кстати, ваше прошение выплатить страховой взнос в связи со взрывом на кирпичном заводе — отклонено. Империя ведёт войну, и все средства уходят на поддержание армии. Как истинный патриот, вы должны это понимать. — Советник отчитал графа с нескрываемым удовольствием. — Вопросы?
— Нет. Вопросов у меня никаких нет. Я патриот и служу Императору не ради почестей, а потому, что так велит моя душа! — Черчесов попытался нагнать побольше поэтичности, но голос так дребезжал с перепугу, что вышло отвратно.
— Вот и замечательно.
— Архип Пантелеймонович, всего вам хоро… — Граф не успел договорить, а советник уже бросил трубку. — Козёл старый, — фыркнул Черчесов, отбросил телефон и потянулся за ноутбуком.
Открыв почтовик, Даниил Евгеньевич увидел письмо, которое пришло парой минут ранее. Это его озадачило, так как Евстахов никогда не звонит просто так. Неужели у Империи проблемы с наличностью, и он решил лично сообщить о том, что выплат не будет? Да нет. Бред какой-то.
Скорее уж он звонил, чтобы напомнить о том, что бывает с нелояльными аристократами. Да и как такое забудешь? Побоище произошло под боком. Черчесов так долго ждал этого момента. Жаждал, чтобы гнев Императора обрушился на голову Архарова.
А когда это случилось, понял, что напуган, как ребёнок. Ребёнок, который смотрит на драку двух взрослых и осознает свою беспомощность. Граф всегда считал себя сильным и решительным человеком, но на фоне Императора он был лишь жалкой букашкой, которую раздавят и даже не заметят.
— Водки, — коротко сказал Черчесов, взял сотовый и стал набирать номер Малышева.
— Может, расслабимся немного по-другому? — промурлыкала Мариночка, вынырнув из-под стола.
— Я сказал, водки, — стальным голосом пробасил Черчесов, заставив любовницу вздрогнуть от страха.
Пальцы сами собой набрали номер товарища по несчастью и потянулись томительные секунды ожидания. Малышев почему-то не брал трубку. Это одновременно злило и беспокоило графа.
— Ну! Где тебя носит? Старый чёрт!
Послышался щелчок, а следом за ним весёлый голос Малышева.
— Ха-ха! Да, девочки, не уходите далеко. Сейчас продолжим, — сказал Сергей Алексеевич кому-то и перешел на деловой тон. — Слушаю, Даниил Евгеньевич.
— Ты чем там занимаешься, старый развратник? — усмехнулся Черчесов, позабыв о приличиях.
— Играю с дочерьми. И с каких пор мы перешли на ты? — в голосе Малышева проскочили нотки возмущения.
— С тех самых, как Император удовлетворил наше прошение.
— Серьёзно? Он отдал нам земли Архарова? — изумился Малышев, который, судя по всему, и не надеялся на подобный исход.
— В таких вопросах я всегда серьёзен. — Подошла Мариночка и протянула графу гранёный стакан водки. Черчесов выдохнул и залпом осушил его, после чего прохрипел в трубку. — Проверь почту, там всё расписано.
Послышались торопливые шаги, а через пару минут Малышев выпалил:
— В смысле, передать Ирбит графу Черчесову? Даниил, это что за фокусы⁈
— Да, вот так получается. Ирбит отбил и отстроил ты, а отдают его мне, — усмехнулся Черчесов, по нутру которого разлилось сорокоградусное пламя. — Но ты не переживай. Взамен Император отдал тебе Екатеринбург. А жаль. Я надеялся, что к концу недели буду спать в Архаровском поместье. Видать, придётся тебе осуществить мою мечту.
— Ого! И правда, — радостно выпалил Малышев. — Ну, что поделать, Даниил Евгеньевич? Не всё выходит так, как мы планируем. Но не переживайте. Ирбит — отличный город. К тому же, там есть имение Архарова. Пусть оно на порядок меньше Екатеринбургского, но тоже ничего.
— Да. Да. Успокоил, — отмахнулся граф. — Когда будем праздновать нашу победу?
— Думаю, часа через три я буду у вас. Накрывайте столы, — торжественно сказал Малышев и положил трубку.
Черчесов расплылся в довольной улыбке, и ему на колени тут же плюхнулась Мариночка.
— У нас только что стало больше земель? — спросила девушка.
От её вопроса глаз Черчесова дёрнулся. Даниил Евгеньевич не любил, когда Мариночка говорила «мы», «наше», «нас». Не было никаких «нас». Был лишь граф и его желания, а Мариночка… А что — Мариночка? Она верит в светлое будущее, где она станет графиней. Пусть верит. Ведь без веры человек мёртв. Тем более, не хотелось бы разбивать сердце столь умелой любовницы.
— И земель стало больше и веселья, — усмехнулся Черчесов. — Малышев, старый дурак, так и не научился читать мелкий шрифт в договорах. Екатеринбург разрушен до основания, а по договору восстановление города ложится на плечи его владельца.
— Данечка, а почему ты так злорадствуешь? Я думала, вы с Малышевым друзья. — промурлыкала Мариночка, запустив руку под рубашку графа.
— У аристократов не бывает друзей. Лишь временные союзники. — Черчесов взял девушку за грудь и заглянул ей в глаза. — Понимаешь, к чему я клоню?
— Нет, но я с радостью помолчу и послушаю твои мудрые рассуждения. — Улыбнувшись, Мариночка соскользнула между ног графа и расстегнула ширинку на его штанах.