— Да, отец был… — Я замялся, подбирая нужное слово, ведь Константин Игоревич был очень неоднозначным человеком. — Жаль его.
— Помянем, — кивнул блондин и отпил из кружки.
— Можно вопрос? — спросил я и, не дожидаясь ответа, перешел к делу. — Расскажите, чем по жизни занимаетесь?
— Работаю, — хмыкнул блондин и вернулся к еде.
— Вон как. Видать, интересная работа, — улыбнулся я. — Смотрю, пиво у вас успело согреться.
Я прикоснулся указательным пальцем к столешнице, и по ней побежала тонкая полоска инея. Вскарабкалась на бокал и обратила его содержимое в лёд.
— Даже так? — удивился блондин. — Не простой ты паренёк, как я посмотрю.
— Да и вы тоже. Местные жители боятся людей Барса, а люди Барса боятся вас. Вот мне и стало интересно, что в вас такого особенного?
Блондин задержал на мне взгляд, будто прямо сейчас решал, стоит продолжать разговор или нет. Кивнув каким-то своим мыслям, он тоже закатал рукав и показал мне предплечье.
— Знаешь, что это?
На предплечье красовалась татуировка в виде змея, пожирающего собственный хвост.
— Конечно, — ответил я и расплылся в широкой улыбке. — Это уроборос. Видал я такого собственными глазами. Та ещё пакость.
— Уробороса? Живьём? Ха-ха-ха! Нет, малый. Тебе бы книжки писать, а не по кабакам шляться. Фантазия у тебя знатная, конечно. Впрочем, и знаешь ты слишком много для обычного пятилетки. — Блондин схватил меня за руку, и я ощутил, как по его каналам хлынул мощный поток маны.
— Да не перевертыш я и не иллюзия. Всамделишный карапуз! — гордо заявил я.
— Однако… — задумчиво сказал он и отпустил мою руку. — А неплохо вас поднатаскал-то барон перед своей кончиной.
— А с чего вы взяли, что отца уже казнили? — зацепился я за слова незнакомца, ведь он уже дважды похоронил Архарова за этот короткий разговор.
— Если ты пошел против Императора, то ты уже покойник. По-другому не бывает, — пояснил он, взял кружку, чтобы сделать глоток, но вспомнил, что её содержимое обратилось в лёд, и поставил её обратно. — Что до татуировки, то ты правильно сказал название. А суть этого символа заключается в том, что всё берёт начало и конец из одного и того же места.
— Какая-то философская чушь про реинкарнацию? — спросил я со скепсисом в голосе, хотя на собственной шкуре прочувствовал все прелести реинкарнации.
— Не совсем. Я и мои братья пытаемся добраться до центра аномальной зоны. Говорят, что там грань между смертным миром и божественным особенно тонка. И если нам удастся туда попасть то… — При этих словах глаза блондина засветились, как будто он говорил сейчас о невероятно важной для него вещи.
— То вы попросите бога уничтожить аномалию? — закончил я фразу за него.
— Возможно, — хмыкнул блондин, замолчал на пару секунд, постучал костяшками пальцев по столу и продолжил. — Но если он не согласится, то мы просто его прикончим.
В его словах не было фальши или бахвальства. Этот человек фанатично верил в то, что говорил. Чёрт возьми. А у меня всё больше вопросов к этому товарищу.
— Слишком самонадеянно, — вынес я вердикт и развеял заклинание, растопив лёд в кружке.
— Не попробуешь, не узнаешь, — философски подметил собеседник. — А какова твоя цель? Михаил, верно?
— Верно, — улыбнулся я. — Знаете, я, в каком-то смысле, тоже ищу бога.
— Ну и зачем тебе этот ублюдок?
— Всё просто. Мы творения божьи, а значит, только он сможет убрать из нас злобу и стремление доминировать над собратом. Хочу перекинуться с ним парой фраз, может, покажу фокус с комариком. — На этих словах на лице блондина снова засияла улыбка. — Глядишь, он и согласится мне помочь остановить войны на земле.
— Забавно. Выходит, у нас намного больше общего, чем мне показалось сначала. — Блондин отсалютовал мне кружкой. — Твоё здоровье, Михаил.
Он осушил её до дна, видимо опасался, что я снова её заморожу, а после вернулся к еде. Стал забрасывать в себя ложку за ложкой, как будто вспомнил про невероятно важное дело нетерпящее отлагательств.
— Я хочу вступить в вашу секту. Или как вы себя называете? Братство? Орден? Кружок по интересам? — Я достал визитницу и вытащил из неё ещё один лист бумаги. — Да, да. Напарник принёс новую порцию крови, — ответил я на незаданный вопрос.
Мимо подлетел к бумажке и неторопливо начал срыгивать кровь.
— Малыш, потенциал в тебе есть. Целые тонны потенциала. Да и смышлён ты не по годам. Но подрасти сначала, а лет через десять-пятнадцать приходи. Обязательно тебя возьмём, — сказал он, вытирая рот салфеткой.
— А куда приходить-то? — поспешно спросил я, понимая, что незнакомец вот-вот уйдёт.
— Ищи нас на Королевской горе, — широко улыбнувшись, сказал он и громко свистнул. — Халдей! Счёт, пожалуйста!
Официант тут же подбежал к столику, забрал грязные тарелки и пустой бокал, а после получил плату со щедрыми чаевыми. Когда официант ушел, блондин поднялся из-за стола, поправил одежду, а после схватился за пуговицу, пришитую к рукову, и оторвал её. На пуговице был изображен уроборос. Он положил её на стол передо мной.
— Покажешь моим братьям, они всё поймут. — Он весело подмигнул мне и развернулся, чтобы уйти.
— Стой! А как тебя хоть зовут? — спросил я на прощание.
— Артур, — бросил он через плечо, помедлил секунду и добавил. — Багратионов.
— Артур Багратионов, — повторил я, задумчиво глядя ему вслед. — Искать на Королевской горе. Так и запишем. — Я взял со стола окровавленную визитку и замер, не донеся её до визитницы.
Как он сказал? Багратионов? Твою мать! Точнее, мою мать! У моей же мамы девичья фамилия Багратионова! Вскочив из-за стола я вылетел на улицу и стал озираться по сторонам. Толпа курящих гвардейцев, пара пьянчуг лежит в луже, кто-то уводит поддатую красавицу на мягкую постель, а вот Артура не видать… Слева я заметил Сашка, он облокотился спиной о стену и курил, смотря на звёзды.
— Сашка! Ты мужика не видел? Блондин, суровая морда, на переносице шрам, метра два ростом?
— Ты про отщепенца, что ли? Сидел у окна в кабаке? — спросил Сашок и затянулся. Красный огонёк ярко полыхнул в ночной мгле.
— Наверное. Да, про него, — торопливо ответил я.
— Лучше не якшайся с этим хлыщом. Странный он.
— А что в нём странного?
— Ну как? Ходит один, никого не боится. Шляется в зоне неделями. Потом возвращается, продаёт Слёзы и снова уходит. Такое ощущение, будто что-то ищет или кого-то? Хрен знает. Он ни с кем из наших за всё время даже парой фраз не перекинулся. Пришел, ушел. Шастает, как будто к себе домой ходит. Короче, не нравится он мне.
Я почувствовал от Сашка сильный перегар. Да уж, надеяться на то, что он что-то видел, не стоит. Так и оказалось.
— А куда он пошел видел?
— Я ему нянька, что ли? — ухмыльнулся Сашка. — Если ушел, то, скорее всего, в зону.
— Понятно. Спасибо за помо…
Договорить я не успел. Со стороны управы я почувствовал мощный всплеск маны. Активировал Всевидящее Око и открыл рот от удивления. Мощный источник энергии пульсировал, распространяя во все стороны волны силы. Понятия не имею, что это, но я обязан выяснить!
Развоплотил Мимо, собирающего кровь, и призвал снова, но уже в виде воробья. Он вспорхнул с моей руки и устремился в сторону управы.
— Это чё за фокус? Ты в кармане птицу прятал? — ошалело спросил Санёк.
— Тебе показалось, — отмахнулся я и переключился на зрение мимика. — Ага. Решил тебя подсидеть. Говорят место дрессировщика больно денежное. — Усмехнулся я уходя прочь.
Пролетев над десятком зданий, Мимо завис над крышей управы. Рядом с ней припарковался вездеход. Дверца со скрежетом отворилась, и из машины вынесли массивный кристалл.
— Чё пыритесь? Помогите, бараны! — рявкнул худощавый боец, едва удерживающий кристалл на весу.
Со стороны управы ему на помощь рванули ещё три человека.
— Какого чёрта там происходит? — спросил я и неспешно двинул к управе.
Казань.
Город, поглощённый аномалией.
В Научно-исследовательском институте учёные впервые за сотню лет почувствовали себя живыми. Цель, к которой они так долго шли, наконец-то ощущается на кончиках пальцев. Протяни руку — и желаемое станет твоим. Прямо сегодня, прямо сейчас.
В просторном зале столпились два десятка худощавых фигур. Их лица застыли в устрашающем оскале — так они улыбались. Длинные вытянутые пальцы с острыми когтями, способными с лёгкостью разорвать кожаную броню, мешковатые белые халаты, больше похожие на ритуальные балахоны.
Учёные замерли, наблюдая за своим предводителем. Туполевым А. И. Как расшифровывается это «А. И.» никто уже и не помнил, да и важно ли это для сущностей, ставших бессмертными? Они могут взять любое имя, жить любой жизнью — вечно. А самое главное, что в светлое будущее их поведёт пресвятой Император-батюшка, Долгорукий Всеволод Юрьевич.
Уж он-то вернёт порядок в Империю. Разберётся с проклятой аномалией и подарит своим слугам заслуженную награду. Хотя вечной жизни и так более, чем достаточно за служение.
В центре зала на цепях подвесили Александра Константиновича Архарова. Он глядел на своих пленителей с ненавистью. Но ничего не мог им сделать. Более того, даже если бы мог, то не стал бы. И всё ради спасения матери.
— Выродки, — прорычал он и затих.
Вокруг Архаровка приплясывал Туполев А. И. На его лице расплылась торжествующая улыбка. Что и говорить. Приятно завершить дело, которому ты посвятил более сотни лет. Туполев А. И. расставлял по кругу разломные кристаллы. Массивные камни весили больше тридцати килограммов каждый, но учёный таскал их так, будто они были легче воздуха.
По залу разливался невообразимый энергетический фон. Александр пару раз попробовал впитать в себя эту ману, чтобыразорвать в клочья этих тварей в белых халатах, но ничего не вышло. Зелёные трубки по-прежнему торчали в его теле, откачивая всю ману без остатка.
Туполев А. И. установил последний кристалл, создав причудливую фигуру с множеством лучей. Немногим ранее учёные с помощью болгарки вырезали на полу углубления. Эти углубления и послужили контуром фигуры.