Видя, что на пути роя из тридцати особей встали два мальчишки, насекомые не остановились. Напротив, они ускорились! Половина богомолов окружила нас с Серым, а вторая часть поползла по стенам, обходя нас сбоку. Не люблю я, когда вот так поступают. Пригласили в гости, а хозяева при этом игнорируют тебя, уделяя внимание кому угодно, но только не тебе. Неправильно это.
Я потянулся к мане, и по моему телу прокатились желтоватые электрические разряды. Ах, да. Совсем забыл рассказать. Убивая вожака, я похитил у него доминанту Магии Молний первого ранга. Самое слабое заклинание, которое могла предоставить эта школа магии, сейчас было если не самым полезным в моём арсенале, то определённо — самым эффективным.
Я использовал стихийное усиление тела. Оно потребляло порядком маны, зато увеличивало скорость движений, реакцию, и давало совсем незначительную прибавку к силе. Как вы понимаете, вкупе с Сердцем Василиска, у которого имелось усиление мышечных волокон, я стал быстрее в несколько раз.
Словно в замедленном времени, над головой просвистел серп богомола. С лёгкостью поднырнул под удар и наотмашь рубанул, рассекая тварь надвое. Резко оттолкнулся от пола и сместился вправо, нанося ещё один размашистый удар. Сразу две твари складываются, перерубленные пополам.
Странные существа будто состояли из соломы. Их тела рыхлые, рубятся чертовски просто, будто не имеют никакой плотности. А вот их серпы — совсем другое дело. Один такой я был вынужден отразить, так как удар летел Серому в спину. Так вот, этот удар едва не сбил меня с ног.
Потянувшись к мане, призвал пятнадцать ледяных игл и швырнул их в существ, ползущих по стенам. Иглы пришпилили их к камню, словно бабочек. Твари дёргались, шелестели лапками, но вырваться не могли. Обернувшись, заметил, что у ребят всё в порядке. Артём орудует глефой, перерубая за раз по паре существ, а ребята ведут огонь из-за его спины. Правда, патроны у них скоро закончатся, но и насекомые не могут быть бесконечными.
Это отвлечение едва не стоило мне жизни. Один из богомолов приблизился на расстояние удара и замахнулся серпом. Краем глаза я видел его и всё контролировал. Всё, кроме его чёртовых лапок. Острая словно шило лапа поднялась вверх и обрушилась на мою голень, пробив её насквозь. Я скривился от боли, понимая, что тварь только что воспользовалась моим же приёмом. Обездвижила противника и теперь попытается нанести смертельный удар.
Серп со свистом рассёк воздух и врезался в ГалиМо, появившегося на его пути.
— Гадкий червячок! — выкрикнула Галина и со всего размаха ударила насекомое нефритовой рукой, обращённой в острое лезвие.
Богомол попытался заблокировать удар, но куда там? Галя перерубила и его, и лезвие. А в следующее мгновение началась лютая рубка. Голем прошелся по рою насекомых, словно каток, перемалывая всех, кто попался под руку. Пара минут — и бой был окончен. Сергей, тяжело дыша, посмотрел на меня.
— Ты как? — спросил он, взглядом показав на ногу.
— Огорчён. Ботинок-то был новый, — улыбнулся я.
— Ага. У меня куртка тоже была не старой, — ответил Сергей и повернулся ко мне спиной.
От плеча и до поясницы красовалась рана, медленно зарастающая на глазах. При этом куртка основательно испорчена, ведь теперь она совершенно не прикрывает спину.
— Когда вернёмся, купим новую одёжку, — успокоил его я. — Сильно болит?
— Болит, — коротко ответил Серый, скривившись.
Вот же, засранец. Ещё и храбрится в такой ситуации. Надо бы раздобыть доминант регенерации и дать их остальным ребятам, а также доминант повышения болевого порога. Это сильно повысит выживаемость в группе. Я отозвал Мимо и оставил только Галю. Увесистый булыжник влетел в мою ладонь и воинственно заявил:
— Галя — гроза червяков!
— Так и есть, — усмехнулся я, поглощая накопленный Галей запас маны. — Лети-лети, лепесток, через запад на восток, а если встретится жучок, ну, ты и сама знаешь, что нужно сделать.
— Громить! — заорала Галина, и я зашвырнул её в сторону, прохода который защищали мы с Серым.
Подойдя к ребятам, я облегчённо выдохнул: никто не получил ранений. Леший показательно дёрнул на себя затвор и сказал:
— Патронов больше нет.
— У меня тоже, — добавил Макар. — Только на винтовку двадцать штук, и на пистолет ещё пятьдесят три.
— Это лучше, чем ничего, — сказал я, присаживаясь рядом с трупом насекомого.
Прислушался к ощущениям и, знаете, что? Ничего. Нет даже энергетического следа от Слёз Мироздания. Вонзил в брюшко меч и выпотрошил создание, порылся в требухе, так и есть. Слезы Мироздания нет. Но что удивительнее всего, так это то, что Ут молчит. Она не предлагает ознакомиться с образцом ДНК. Странно… Очень странно.
Как будто эти создания не из плоти и крови, а продукт чьей-то магии или воображения. Понимаете, о чём я? Нет? В Чертогах Разума я могу творить различные вещи. К примеру, в прошлой жизни я мог создавать големов, точно так же, как в этой усиливаю кольца. То есть, если у меня есть под рукой необходимые материалы, то я могу перенести в Чертоги Разума их духовную проекцию и использовать по своему назначению.
Я хочу сказать, что в Чертогах Разума можно создавать вполне себе реалистичные, живые и функционирующие организмы. Знавал я в Дреморе одного химеролога, так вот, он в Чертогах Разума производил эксперименты, создавая новых существ. Пришлось его убить, так как он слишком заигрался и выпустил на волю пару чудовищ, практически уничтоживших континент.
Впрочем, сейчас это неважно. Важно то, что, скорее всего, этот шипастый выродок либо перенёс нас в Чертоги своего разума, либо в подконтрольное ему измерение. И любой из вариантов для нас невероятно плох.
— Лёх, если мы отсюда выберемся, клянусь. Я набью тебе морду, — пообещал Артём.
— Если мы отсюда выберемся, я сам набью себе морду, — улыбнулся Лёха.
— Замётано, — шумно дыша, ответил Артём и отвесил Лешему пятюню. — Что будем делать с этими? — Прохоров кивнул на пятнадцать существ, пришпиленных к стенам.
— Добей их, и пойдём дальше.
— А почему я? — нахмурился Артём.
— Только ты орудуешь оглоблей, — усмехнулся Леший. — Я со своими зубочистками их при всём желании не достану.
— Как всегда, мне досталась самая грязная работа, — наигранно пожаловался Артём.
— Ага. Трудись, дура… В смысле, трудись, получишь значок. Как вернёмся в Ленск, вручу тебе орден или новую доминанту, как пойдёт.
— Только попробуй снова всучить мне доминанту без моего согласия, — прорычал Артём.
— Кто? Я? Никогда! — возмутился я. — Для меня права человека самое главное на земле! А особенно — свобода волеизъявления. К тому же, если ты…
— Ой, отвали. Балабол, — засмеялся Артём и пошел делать своё грязное дело.
Глядя, как Прохоров ловко рубит обездвиженных насекомых, я почувствовал, что здесь что-то не так.
— Серый, а ну, повернись, — сказал я и, дёрнув его за плечо, повернул к себе.
Рана на спине полностью затянулась. Да, у него есть повышенная регенерация, но она никогда не работала со скоростью моей, химерической. Какого чёрта тут происходит?
— Что там? — обеспокоенно спросил Серый.
— Рана зажила, как будто её никогда и не было, — задумчиво сказал я. — Тёмыч! Заканчивай быстрее. Нужно искать выход из этой дыры.
Артём добил оставшихся существ, после чего мы двинули по коридору, в который улетела Галя. Она улетела «громить», вот только следов погрома не было видно, как и её самой. Да и слышно её тоже не было. Галя как будто испарилась. Правда на стенах то тут, то там я замечал выщербины, которые она оставляла, ударяясь о камень.
Коридор постоянно извивался, уходя то вправо, то влево, то по диагонали. Шастая туда-сюда мы встречали лишь чадящие факелы и эхо собственных шагов.
— Какой идиот построил это место? Как будто коридоры бесконечные, — буркнул Артём, прислушиваясь.
— Ага. И ни одной двери, — кивнул Макар.
Ребята не видели того, что видел я. А видел я тысячи символов, нанесённых повсюду. Пол, стены, каждый камешек — имел собственное уникальное обозначение. Подобной письменности я не встречал ранее, поэтому и не стал рассказывать о ней ребятам. Тарабарщина какая-то. Спустя два часа ноги заныли от усталости.
— Привал. Надо перекусить, — сказал я, чувствуя, что химерическая регенерация начинает пожирать меня изнутри.
Ребята с радостью привалились к стене, я вышвырнул из хранилища рюкзаки с тушенкой, и мы устроили пир. Жевали молча. Каждый думал о своём, зыркая по сторонам, прислушиваясь и принюхиваясь. Но ничего не происходило. По крайней мере, так показалось на первый взгляд.
— Тихо, — шикнул вдруг Артём, поднеся указательный палец к губам.
— Мы и так молчим, — буркнул Леший, дожевывая остатки тушенки.
Вдалеке послышался неистовый вопль.
— Где грязные червяки-и-и⁇!!
Из коридора, который мы только что прошли, появилась Галина и промчалась мимо нас. Мягко говоря, я удивился.
— Назад! — рявкнул я, выставив руку, в которую голем тут же мягко врезался.
Визуально никаких повреждений, чистая поверхность камня, значит, сражаться ни с кем не пришлось. И что же это выходит?
— Похоже, коридор водит нас кругами, — констатировал я факт.
— Отлично. Мы в лабиринте. Просто восторг, — вздохнул Макар и со злости швырнул банку в стену.
Жестянка ударилась о камень, а эхо подхватило грохочущий звук и разнесло его по коридорам. В этот момент я заметил странности. Символы на стене, в которую врезалась банка, загорелись красным и изменили своё значение. Когда же банка упала на пол, то и там символы полыхнули алым. А вместе с этим я почувствовал мелкую вибрацию, идущую по полу. И снова этот стальной лязг.
— Закончили жрать. Они идут, — сказал я, вскакивая на ноги.
На этот раз сражаться было проще. Галину я зашвырнул в коридор перед нами и она улетела «громить». Ребята же впятером взяли на себя второй коридор.
— Продержитесь пару минут, я сейчас! — выкрикнул я, использовал покров маны, стихийное усиление тела — и рванул вперёд.