Для них это всё игра. Игра, где ставка — человеческая жизнь. Порой эта жизнь принадлежала самим Императорам. Когда они заигрывались и устраивали резню, мне приходилось становиться «защитником» угнетённых. То есть, убийцей. Интересно, как прервать порочный круг смертей и страданий, и возможно ли это?
— Михаил Константинович, можно вас на пару слов? — спросил Барбоскин.
Он подошел настолько тихо, что я даже не слышал, как снег скрипит под его ботинками. Лицо гвардейца было озадаченным. Видать, предстоит серьёзный разговор.
От автора:
В комментариях к книге, вы можете обнаружить арт Барбоскина.
Глава 5
Когда старлей подошел ко мне, все внезапно притихли. Только ложки звенели, ударяясь о банки сухпайка, да ветер свистел. Всё внимание сосредоточилось на нас. Не желая, чтобы наш разговор слушали, Барбоскин отвёл меня в сторону и покосился на Лешего.
— Михаил Константинович, вы уверены, что стоит брать парней на штурм Ленска? В вас я не сомневаюсь, а вот в Алексее…
— А что с ним? — спросил я, приподняв бровь.
— Во время засады он замешкался и открыл огонь последним. Сомнения во время боя могут стоить ему жизни, — пояснил гвардеец.
— Не переживайте. Он справится. Просто не каждый день приходится видеть людей, объятых пламенем. Кстати, а почему ты обращаешься ко мне на «вы»?
— А как я ещё должен обращаться к человеку, спасшему мне жизнь? — вопросом на вопрос ответил Барбоскин.
— Справедливо, — кивнул я.
— Так какой у нас план?
— «План-капкан». Едем с выключенными фарами, поздно ночью попадаем в Ленск, обезвреживаем дозорных, а пока остальные уголовники спят, идём к Барсу и откручиваем ему голову, — пояснил я.
— Звучит довольно просто. Но есть одна загвоздка, — почесав бороду, сказал Барбоскин.
— Магия иллюзий? — спросил я.
— Она самая. Барс способен создать такую иллюзию, которую от реальности при всём желании не отличишь. Если запудрит нам мозги, то во время боя мы можем принять друга за врага, и сами себя же перебьём.
— Не переживай. Есть у меня пара мыслишек, как удивить хищного кота, — улыбнулся я и постучал пальцем себе по лбу.
— Мысли — это хорошо… — задумчиво ответил Барбоскин. — Вот только у нас не будет права на ошибку. Оступимся — и…
Я тут же перебил Барбоскина, остановив его поток сомнений.
— Старший лейтенант, мы не так давно знакомы, но я подводил вас хотя бы раз?
— Эммм… Нет. Ни разу.
— Тогда верь мне. Я уже спас ваши жизни, и сделал я это не для того, чтобы использовать вас как разменную монету радиосвобождения Ленска. Вы мне нужны живыми и здоровыми. Иначе кто будет защищать поселение, когда мы его захватим?
— Вас понял, Михаил Константинович. — Барбоскин протянул мне руку. — Ещё раз благодарю вас за спасение моих людей. — Он внезапно расплылся в смущённой улыбке. — И за ремень.
— Ха-ха. Да, полёт у вас вышел знатный, — засмеялся я, не сдержавшись. — Думал, шею свернёте.
— Ненавижу аномалии. При плохих погодных условиях их ещё и хрен заметишь, — посетовал Барбоскин.
— Согласен. Это та ещё пакость. Ладно, давайте заканчивать трапезу и отправляться. Дорога неблизкая.
Барбоскин пошел к своим ребятам, я же взял энергетический шоколадный батончик, а после вытащил Санёчка из кузова. Выдернул кляп из его рта и показал ему шоколадку.
— Готов спорить, что ты чертовски голоден. — На этих словах Санёчек сглотнул слюну. — Тогда вот для тебя задание. Когда подъедем к Ленску, свяжешься со штабом по рации и передашь, что требуются люди для транспортировки раненых. Усёк?
— У-усёк, — закивал он головой.
— Тогда держи аванс, — улыбнулся я и распечатал шоколадку, после чего целиком запихнул её Саньку в пасть.
Жевать ему было неудобно, челюсти едва справлялись, но разве это мои проблемы? Пусть скажет спасибо за то, что пряник получил, а ведь могли и кнутом угостить.
Спустя двадцать минут мы погрузились в вездеходы и отправились в путь. Машины пробивались через непроглядную темноту, урча, как сытые котята. Возглавлял колонну вездеход, который вёл Барбоскин. На пассажирском сидении расположились Санёчек и я — у самой двери. Санёчка швыряло из стороны в сторону, ведь он даже не мог держаться за что-либо, так как был связан.
Барбоскин напевал под нос какую-то странную песню. Части слов я не разобрал, но пару строчек всё же смог расслышать:
И если враг придёт к нам в дом,
Его отлупим и сомнём,
Ну а потом пойдём в поход,
И кочергу засунем в дымоход.
Я сразу представил Богдановских гвардейцев, марширующих под эту песню. Улыбка сама собой возникла на губах. Правда, улыбка так же быстро сошла с моих уст, как и появилась на них. Впереди я заметил массивный энергетический сгусток. Судя по тому, что я видел в километре от нас, на дороге разлеглась огромная тварь. Даже навскидку её размеры внушали трепет. Не меньше нашего вездехода.
Да, можно использовать гвардейцев и общими усилиями завалить её. Уверен, у существа будет весьма занимательный набор генома, но и убить тварь будет непросто. А нам сейчас ни в коем случае нельзя терять людей.
— Съезжай на обочину и рули вон к тому леску. Сделаем крюк в пару километров, после вернёмся на дорогу.
— Что-то увидели, Михаил Константинович? — спросил Барбоскин, продолжая пялиться в темноту, которую лишь немного прорезал свет фар.
— Да. Впереди тварь, с которой нам лучше не сталкиваться, — кивнул я.
— А как её заметили, вы, конечно же, не расскажете? — подметил он хитро прищурившись.
— Именно так, — кивнул я.
— Ох уж эти секреты рода, — вздохнул Барбоскин и повернул руль вправо, съезжая с дороги.
Трясти стало ещё сильнее. Санёчек то и дело наваливался на меня, отчего я едва не бился головой о дверь. Вдали послышался протяжный вой, от которого в жилах застыла кровь, а по спине побежали мурашки.
— Теперь понятно, почему мы свернули с дороги, — напряженным голосом сказал Барбоскин, посматривая в зеркала заднего вида.
Да, решение было единственно верным. От существа исходила невообразимая мощь. Столкнись с такой тварью лоб в лоб, мы бы точно погибли. Да, можно было устроить засаду. Обстрелять чудовище из миномётов и противотанковых гранатомётов, щедро приправить всё это пулемётными очередями, вот только если у существа имеется высокая регенерация, то толку от таких атак не будет. Подобную тварь нужно уничтожать одним мощным ударом. Иначе всё бесполезно.
Наша колонна пробивалась через снежную пустошь, углубляясь в бездорожье. Планировалось вернуться на основную трассу, объехав тварь, но на пути встретились аномалии, пришлось огибать ещё и их. Потратили целый час, из-за чего до Ленска добрались с первыми лучами солнца. Я взял тангенту с рации и поднёс к губам Санёчка.
— Твой выход. И смотри, не облажайся, ведь будет обидно помереть в шаге от свободы, — улыбнулся я, сверля парня взглядом.
Щёлчком включил рацию и зажал кнопку.
— База. База. Шермейка на связи. База, мать вашу, ответьте, — с лёгкой дрожью в голосе выкрикнул Санёчек, косясь на меня.
«Ш-ш-ш.» В ответ тишина.
— База. База. На связь, — повторил Санёчек, и в динамиках послышался недовольный голос.
«Ш-ш-ш. Какого хрена тебе нужно?»
— Мы на подъезде к Ленску. У нас много раненых. Нужна помощь в транспортировке до лазарета, — пояснил Санёчек, и по его лицу стекла одинокая капля пота, хотя в кабине не сказать, что было жарко.
«Ш-ш-ш. Да мать вашу. Мы ж сорок пять рыл послали вам на помощь, а вы и их умудрились покалечить? Сука, надо поговорить с Барсом, так мы до весны всех людей просрём», — недовольно вздохнул дозорный. Санёчек собирался ему что-то ответить, но я жестом остановил его. Рация зашипела, и послышался снисходительный голос. «Ладно, человек десять пригоню… Если найду трезвых».
Рация затихла. Я повесил тангенту на место, а после запихнул кляп в рот Санёчка.
— Отлично поработал, — улыбнулся я и со всего размаха рубанул его локтём в бороду. Санёчек безвольно обмяк. Барбоскин вопросительно уставился на меня. — На всякий случай. Вдруг решит глупость какую-нибудь выкинуть?
— Разумно, — кивнул старший лейтенант, и мы продолжили путь.
Ленск, показавшийся на горизонте, не спешил приближаться, и это меня нервировало. Если разломщики проснутся, то в поселении начнётся настоящая бойня и тогда безопасность мирного населения будет невозможно гарантировать. Алые лучи солнца лениво скользили по снегу, догоняя наши вездеходы, и наконец мы достигли цели.
— Забирай левее, иначе на мины наедем, — приказал я Барбоскину.
Машина съехала с дороги и неторопливо направилась в Ленск. Два крупнокалиберных пулемёта проводили наш борт стволами и продолжили нести дозор, пропустив вездеходы в город. Машины остановились, и из дозорного пункта вывалила недовольная толпа бойцов. Заспанные, помятые, зевают, лениво жуя сигареты в зубах. Я выскочил из кабины и двинул им на встречу.
— Ты, этот… Как тебя? — нахмурился боец, чей нос был похож на картошку. — Мишка же, да?
— Он самый, — кивнул я.
— Ну показывай, чё там. Закинем хворых в лазарет, да пойдём дальше дрыхнуть, а то ночью в дозор заступать.
— Ага. Идёмте, — кивнул я и направился к самому дальнему вездеходу. Он припарковался как раз между двух домов, перекрыв обзор сторонним наблюдателям.
— Говорят, вас твари нехило потрепали? — спросил картофельный барон.
— Есть такое дело. Тридцать погибших, больше двадцати раненых. Зато трофеев привезли столько, что теперь год можно не работать, — измученно улыбнулся я.
— Трофеи — эт хорошо, конечно. Но чё от них толку? Нам-то кристаллы нужны.
— Это добро тоже имеется. Третий ранг, как-никак! На месяц заряда точно хватит, — приврал я и остановился у тентованного кузова. — Помогите тент откинуть.
Бойцы выстроились у борта, готовые начать выгрузку раненых, а картофельный нос помог мне откинуть тент. Разломщики даже не успели понять, что стряслось. Из кузова вылетели пять гвардейцев и уст