Этот сгусток довольно быстро приближался к двери моей комнаты. Гулкие шаги разносились по коридору, я же закрыл глаза и позволил эхолокации отрисовать образ идущего. Гостя я узнал безошибочно. Да и как тут не узнать? Другого такого доходяги в баронстве сложно найти. Фигура остановилась у двери и занесла руку, чтобы постучать.
— Юра, можешь войти, — опередил я брата и самодовольно улыбнулся, увидев его удивлённое лицо.
Кстати, я совсем забыл вам рассказать одну парадоксальную вещь. Силуэт Юры доминанта родной крови не подсвечивала. Забавно. Род Архаровых унаследовал парень, не являющийся кровным сыном Константина Игоревича. Это делает отцу честь и своего рода превращает род Архаровых не в кровную линию, а в идеал, заложенный в умы, всех кто когда-либо служил роду. Людей убить легко, а вот идею…
— А как ты…? — замялся он, войдя в комнату.
— Я же говорил, что у меня в рукаве ещё уйма фокусов. Как самочувствие?
— По этому поводу я к тебе и зашел. Михаил Константинович, твою мать. Это что, вообще, было? Почему я чувствую себя намного лучше, чем когда-либо?
— Это было лечение, мой дорогой брат. Выпишу вам чек за мои услуги на девять, девяносто девять, — усмехнулся я и сел на край кровати.
Юрий же не находил себе места и шастал по комнате из угла в угол.
— Я понимаю, что лечение. Больно было так, что я думал, сердце вот-вот не выдержит нагрузки и разорвётся! — выпалил он, активно жестикулируя. — А как так вышло, что у меня даже шрамы исчезли? — Юра показал на бровь, с которой, и правда, исчезли все шрамы.
— Ну-у-у… — протянул я, ехидно улыбаясь. — Пока я не глава рода Архаровых, а значит, не смогу тебе рассказать, так как это секрет рода Багратионовых. Вот если бы ты передал мне бразды правления…
Юрий оценил мою шутку и громко захохотал.
— А ты очень интересный малец! Будь ты лет на двадцать постарше, мы бы Имперцам дали достойный отпор.
— Гвардейцы бились до последнего ради спасения детей. Это дорогого стоит. А я в одиночку не смог бы переломить ход сражения, несмотря на то, был бы старше на двадцать или сорок лет.
Я безусловно поскромничал, так как если бы у меня имелись двадцать лет для накопления доминант, то я на каждом слоте пирамиды выстроил бы конгломерат, на основе которого сделал бы другой конгломерат покрупнее, а сверху возвёл ещё один. Другими словами, я бы превратился в настоящее чудовище, с которым даже абсолют не смог бы совладать.
— Слушай, а как так вышло, что из двух тысяч человек, лишь тридцать действительно являются родными детьми отца? — задал я вопрос, на который уже и так знал ответ. Просто мне было интересно послушать рассказ Юрия.
— Знаешь. Забавно вышло. Отец и правда любил женщин, а из детей пытался вырастить настоящих воинов. Вот только слухи о его плодовитости сильно преувеличены. Самое забавное, что эти слухи распустили аристократы, когда узнали, что отец подбирает детей с улицы и воспитывает, как родных. Всем без исключения он давал равные права и возможности. Будешь трудолюбив и всего себя посвятишь тренировкам, а после и защите рода? Честь и хвала тебе, а в придачу возможность стать новым главой рода.
Ого. А вот это что-то новенькое. Не знал, что к этому слуху приложили руку другие аристократы. Впрочем, это ожидаемо. Константин Игоревич многим попортил кровь. Аристо понимали, что в открытом противостоянии их шансы невелики, а вот шептать за спиной — милое дело. Чем они и занимались, марая репутацию отца. Это же объясняет поведение Юсупова, ведь он вырос на подобных пренебрежительных слухах.
— Отец с каждым днём открывается с новых сторон, — задумчиво проговорил я. — Юрий Константинович, я рад, что ты здоров и полон сил, но давай вернёмся к моей просьбе. Мне катастрофически не хватает людей для защиты Ленска. Может, среди двух тысяч человек найдётся хотя бы два десятка бойцов, желающих покинуть Уфу?
— Миш, я же говорил. — Юрий остановился и по-доброму посмотрел на меня. — Пока долг не будет уплачен, мы отсюда не уйдём. Поговори с Титовым, если он даст добро, я без проблем, подберу для тебя толковых ребят.
— Понял. Тогда не будем терять времени, — кивнул я, распахнул окно и выпрыгнул со второго этажа.
За спиной послышался смех брата, а я уже бежал навстречу колымаге, за рулём которой ехал барон Титов.
Глава 14
Уфа.
Гостиница Море дэ Гриньён.
— Долбаный ублюдок! Отказал мне? Титов ещё пожалеет, — прорычал в зеркало Максимилиан Аркадьевич Юсупов, гладко выбривая щетину. — А ещё приглел этого сучонка? Твари. Вы все заплатите. — Лезвие бритвы оставило порез на коже, из которого тут же потекла алая кровь. — Твою мать! — зло выругался Максимилиан и ударил кулаком в зеркало, отчего то пошло трещинами. — Как только вернусь домой, напишу донос на этого вшивого баронишку. Пусть Император и его земли сожжет дотла! — Юсупов посмотрел на свой распухший нос и едва не завыл от обиды.
В дверь постучали. Максимилиан Аркадьевич схватил полотенце, вытер лицо и бодрым шагом направился к входной двери. За ней стояли два телохранителя. Морды опухшие, под глазами синяки. Увидев их рожи, Юсупов невольно скрежетнул зубами. Бездари проклятые.
— Ваше благородие, машина прибыла. Можем отправляться, — заискивающим тоном произнёс телохранитель с раздувшейся щекой.
— Можешь не вылизывать мою задницу. Как только вернёмся домой, я доложу отцу о вашей некомпетентности. Будете до конца жизни плац ломом подметать. Дегенераты, — прорычал Юсупов.
— Ваше благородие, но мы ведь… — начал оправдываться телохранитель, которого очень не устраивало подобное развитие событий.
— Рот закрой и топай на улицу. Через десять минут выйду, — прошипел Максимилиан Аркадьевич и захлопнул дверь перед носом подчинённых. — Ничего. За моё унижение вы заплатите. Все заплатите.
Максимилиан Аркадьевич, клокоча от гнева, отправился собирать вещи, на ходу обдумывая, как более красочно расписать предательство барона Титова? Эти мысли согревали душу и давали утешение, обещая кровавую расправу.
Я выскочил на дорогу и перекрыл путь автомобилю. Титов, сидящий за рулём, был вынужден дать по тормозам. Машина со свистом остановилась, не доехав до меня каких-то жалких полметра.
— Михаил Константинович! Вы что творите? — выкрикнул возмущённый барон, вылезая из своей колымаги.
— Я спешу по делам, не терпящим отлагательств, — улыбнулся я и подошел ближе. — Юрий согласен отпустить со мной пятьдесят человек. Проблема только в том, что они верны клятве отца и не хотят уходить. Если вы прикажете им пойти со мной, то они сделают это.
Титов усмехнулся и покачал головой.
— А как быть в случае, если я не хочу никого из них отпускать. Мы в бедственном положении, и каждые руки ценны.
— Дмитрий Антонович! Всё в порядке? — спросил запыхавшийся гвардеец. Он подбежал к барону и зло уставился на меня. Видимо, в баронстве не каждый день люди под машину прыгают.
— Да, всё хорошо. Можете идти, — кивнул Титов.
— Дмитрий Антонович, а могу я поближе взглянуть на артефакты, встроенные в обмундирование вашего гвардейца? — спросил я, с интересом изучая амулет в виде фамильного герба, а также китель, в тонкую вышивку на котором искусно вписались рунические символы. Невооруженным взглядом их даже не заметишь.
— Увлекаетесь артефакторикой? — удивлённо спросил барон, приподняв бровь.
— Самую малость, — кивнул я, после чего гвардеец подошел ближе.
Я положил руку на амулет так, чтобы пальцы касались и самого кителя. Закрыл глаза, переместившись в нижний слой Чертогов Разума, а там… Там передо мной предстали два конструкта. Один направлен на усиление магических способностей, а именно — на сокращение затрат маны при создании заклинаний; второй же выполнял роль обычного энергетического щита.
Но знаете, что? При ближайшем рассмотрении оказалось, что силовые линии проложены довольно коряво, из-за чего возникал излишний расход энергии. Более того! Если отказаться от некоторых линий, то можно повысить эффективность артефакта как минимум на тридцать процентов.
Нет, ну серьёзно! Излишнее экранирование артефакта направленного на создание барьера, уменьшает мощность этого самого барьера. Зачем самим себе вставлять палки в колёса?
Руны, нанесённые на китель, заслуживали отдельного «фи». К примеру, в китель вплели руну «саро», она предназначена для конденсации энергии. Вроде, всё здорово, да? Китель ведь усиливает носителя, а значит, конденсирует его силы. Так-то оно так. Да совершенно не так! Из-за того, что в пространстве этого мира маны довольно мало, артефакт вытягивает её из владельца артефакта, отсюда и быстрая утомляемость.
Я вернулся в реальность и широко улыбнулся.
— Вижу, вы довольны? — спросил Титов.
— Я в полном восторге! Ваши артефакты создавали настоящие бестолочи.
— В каком смысле? — обиделся барон. — Над ними трудились лучшие умы моих земель.
— Лучшие из худших, я бы сказал, — самодовольно заявил я и спросил. — Скажите, а сколько у вас гвардейцев?
— Тридцать пять тысяч, а что?
— Неслабо, — одобрительно кивнул я. — А что если я скажу вам, что могу повысить эффективность ваших артефактов на тридцать процентов? Таким образом ваши тридцать тысяч человек смогут сражаться так, словно их сорок тысяч.
— Михаил Константинович, я понимаю, что для своего возраста вы гений, и всё такое, но… — снисходительно начал барон, но я его прервал.
— Дмитрий Антонович, вы не обязаны мне верить. Зовите ваших яйцеголовых учёных, и давайте проведём эксперимент. Если я смогу улучшить ваши артефакты, то вы отпустите со мной всех моих братьев и сестёр, признав, что долг Архаровых перед Титовыми выплачен.
— А если вы провалитесь? — усмехнулся Титов.
— То я стану одним из ваших гвардейцев.
— О-хо-хо! Серьёзная ставка, — рассмеялся барон. — Что ж, я принимаю её. Вот только даже в случае, если вы улучшите артефакты, ваш долг передо мной не будет уплачен.