Я посмотрел по направлению звука и увидел как тусклая энергетическая точка дёргается из стороны в сторону. В следующее мгновение послышался яростный рык и загрохотал пулемёт. Сломя голову, вылетел на улицу и остолбенел.
Представьте себе дракона. Представили? А теперь ударьте ему по морде лопатой, чтобы морда сплюснулась, и отрубите хвост с крыльями. Удалось? Отлично, вот такую уродливую, двухметровую образину с ощеренной пастью и кожей, покрытой чешуёй, я и увидел. Тварь схватила Серого за рюкзак и трепала из стороны в сторону.
Гвардейцы, разумеется, не стали просто так смотреть на это, а бросились выручать парня. Барбоскин рубил зверюгу, высекая искры из чешуи, но клинок не мог даже поцарапать эту пакость. Один из пулемётчиков одиночными постреливал в бок драконоподобной твари, но тоже без какого-либо эффекта.
Существо крутанулось вокруг своей оси, не давая зайти себе за спину, от чего Серого мотнуло так, что он вылетел из лямок рюкзака и кубарем покатился по снегу.
— Сейчас! — заорал Барбоскин.
За долю секунды вокруг существа сомкнулся каменный купол.
— Ха-ха! Попалась, падаль⁈ — торжественно выкрикнул Барбоскин. — Раздавите её, к чёртовой матери! — приказал он магам Земли, которые, судя по всему, были на последнем издыхании.
Каменный барьер сжался до размеров крупной тыквы. Послышался хруст, после которого Барбоскин улыбнулся и направился к нам.
— Михаил Константинович, всё под контролем. Представляете, эта образина перемахнула через шестиметровый забор. Хорошо, что Сергей вовремя оттолкнул назад Алексея, а то бы у нас появился первый покойник.
Я бросил взгляд на каменный купол, раздавивший тварь, и понял одну вещь. С самого начала я видел энергетический силуэт Серого, а вот тварь совершенно не отсвечивала. Как будто она обладала свойствами теневого паука. Кстати, это значит, что у зверюги могут иметься очень ценные доминанты. Нужно только…
Каменный купол взорвался мелким крошевом. Камни разметало во все стороны, один из них ударил меня по ноге. На месте купола стояла вполне живая зверюга, вот только вид её немного изменился. Всё тело покрылось метровыми шипами, такие же я видел во время путешествия в Уфу…
— Все на землю! — заорал я, и бойцы мигом подчинились.
Мы успели вовремя. Острые шипы выстрелили во все стороны. Часть шипов влетела в оконные проёмы, другая часть застряла в бетоне. Проклятье, да что это за дрянь такая⁈
Лёжа на брюхе, один из магов холода создал огромную сосульку над головой этой пакости. Со свистом ледяной конус рухнул с неба и вошел в землю на половину. Шустрая гадина отскочила в сторону, словно издеваясь, подняла заднюю лапу и пописала на ледышку. Зелёная струя оросила сосульку, заставив ту растаять за долю секунды.
— Огонь! Всем, чем есть! Уничтожить эту хренотень! — заорал Барбоскин, срывая глотку, и бой начался с новой силой.
Свинец лился бесконечным дождём. Пули со свистом рикошетили от прочной чешуи твари. Казалось, что от десятков заклинаний воздух закипел. Артём вышел вперёд и, собрав остатки сил, сплёл огненный шар. В бою он применял его впервые, поэтому на плетение такого заклинания у него ушла практически вся мана. Огненный шар взорвался, обдав нас горячим воздухом.
Вверх поднялась снежная крошка, смешанная с паром и дымом. Артём обернулся и расплылся в улыбке.
— Видал, как я ег… — договорить он не успел.
Из дыма вылетела плоскомордая тварь и боднула моего братца головой в бок. Словно пушечное ядро, он влетел в окно первого этажа и исчез из виду.
— Не лезьте! Я сам! — выкрикнул Гаврилов.
Он потянулся к мане, заставив воздух в радиусе пяти метров вибрировать от напряжения.
— Ну? Чё пялишься, тварина? Иди сюда! — прорычал капитан, не сводя взгляда с драконоподобной псины.
Слюнявая пасть раскрылась, и из неё раздался рык, больше походивший на хрюканье. Это было чертовски громко, но, в то же самое время, забавно. Тварь рванула прямо на Гаврилова. И тут я залюбовался. Это было поистине красиво. Каким-то неведомым образом всё пространство в радиусе пяти метров подчинилось капитану.
Асфальт, затрещав, разорвал ледяную корку дороги и преградил путь твари. Проблемой это не стало. Зверюга просто пробила головой препятствие и побежала дальше. Но асфальтная стена оказалась не так проста. Асфальтное крошево моментально сплелось в причудливый жгут наподобие каната и ухватило псину за задние лапы.
Оступившись, тварь рухнула на землю. Гаврилов вытащил из ножен меч и, напитав его маной, рванул к зверюге. Стремительный выпад направил сталь прямиком в глазницу твари. В последний момент существо немного наклонило голову вперёд, так что меч угодил не в глаз, а в лобную кость. С лязгом клинок сломался посередине. Гав мгновенно отпрыгнул назад, но было уже поздно.
По чешуйкам, покрывающим спину зверюги, проскочили десятки крохотных желтых молний. Желтые разряды за долю секунды собрались у пасти твари в искрящийся клубок, и из него ударила тугая ветвистая молния. Я видел в глазах Гаврилова искреннее удивление и даже нотки сожаления. Видимо, он уже попрощался с жизнью и жалел, что так и не увидит рождения дочери.
Что и говорить? Удар молнией был хорош. Даже мне бы пришлось тяжко с химерической регенерацией. А Гав и вовсе обратился бы в пепел. Повезло ему, что я рядом. Выхватив молот из-за спины, я рванул к капитану и нанёс удар навстречу электрическому разряду. Яркая желтая вспышка ослепила меня на миг, в воздухе запахло озоном, как после дождя, и молния исчезла без следа.
— Все назад! Я сам разберусь с этой образиной! — выкрикнул я и, хищно оскалившись, шагнул навстречу зверюге.
Тварь шумно дышала, бездонно-чёрные глаза, язык, свисающий набок, массивные лапы, мощная грудная клетка, острые, как кинжалы, зубы и когти. А ещё у существа имелись забавные уши, похожие на лопухи. Если бы я не видел способностей твари, то никогда бы не подумал, что она представляет опасность. Конечно, если не брать в расчёт опасность умереть со смеху. Ведь вид у неё весьма несуразный.
— Ну? Чего пялишься? Хочешь поиграть? — спросил я, занося молот над головой.
Тварь склонила голову набок и с интересом посмотрела на меня. Подпрыгнула, развернулась вокруг своей оси и… Гавкнула? Зверюга стала носиться вокруг меня, то прижимаясь к земле, то подскакивая. Глаза сияли озорством, а от агрессии не осталось и следа. Признаюсь честно, это меня весьма озадачило. Я, конечно, исследовал не всю аномальную зону, но подобного ранее не встречал.
— Эм-м-м… — задумчиво протянул я и, размахнувшись, швырнул молот за спину твари. — Апорт!
Вроде бы именно эту команду кричат собакам, когда бросают им палку. На удивление, это сработало. Зверюга, похрюкивая, рванула за молотом. Выпрыгнула, разинув пасть, и острые клыки сомкнулись на рукояти ударного инструмента. В следующее мгновение тварь резко уменьшилась в размерах и, издав жалобный писк, рухнула в сугроб.
Я подбежал ближе, сплетая заклинание ледяных игл, и с удивлением произнёс:
— Что ты такое, мать твою за ошейник…?
Глава 21
— Ну всё, падаль! Молись своим богам! — выкрикнул я, формируя ледяное копьё для удара.
— Жрать! — послышался звонкий голос, и на меня уставились невероятно яркие зелёные глаза.
Тварь, которая ещё секунду назад с лёгкостью противостояла натиску моих гвардейцев, сидела на заднице и, высунув язык, игриво смотрела на меня. Большие уши торчат вверх, приплюснутая смешная мордочка с чёрным носом в виде кнопки, тёмно серая шерсть с белизной на шее. Сбитые бока, короткие лапки. Внешне существо напоминало смесь поросёнка и собаки. Я встряхнул головой, не понимая, что сейчас произошло, и снова услышал.
— Будем жрать или играть? — тварь повернула голову набок и с интересом уставилась на меня.
— Эм-м-м… Это ты мне? — растерянно спросил я, не сводя взгляда с существа.
— Хозяин, хорош тупить. Будем жрать или играть? — разинув пасть, рычащим человеческим голосом проговорил пёс.
— Будем жрать, — задумчиво сказал я и призвал из хранилища банку тушенки, которую тут же кинул псине.
— Ну ты издеваешься? У меня что, есть консервный нож? Или я должен жесть грызть? — спросила неведомая зверушка, глядя на меня исподлобья.
— Я думал, ты с лёгкостью раскромсаешь банку.
— Ага. С лёгкостью, — хмыкнул пёс. — А потом в туалет как ходить? Жестянка же мне всю жопу разорвёт, — псина начала часто дышать, и этот звук походил на смех.
— А ты забавный, — усмехнулся я и призвал их хранилища пакет с вяленым мясом. Достал из пакета полоску ароматной говядины и протянул её псу. Тот без разговоров выхватил кусок и принялся жевать, обливаясь слюной.
— Ещё бы пивка, было бы шикарно, — прокомментировал зверёк.
— Ты не только говоришь, но ещё и алкоголик? Замечательно, — хихикнул я и протянул руку, чтобы погладить пса.
Тот тут же ткнулся мне в лодонь массивным лбом и заскулил от удовольствия.
— Ага. Вот так, вот так. А теперь за ушком. О-о-о, боги! Как же хорошо! И пузико, пузико давай! — попросил пёс, рухнув на снег.
Он подставил мне тёмно серое брюхо и зажмурился, вывалив язык набок.
— Позволь узнать. Откуда ты такой умный взялся и с чего решил, что я твой хозяин? — спросил я, продолжая чесать пса.
Он вскочил на лапы и сделал шаг назад.
— Когда меня гладят, мысли путаются, — пояснил пёс причину резкого подъёма. — Взялся я из Перми. Точнее, пришел я оттуда. Очнулся, кругом кровища, задние лапы сломаны, жрать хочется. Смотрю, чей-то глаз лежит. Ну, я его и сожрал. А потом… — пёс скривился и чавкнул. — Дай ещё мяска-то. Или ты думаешь, я наелся?
— Сначала история, потом угощение, — весело сказал я, присев на корточки перед псом.
— Шантажист, — хмыкнул пёс. — Короче. Сожрал я эту гадость, живот скрутило. Думал, траванулся. Потерял сознание, а когда очнулся, задние лапы уже зажили. Потом шлялся то там, то сям. То здесь — ам, то там — хрум. На всякую пакость охотиться начал. И вот я здесь.